Стихотворения и поэмы - Колас Якуб Михайлович - Страница 15
- Предыдущая
- 15/119
- Следующая
Изменить размер шрифта:
15
‹1908–1910›
МОЙ ДОМ
Мой дом — приволье звездной дали,
Орлами мерянный простор,
Там, где ветров свободных волны
С семьею туч ведут раздор.
Мой дом — замшелой пущи своды,
Где сосны рвутся в небосклон,
Г де переливный смех русалок
Тревожит мирных дебрей сон.
Мой дом — песчаных нив равнины,
Где бродят вьюги, зной печет,
Там, где соха голодных кормит,
Где жизни цвет — кровавый пот.
Мой дом — поросший чернобыльем,
С сухой осиною курган,
Где тлеют прадедов останки,
Где плачет ночка да туман.
‹1910›
НА КУПАЛЬЕ
На купалье на святое
Рви, мать, зелье роковое,
Папоротником что зовется
И счастливым признается.
Как нарвешь его на воле,
В темном лесе, в чистом поле —
Положи за образами,
Освяти его слезами!
Дважды, трижды, многоразно
Окропи слезой алмазной!
Счастья жди — его приплода —
От восхода до захода.
Как цветы его проглянут,
Детям счастья дни настанут.
Будем, мать, под кровом хаты
Мы счастливы и богаты.
‹5 июня 1910 г.›
ЖНИВО
Созревших хлебов золотые посевы
За селами, там, где лесов рубежи,
Склонили колосья до самой межи
С призывным шептаньем: где, жнеи мои, вы?
И жнеи сошлися. Направо, налево,
Срезая колосья налившейся ржи,
Задвигались быстро серпы, как ножи,
Под жнивные, старые вечно напевы.
Тоскливая древняя песня плывет
В колосьях склонившихся шепчущей нивы
И в пуще теряет свои переливы.
Плывет эта песня ко мне, и зовет,
И в сердце, как звонкие косы, ноет:
«Ты так же, брат, сеешь… а где твое жниво?»
‹Июнь, 1910›
РОДНОЕ СЛОВО
Под ярмом неправды многие столетья
Тихо и покорно жили мы на свете.
Жили и тянули свой ярем устало,
И страна родная уж не нашей стала.
Не для нас и сосны по ночам шумели,
Не для нас и нивы в мае зеленели,
Оставалось с нами лишь родное слово,
Чтоб вести нас к счастью бытия иного.
И оно вело нас: кроткие душою,
Не клеймили дум мы злобой и тоскою,
Молча умирали, молча шли на муку —
Для чужой корысти, под чужую руку.
Умирая дома или на чужбине,
Отданы гоненью, отданы кручине,
В беспросветной чаще сбились мы с дороги
И напрасно ждали от людей подмоги.
Все отнимут люди — злобные невежды,
Вырвут веру в счастье, вырвут все надежды,
Но того не вырвут, что нам мать певала,
Как бессонной ночью колыбель качала.
Ой, не взять у сердца молодого слова,
Не запрятать песни в тесные оковы, —
Пусть берут младенца с материнской груди,
Пусть отца от сына отрывают люди.
Ты сроднилось с нами, слово речи милой,
Словно ива с корнем, словно с солнцем нивы,
Делишь с нами счастье, делишь с нами горе,
Словно мать родная с ласкою во взоре.
Мы и сами даже никогда не знали,
Как тебя мы в сердце крепко сохраняли,
Как оберегали в счастье и в несчастье
От напрасной злобы, от людской напасти.
Ты вело нас в жизни с гордостью и славой,
Пред врагом ты низко шеи не сгибало;
Кто теперь со злобой над тобой смеется,
Тот подобен ветру, что в ракитах бьется.
Над тобой смеется, кто не знал от века,
Что такое думы, доля человека,
Кто по свету носит — зло и непритворно —
Вместо сердца — камень, а души — дым черный.
Вечно будешь с нами жить ты в мире этом,
Речью миллионов говорить со светом,
Из золы былого, дней слепых, кровавых,
Вырастать посевом самой светлой славы.
И рукой в мозолях тем родимым словом
В книге всех народов, в заголовке новом
Белорус напишет, гордо и не труся,
Горестную повесть милой Беларуси!
‹1910›
Я ОТ ВАС ДАЛЕКО
Я от вас далеко, полосы родные,
Я гляжу сегодня в небеса чужие,
Но душой и сердцем только вас я знаю
И стремлюсь, как прежде, к милому мне краю.
Нет еще на свете пропасти глубокой,
Нет еще на свете той стены высокой,
Чтоб хоть на минуту — днем, порой ночною —
Беларусь посмели разлучить со мною!
Я от вас далеко… Каждый упрекает,
Но чужие мысли кто же разгадает,
Кто понять сумеет тот огонь, то море,
Что бушуют в сердце и с неволей спорят?
Только тот поймет их, кто до смерти самой
Знал одни гоненья от судьбы упрямой,
Кого доля-ведьма с юных лет немало,
Словно лист осенний, по свету бросала.
Я от вас далеко… Пусть везде брожу я —
Дома только дума днюет и ночует.
Слышу только гомон Беловежской пущи,
Вижу только Неман, вниз плоты несущий.
Кто взрастит в чужбине садик возле дома,
Кто мне там построит крепкие хоромы,
Чтоб могли сравниться с хаткою веселой
И с гурьбой березок в белорусских селах?
Я от вас далеко… Делит нас полсвета,
А живу я с вами зиму всю и лето.
Осенью дождливой с вами я печален,
С вами у весенних радуюсь проталин.
На восходе солнца, на его заходе
Думаю я думы о родном народе,
И едва увижу — пролетают гуси,
Жду от вас вестей я с милой Беларуси.
Я от вас далеко… Из чужого края
Я на ваши песни эхом отвечаю.
Я пою вам, братья, сердцем и душою,
Сам хочу лететь к вам со своей тоскою…
Нет такой могилы, крепкой домовины,
Чтоб могли отчизну схоронить от сына,
Беларусь родную — и поля и реки, —
Как людей хоронят, схоронить навеки!
Я от вас далеко… Боже ты мой милый!
Неразлучный с вами до сырой могилы,
Буду день и ночь я думать неустанно,
Как вы там живете, в стороне желанной.
А когда придется лечь мне в домовине,
Этот холм могильный тень моя покинет,
И, на крест склоняясь, погляжу туда я,
Где мой край любимый, Беларусь родная.
15
- Предыдущая
- 15/119
- Следующая
Перейти на страницу: