Грезы Февра (сборник) - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 42
- Предыдущая
- 42/149
- Следующая
Ответа не последовало. Потом, к его великому изумлению, Джошуа Йорк разразился смехом.
– Ах, Эбнер, – сказал он, когда немного успокоился. – Ты – речник до мозга костей. Мечтатель, хвастун и полный идиот. Ты сидишь здесь и ни черта не видишь, в то время как мне хватает того света, который просачивается через щели в ставнях и двери, через ткань штор. Ты сидишь здесь, толстый и неуклюжий, а моя сила, насколько тебе известно, заключается в скорости. Уж кому-кому, как не тебе знать, как бесшумно я умею передвигаться. – Последовала пауза, потом скрип, и вдруг голос Джошуа донесся из другого конца каюты. – Вот так. – И снова наступила тишина. – И так. – Он уже оказался позади него. – Или так. – Он снова был там, где сидел первоначально; Марш, пытавшийся поспевать за ним и крутивший головой, почувствовал тошноту. – Ты начнешь истекать кровью, хотя моих прикосновений даже не ощутишь. Я могу в темноте подползти к тебе и вцепиться в горло, а ты даже не поймешь, что произошло. И все же, несмотря на все это, ты сидишь здесь, задрав бороду и направив взгляд не в ту сторону, ругаешься и угрожаешь мне! – Джошуа вздохнул: – У тебя сильный дух, Эбнер Марш. Ты не силен в рассуждениях, но в силе духа тебе не откажешь.
– Если хочешь убить меня, чего же медлишь, давай, действуй, – сказал Марш. – Я готов. Да, обогнать «Эклипс», может быть, мне и не удалось, зато я выполнил почти все, что намечал в жизни. Лучше мне гнить в одной из тех могил Нового Орлеана, чем командовать пароходом, напичканным вампирами.
– Как-то я поинтересовался, считаешь ли ты себя религиозным или суеверным человеком, – снова заговорил Джошуа, – тогда ты дал мне отрицательный ответ. А сейчас я слышу, что ты говоришь о вампирах, как какой-нибудь необразованный невежа.
– Ты же сам рассказал мне о них…
– Да-да. Гробы с землей, бездушные твари, которые не отражаются в зеркалах, боятся ступить в текущую воду, способны превращаться в волков, летучих мышей и туман, но в ужасе застывают перед вязанкой чеснока. Ты, такой разумный человек, веришь в такую чепуху, Эбнер!.. На минуту отбрось свои страхи, свою злость и подумай.
Эбнер Марш невольно призадумался. Из-за насмешливой нотки в тоне Джошуа все действительно выглядело ужасно глупо. Возможно, Джошуа Йорк и обгорел на дневном свету, однако нельзя отрицать того, что святую воду он тоже выпил, носит серебро и отражается в зеркалах.
– Ты хочешь сказать, что ты не вампир… или что? – потерянно спросил Марш.
– Таких существ, как вампиры, нет на свете, – терпеливо пояснил Джошуа. – Это сильно смахивает на речные байки, которые так здорово умеет рассказывать Карл Фрамм о сокровище «Дреннана Уайта». О призрачном пароходе Раккурчи. О лоцмане, таком ответственном, что он продолжал нести вахту и после собственной смерти. Все это байки, Эбнер. Пустые истории, над которыми можно посмеяться, но взрослому человеку смешно принимать их на веру.
– В этих рассказах есть доля истины, – слабо возразил Марш. – Я хочу сказать, что знаю немало лоцманов, которые утверждают, будто видели свет призрачного корабля, когда проходили излучиной Раккурчи, и даже слышали ругань и проклятия его лотовых. А что касается «Дреннана Уайта»… хотя я не верю в проклятия, он пошел ко дну именно так, как говорил мистер Фрамм. И другие суда, которые приходили, чтобы поднять сокровище, тоже пошли ко дну. Что же до мертвого лоцмана, так я его знал. Он был лунатиком, вот кем, он стоял за штурвалом парохода, когда крепко спал. Только в слухах, пущенных по реке, все до невозможности преувеличено.
– Этой фразой ты оказал мне услугу, Эбнер. Если ты настаиваешь именно на этом слове, тогда я скажу тебе: да, вампиры действительно существуют, только истории о них сильно преувеличены. Твой лунатик превратился в мертвеца за какие-нибудь несколько лет, пока ходила сплетня. Подумай, что бы из него сделали, если бы история эта ходила сто лет или двести.
– Тогда кто ты, если не вампир?
