Грезы Февра (сборник) - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 27
- Предыдущая
- 27/149
- Следующая
Однако народ этот одновременно был странно слепым. Из своих огромных домов на отвесном склоне набобы взирали на сверкающее великолепие реки, но не видели того, что лежало у их ног.
Потому что ниже особняков, между рекой и склоном, раскинулся другой город: Натчез-под-холмом. Там не возвышались мраморные колонны, не цвели изысканные цветы. Улицы были грязными и пыльными. У пароходной пристани и вдоль Серебряной улицы, вернее, того, что от нее осталось, тянулся нескончаемый ряд борделей. Еще двадцать лет назад большая часть улицы ушла под воду. Уцелевшие тротуары были полузатоплены и всегда переполнены вызывающе одетыми женщинами и опасными, фатоватыми молодыми людьми с холодными глазами.
Вся главная улица сплошь состояла из салонов, бильярдных и игорных домов. Город, расположенный у подножия другого города, каждую ночь бурлил и колобродил. Ссоры, потасовки и кровь, покерные проходимцы, шлюхи, готовые на все, и мужчины, с улыбкой забирающие ваш кошелек, способные на спор перерезать вам горло, – все это был Натчез-под-холмом.
Виски и плоть, карты и красные фонари, непристойные песни и разбавленный водой джин составляли неотъемлемую часть жизни у реки. Матросы и офицеры пароходов любили и ненавидели этот город и населявших его дешевых женщин, головорезов, карточных шулеров, вольных негров и мулатов. Старики клялись, что город под холмом уже и близко не походит на тот, которым они знали его сорок лет назад или хотя бы до торнадо 1840 года, словно специально насланного, чтобы очистить его от скверны.
Но Марш ничего этого не знал; даже в нынешнем виде Натчез-под-холмом был для него достаточно разнуздан и дик. Здесь много лет назад он провел несколько незабываемых ночей. Но в этот приезд Марш испытывал к городу неприязненные чувства.
В какой-то момент он ощутил желание пройти мимо – подняться на капитанский мостик и приказать Олбрайту следовать без остановки. Но нужно было высадить пассажиров, выгрузить груз, к тому же команда с нетерпением ожидала возможности провести ночь в пресловутом Натчезе, и Марш не поддался сиюминутному настроению и дурным предчувствиям.
«Грезы Февра» встал на ночную стоянку. После того как топки загасили, выпустили излишки пара и застопорили машину, команда, как кровь из открытой раны, хлынула на берег. Несколько членов команды задержались на пристани, чтобы купить мороженого или фруктов, но большинство сразу устремились на Серебряную улицу к призывно горящим ярким фонарям.
Эбнер Марш оставался на открытой площадке палубной надстройки до тех пор, пока не выглянули первые звезды. Из открытого окна одного из публичных домов донеслись звуки песни, однако от этого его настроение не улучшилось. Наконец дверь каюты Йорка открылась, и ее обитатель вышел в ночь.
– Ты спустишься на берег? – поинтересовался Марш.
Йорк прохладно улыбнулся:
– Да, Эбнер.
– Сколько времени ты будешь отсутствовать на этот раз?
Джошуа Йорк элегантно повел плечами:
– Не могу сказать. Вернусь, как только смогу. Ждите меня.
– Я бы предпочел пойти с тобой, – промолвил Марш. – Это Натчез. Натчез-под-холмом. Жуткое место. Мы можем прождать тебя месяц, а ты будешь лежать где-нибудь в канаве, с перерезанным горлом. Позволь мне пойти с тобой и быть твоим провожатым.
– Нет, – возразил Йорк. – У меня на берегу дело, Эбнер.
– Мы же партнеры, не так ли? Там, где затрагиваются интересы «Грез Февра», твое дело становится и моим.
– Кроме парохода, у меня имеются и другие интересы, друг мой. Есть вещи, в которых ты бессилен помочь мне. Кое-что я должен делать сам.
– Саймон ведь ходит с тобой?
– Иногда. Это совсем другое, Эбнер. У Саймона со мной имеется… одно общее дело, в то время как твои интересы оно не затрагивает.
– Однажды ты обмолвился, что имеешь врагов, Джошуа. Если это тебя волнует и ты собираешься «позаботиться» о тех, кто причинил тебе зло, тогда поделись со мной. Я помогу.
Джошуа Йорк покачал головой:
– Нет, Эбнер. Мои враги не должны становиться и твоими врагами.
– Позволь мне самому решать это, Джошуа. До сих пор ты благородно обходился со мной. Позволь и мне отплатить тебе тем же.
– Я не могу, – с сожалением в голосе ответил Йорк. – Эбнер, мы с тобой заключили сделку. Не задавай мне вопросов. Прошу тебя. А теперь, если ты не против, позволь мне пройти.
Эбнер Марш кивнул и отошел в сторону. Джошуа Йорк проскользнул мимо и начал спускаться по лестнице.
– Джошуа, – позвал Марш, когда Йорк находился почти в самом низу. Тот обернулся. – Будь осторожен, Джошуа, – сказал Марш. – В Натчезе иногда… проливается кровь.
Йорк пристально посмотрел на него. Его серые глаза были непроницаемы, как дым.
– Да, – наконец произнес он. – Я буду осторожен.
Эбнер Марш видел, как Йорк спустился на берег – его высокая худощавая фигура отбрасывала длинные тени – и вскоре затерялся на улицах Натчеза-под-холмом. Когда Джошуа Йорк ушел, Марш направился в его каюту. Дверь, как он и ожидал, оказалась запертой. Марш опустил руку в карман и вытащил оттуда ключ.
Прежде чем вставить его в замочную скважину, он некоторое время раздумывал. Марш не считал предательством тот факт, что сделал запасные ключи, которые хранились в сейфе парохода. Это была простая предосторожность в рамках здравого смысла. Бывает, люди умирают в запертых каютах; в таких случаях разумнее иметь запасной ключ, чем ломать дверь. Но пустить ключ в дело – нечто другое; в конце концов, они заключили договор. С другой стороны, партнеры должны доверять друг другу, и если Джошуа Йорк не хочет довериться ему, то как может он ожидать ответного доверия?.. Марш решительно отомкнул замок и вошел в каюту Йорка.
Там зажег масляную лампу и запер за собой дверь. На минуту Марш неуверенно замер и огляделся, раздумывая, что именно хочет здесь обнаружить. Каюта Йорка была довольно просторной и выглядела сейчас точно так же, как в те моменты, когда он приходил сюда. И все-таки в ней должно иметься хоть что-то, что могло бы поведать ему о Йорке, дать капитану хоть какой-то намек на происхождение странностей в поведении партнера.
Марш направился к письменному столу, с которого, на его взгляд, и надлежало начать. Он осторожно опустился на стул Йорка и принялся листать газеты. Обращался Марш с ними с великой осторожностью, предварительно замечая положение каждой, чтобы потом оставить на столе все в прежнем порядке.
Газеты оказались… самыми обычными газетами. На столе их лежало не менее пяти десятков. Среди них попадались старые номера и новые, «Геральд» и «Трибюн» из Нью-Йорка, несколько газет из Чикаго, журналы из Сент-Луиса и Нового Орлеана, газеты из Наполеона и Батон-Ружа, Мемфиса и Гринвилла, Виксбурга и Бейу-Сара, а также еженедельники из десятков мелких речных городков. Большая часть периодики оставалась целой, в нескольких имелись вырезанные статьи.
Под стопками газет Марш обнаружил два фолианта в кожаных переплетах. Он осторожно потянул их на себя, стараясь не обращать внимание на холодок, пробежавший между лопатками. Возможно, решил Марш, он наткнулся на судовой журнал или дневник, который поможет ответить на вопрос – откуда появился Йорк и куда направляется. Он открыл первый фолиант и разочарованно нахмурился. Никаких дневниковых записей, а только приклеенные мучным клейстером заметки, аккуратно вырезанные из газет. Под каждой имелась надпись, сделанная летящим почерком Йорка, с обозначением даты и места, где произошло событие.
Марш прочел первую статью из виксбургской газеты. В ней говорилось о теле, выброшенном на берег речной водой. Событие произошло полгода назад. На второй странице разворота содержалось две статьи, обе также из Виксбурга: в двадцати милях от города в полуразвалившейся хибаре обнаружили мертвую семью; одна негритянка – возможно, беглая – нашла в лесу труп, причина смерти не установлена.
Йорк листал страницы, читал и снова листал. Через некоторое время он закрыл книгу и взялся за другую. В ней содержалось то же самое. Страница за страницей описывались трупы, таинственные смерти, тела, обнаруженные то здесь, то там. Все сведения располагались по городам.
- Предыдущая
- 27/149
- Следующая
