Мнимая реальность - Полак Англия - Страница 25

• Предыдущая
• 25/43
• Следующая

– Вам плохо? – Тихо спросила она и поставила рядом с ним стакан. – Выпейте воды.

Рэйн бросил на нее взгляд и поморщился:

– Извини. Не хотел тебя напугать.

– Я знаю. Просто не совсем понимаю, что происходит. Почему вы хотели убедиться, что это реальность?

– Не важно, – Рэйн отмахнулся.

Луна вздохнула.

– А я так надеялась попробовать с вами вина. Но если вам плохо, я уберу бутылку.

– Неси, – Рэйн упер локти в колени и обхватил голову руками. Несколько минут он сидел неподвижно, пока Луна не вернулась с бутылкой и двумя бокалами. – Ты здесь не причём. Было очень вкусно. Ты молодец.

Рэйн разлил вино по бокалам и сделал глоток. Теплая и терпкая жидкость разлилась по желудку. Он ослаб. Он почувствовал это, когда голова слегка закружилась:

– Хорошее вино.

– Оно коллекционное. И досталось бабушке от одного очень хорошего винодела. Джона Диккенсона.

Рэйн поперхнулся.

– Что? – Он оторопело посмотрел на Луну. – Как его имя?

– Джон Диккенс. Друг Рональда Ореста. На одной из выставок бабуля похвалила вино, которое предлагали гостям. И он обмолвился, что этот нектар из погребов его старого и доброго друга Джона Диккенсона. Он дал нам его адрес. Правда, бабушка не смогла съездить со мной. Поэтому я поехала одна. Ах, – Луна мечтательно закатила глаза. – Как все-таки там необычно. Холодно и темно. Будто в сотах, лежат покрытые густым слоем пыли и паутины бутыли с вином. И этих сот так много, что можно потеряться, как в лабиринте. Они кажутся однотипными. Но это не так. В общем, я застала мистера Диккенсона за его привычным делом. Он поворачивал бутылки по часовой стрелке. И делал это так заботливо, осторожно, будто боялся нарушить их покой. Он ждал меня. И поэтому приготовил один из его лучших нектаров. «Кровь моей матери». Он назвал это вино в честь своей матери.

Рэйн поставил бокал на стол.

– Джон Диккенс, – произнес он. Луна кивнула. – Слушай, а ты можешь мне еще что-нибудь рассказать о тете Элизабет и Адаме?

– Зачем?

– Просто хочу понять, каким она была человеком.

– Ну, я вроде, говорила, что она была очень набожной и строгой женщиной. Сутками молилась, повсюду таскала с собой Библию. Правда, у нее были и другие стороны.

– То есть? – Рэйн весь обратился вслух.

Луна сделала глоток и начала рассказ:

– За месяц до того, как со мной случилось та история, на ранчо, недалеко от дома тети, поселился мужчина. Он занял дом своего покойного отца. Мужчина был из городских. Это угадывалось и в его речи, и в поведении – более развязный и напыщенный, чем местные, с нескладной фигурой, высокий. С голубыми хищными глазами. В его взгляде читалось лукавство. Как-то в одно утро этот мужчина долго стоял напротив дома тети Элизабет. Тетя увидела его из окна и вышла на крыльцо. Она спросила его, кто он и что ему здесь надо. Мужчина ответил, что его фамилия Скайз, и он пару дней назад поселился в соседнем доме. Мол, мы теперь соседи, давайте общаться и дружить. А тетя лишь холодно на него посмотрела и, ничего не ответив, вернулась в дом.

– Подожди, его фамилия Скайз? А имя случайно не Билл?

– Да, – удивилась Луна. – А вы откуда знаете?

– Неважно. Продолжай, – у Рэйна заныли виски. Кругом имена и фамилии, которые вот уже четвертый день преследуют его. Что это всё значит?

– Не смотря на то, что тетя была холодна с мужчинами, она в тоже время разжигала в них желание и страсть. Тетя была очень красивой. С белой, как мел, кожей. Карими пронзительными глазами. Тонким вздернутым носом и полными губами, от которых мужчины сходили с ума. А волосы её были каскадом чёрных локонов, спрятанных под скромным чепцом. Тело ее тоже было изумительно. Но, к сожалению, свои прелести она прятала под похоронными закрытыми платьями. И все же мистеру Скайзу удалось разжечь в ней ответное желание. Уже через неделю он сидел с нами за одним столом. Мы обедали, стараясь не нарушать тишину. Но краем глаза я все же видела, как он смотрит на нее с вожделением. Адаму же такой поворот был не по нраву. Он возненавидел дядю Билла, как тот впоследствии просил себя называть. Спустя еще неделю из спальни тети ночами стали доноситься довольно двусмысленные звуки – тяжелое дыхание дяди Билла и короткие всхлипы тети Элизабет. В одну из ночей мне стало любопытно. Шестнадцать лет – возраст, который желает совать везде свой нос, – хохотнула Луна. – В итоге я тихонько подошла к двери и заглянула в замочную скважину. То, что я увидела, повергло меня в шок.