– Не так-то просто найти подходящее слово, – ответил Джошуа. – Ты и тебе подобные могут называть меня вампиром, оборотнем, ведуном, вурдалаком, кровососом, демоном. Имеются и другие названия: носферату, например, упырь и другие. Этими именами люди окрестили таких бедных созданий, как я. Но ни одно из них мне не нравится. У нас у самих нет для себя подходящего слова.
– А на вашем родном языке… – сказал Марш.
– У нас нет своего языка. Мы пользуемся языком людей, пользуемся человеческими именами. Так повелось издревле. Мы не люди, но и не вампиры. Мы… другая раса. Когда мы себя как-то называем, то обычно используем одно из слов ваших языков, которому придаем секретное значение. Мы – люди ночи, люди крови. Или просто люди.
– А мы? – спросил Марш. – Если вы – люди, тогда мы кто?
Джошуа Йорк на минуту нерешительно замолчал, тогда заговорила Валерия.
– Люди дня, – быстро сказала она.
– Нет, – возразил Джошуа. – Это я вас так называю. Однако мои люди не часто прибегают к этому термину. Валерия, время лжи миновало. Скажи Эбнеру правду.
– Она ему не понравится, – запротестовала Валерия, – Джошуа, риск…
– Не важно, – настаивал Джошуа. – Скажи ему, Валерия.
На минуту повисла свинцовая тишина. Потом Валерия тихо произнесла:
– Скот. Мы называем вас этим именем, капитан. Скот.
Эбнер Марш нахмурился, и его рука сжалась в огромный кулак.
– Эбнер, – заговорил Джошуа, – ты хотел услышать правду. Последнее время я довольно часто думал о тебе. После Натчеза я боялся, что придется устроить тебе несчастный случай. Мы не можем позволить себя обнаружить, а ты представляешь для нас реальную угрозу. Саймон и Кэтрин настаивали на том, чтобы убить тебя. Мои новые компаньоны, те, которым я доверился, Валерия и Жан Ардан, склоняются к тому же. Но, несмотря на то что я и мои люди чувствовали бы себя куда безопаснее, будь ты мертв, я воздержался от радикальных мер. Я устал от смертей, устал от страха, от бесконечного недоверия, существующего между нашими двумя расами. Я хотел бы работать вместе, однако у меня никогда не было полной уверенности в том, что тебе можно довериться. До той ночи в Доналдсвилле, когда Валерия пыталась тебя заставить повернуть «Грезы Февра» вспять. Ты воспротивился ей, ты оказался гораздо сильнее, чем я смел рассчитывать, и более лоялен. Именно тогда я и принял жизненно важное решение: ты будешь жить, и, если еще раз придешь ко мне, я расскажу тебе правду, все – и хорошее, и плохое. Ты готов выслушать меня?
– А разве у меня есть выбор? – спросил Марш.
– Нет, – согласился Йорк.
Валерия вздохнула:
– Джошуа, я умоляю тебя передумать. Как бы ты ни любил его, он – один из них. Он не поймет. И они придут за нами со своими отточенными колами. Ты знаешь, так оно и будет.
– Надеюсь, что нет, – ответил Джошуа. – Она боится, Эбнер. Я собираюсь сделать то, что никто до меня не делал, а новое всегда чревато риском. Выслушай меня, но не суди; тогда, возможно, между нами установится настоящее партнерство. Я никогда не рассказывал правды ни одному из вас…
– Ни одному из скотов, – пробурчал Марш. – Что ж, я тоже раньше не слушал ни одного вампира, так что мы в равном положении. Валяй. Бык готов выслушать тебя.
Глава четырнадцатая
Дни тьмы и отчуждения
– Тогда слушай, Эбнер, только сначала прими мои условия. Я не хочу, чтобы ты перебивал меня. Не хочу никаких возмущенных восклицаний, никаких вопросов, никаких суждений. Во всяком случае, до тех пор, пока я не закончу. Должен заранее предупредить: многое из того, что я расскажу, покажется тебе жутким и кошмарным, но, если ты позволишь рассказать тебе все от самого начала до конца, возможно, ты и поймешь меня.
Ты назвал меня убийцей, вампиром… Отчасти это соответствует истине. Но, как признался ты сам, ты тоже убивал. Ты считаешь, что твои действия были оправданы обстоятельствами. Мои тоже. Если не оправданы, то хотя бы смягчены. Прежде чем осудить меня и мой народ, ты должен узнать все.
- Предыдущая
- 42/149
- Следующая