Тетя Элизабет в довольно фривольной позе лежала на кровати, а её руки и ноги были привязаны к спинкам кровати. Обнаженная, совершенно не стыдящаяся своей наготы, а даже наоборот – в ее глазах я увидела страсть, которая копилась многие годы, и наконец, нашла выход. Она извивалась на кровати, голова металась по подушке, от чего ее волосы путались и растрепывались. Она закусывала губы, сдерживая крики экстаза. Это был необычный половой акт. Тётю били плетью. Бахрома была из грубой резины с металлическими набалдашниками на конце. Дядя Билл воодушевленно хлестал прекраснейшие груди тети Элизабет в кровь. От ее мучений и слез дядя приходил в восторг и изливался, покрывая ее раны спермой. И я была не единственным свидетелем этого садомазохистского блудства. Адам тоже это видел. И это его разозлило. Очень разозлило.

Однажды в гневе он выпалил при мне:

– Ублюдок! Ненавижу! Собаке собачья смерть! Я сожгу его! И уж постараюсь, чтобы он был еще жив, когда я буду потрошить его!

Рэйн не закрывал рта, пока слушал подробный рассказ Луны. Ему казалось, что он не просто слышит это, он видит это своими глазами. Так отчетливо и так красочно. Ощущает запахи и слышит звуки, которые сверлят его уши до боли.

– В тот вечер дядя Билл ночевал у себя. Не знаю почему. Но это была, как сказал Адам, его ночь мщения. Он залез к нему в дом через окно, – Луна выдохнула. – Поднялся в спальню. Долго стоял у кровати, сжимая топор в руке. Когда дядя Билл заворочался в кровати, Адам на мгновение испугался и ударил его обухом. Что было дальше, я не видела.

– Ты была с ним? – Произнес Рэйн.

– Да. Он потащил меня с собой – на случай, если я вдруг вздумаю разбудить тетю и помешать ему. Спустя час Адам вышел из его спальни. Его руки и одежда были в крови, но Адам был спокоен. Даже удовлетворен. Об этом говорила его улыбка, которая не сходила с его губ, пока мы шли домой, – она сглотнула. – Он пригрозил мне, что если я расскажу кому-нибудь, то мне несдобровать. Но вы же понимаете, я не могла выдержать всего этого. За что и была наказана не только Адамом, что обесчестил меня, но и его матерью. Она простила своего сыночка и выместила свою злобу и обиду на мне.

– Но ты же сказала… – начал Рэйн.

– Я не могла сразу рассказать вам истинную причину случившегося. Вы должны меня понять. Такое нелегко рассказать, – она взяла бокал и посмотрела сквозь него. – Утром тетя ждала дядю Билла к завтраку. Но ни к завтраку, ни к обеду, ни к ужину он не пришел. Тетя была озадачена и взволнована его резким исчезновением. Ночью она пошла к нему в дом. Вы, наверняка, понимаете, что предстало ее глазам. Но уже следующим днем всё было как прежде. Тетя готовила обед. И запах обеда погнал меня на кухню. Я убрала крышку с кастрюли и застыла в ужасе. Как вы думаете, что я там обнаружила? Глаз.

– Глаз, – эхом повторил Рэйн.

– За обедом тетя не подала вида. Как и Адам. Ни единый мускул не дрогнул на ее лице, когда она поедала своего обожаемого мужчину, – Луна перевела дыхание.

Рэйн сидел, застыв, как истукан. Он ощутил, как по его телу пробежал холод. Волосы зашевелились на голове, и он невольно вздрогнул.

– Глаз, – одними губами прошептал Рэйн, не веря своим ушам.

Кровь отлила от лица. Он не чувствовал его, так же как и своего тела. Словно это все было чужое, не по размеру. Он попытался проглотить ком, что застрял в его горле. Во рту было сухо и он совсем не чувствовал своего языка. Рэйн сделал усилие и потянулся к вину. Он сделал несколько жадных глотков и прокашлялся. Язык отлип от неба, во рту разлилась горечь.

• Предыдущая
• 25/43
• Следующая