За синими горами (СИ) - Борисова Алина Александровна - Страница 40

• Предыдущая
• 40/86
• Следующая

Она замолчала. Я тоже молчала, не зная, как реагировать на это. И верить ли.

— Я не специально, — повторила она чуть слышно. — Я даже не думала о том, чтобы как-то на него воздействовать, я тогда вообще была не в состоянии думать, я и не поняла тогда толком, что случилось… Просто очень обрадовалась. Так обрадовалась, когда он говорил мне о своей любви, когда он излучал эту любовь всем сердцем, когда он со всей страстью мне эту любовь демонстрировал… А уж когда он сказал о том, что хочет от меня ребенка, когда предложил… Я знала, что ничего не получится, я была уверена, я же смертница… Но пройти обряд с ним, сам факт, что он желает этого обряда… Конечно, я согласилась, не раздумывая. Просто ради обряда, ради символа нашего союза… А ребенок… зачался… — она вновь замолчала, словно до сих пор ошарашена таким исходом, и по-прежнему не может вписать этот факт в свое предрешенное мироздание.

— И только потом приехал Лоу. Это он разглядел, что Анхен… что я воздействовала на него. Но ему не сказал, а мне… Очень долго пытался понять, «как я могла», и объяснить, «что я натворила». И временами у него даже получалось… выражаться цензурно. А я… Я просто не смогла ему признаться, что испугалась, что это был животный страх смерти, что я настолько… Все твердила ему, что люблю и всегда любила. И это, разумеется, правда, но… Собственно, именно Лоу и объяснил мне… про причины и следствия. Про то, что именно инициировав свадьбу с Анхеном в такое время и в таком месте, я и подписала себе приговор. Поскольку нажила врага, который не простит… Безумно испугавшись смерти я сама сделала шаг к ней в объятия…

Молчит, обхватив коленки. Я тоже молчу. Что я могу сказать? Что всевозможные пророчества — зло, которое реально мешает жить? Ей ли не знать, да и по братцу ее это всегда было понятно. Что я даже Владыку могу в чем-то понять, с его нежеланием видеть коэра на троне. Все же пророк и безумец это порой… почти синонимы…

Что я Анхена… Анхена… Анхена… все равно простить не смогу. Потому как любовь — это вещь эфемерная, сегодня есть, а завтра… и без всяких коэрских воздействий. Но предательство ни наличие любви, ни отсутствие любви не оправдывает. И если ты отдаешь на смерть того, кого клялся защищать… Неважно, в кого ты при этом влюблен. Неважно, насколько эта любовь… естественна по своей сути. Те, кого ты больше не любишь, не заслуживают смерти лишь потому, что ты их больше не любишь. Он мог бы бороться, он мог бы отстаивать… Но он предпочел решить дело малой кровью. Моей.

— Он не виноват, — тихонько повторяет Ясмина, словно услышав мои мысли, не только эмоции.

— Я это решу сама, — закрываю тему. Если я и стану это когда обсуждать, то не с ней. — Ты лучше мне расскажи, что дальше с твоим пророчеством? Мы сбежали, мы свободны. Что, оно больше не действует?

— Н-не уверена, — весьма нерешительно отзывается Ясмина. — Понимаешь, когда я чуть отошла от своего безумного страха и от не менее безумного забытья в объятиях Анхена, поговорила с Лоу… Ко мне, можно сказать, вернулась способность думать, которую после смерти Ары просто парализовало… И я прокручивала вновь и вновь все, что я знаю, все, что я помню. Смерть Ары — это причина. Причина, но не момент. Не срок. Нигде в моих видениях не было указания на время. А тут еще ребенок. Я пыталась разглядеть, но, видно, не то состояние было, не вышло… Я спрашивала Лоу, видит ли он моего ребенка, его рождение, его судьбу… А он только кричал, что благодаря моему идиотизму он и моей-то судьбы больше не видит… А потом сказал, что шанс есть. Что ребенок может родиться. Не там и не так, как мы планируем, но — может… — она вновь замолкает, глядя прямо перед собой и задумчиво закусив губу. Пытается сформулировать. Определиться. — Я понимаю так, что от непосредственной угрозы я избавилась, и теперь наш ребенок не просто «может», он родится, — достаточно уверенно делится она со мной результатом своих размышлений. — А значит год, как минимум, у меня теперь есть. Ну а там… может, Владыка все же найдет и уничтожит, может, иначе как… В конце-концов, «из-за смерти Ары» я оказалась в этих землях, а тут… Люди изловят однажды за вампиризм. Да и казнят, — на последней фразе она улыбнулась, явно не слишком-то веря в подобное. Владыку она боялась куда сильнее людей. — Ладно, полетели. Если у меня остался лишь год — надо попытаться насладиться каждым его днем. Увидеть мир. Разные обычаи. Разные страны. Разных людей… Я, кстати, тоже уже голодная, — добавила она, уже крепко прижимая меня к себе и взмывая в воздух.

— И как ты собираешься решать этот вопрос? — раньше я о ее питании как-то не думала.

— Ну, я уверена, что в ближайшем городе обязательно найдется хорошенький мальчик, который с удовольствием пригласит меня на ночлег, — она легкомысленно пожала плечами, стрельнула глазками, и понеслась над холмами по направлению к людскому жилью.

Город, бывший прежде лишь размытым пятном на горизонте, начал стремительно приближаться. Не очень большой. Со множеством частных домов, хаотично расползающихся по окраинам. С более-менее регулярной застройкой в центре. Четко просматривалось несколько прямых, как стрелы, улиц с каменными домами в четыре-пять этажей. Тянулись за глухим забором монолитные корпуса какого-то производства. То тут, то там поблескивали золотом маленьких округлых крыш тянущиеся к небу белокаменные домики без окон. По улицам сновали машины — грузовые, легковые, автобусы. Уже стало можно различать фигурки отдельных людей. Еще далеко, на грани видимости, но Ясмина, и так летевшая невысоко, начала снижаться. Явно нацелившись на дорогу, что вилась меж холмов в направлении города.

Но до дороги мы так и не долетели. Тонкая металлическая сеть взметнулась внезапно. Яся попыталась было резко уйти вверх, но со мной на руках, усталая после долгого тяжелого дня… Не успела. Не выскользнула. И, в мгновение спеленатая этой сетью вместе со мной, она просто беспомощно падает на землю, словно забыв, что умеет летать.

Шок. Который, наверное, смягчает падение не меньше, чем кусты, в которые мы приземляемся. И Ясины глаза, в которых отражается небо. Только небо, ничего больше. Распахнутые и пустые. Жуткие, неестественные.

— Ясмина, — зову ее, — Ясмина, это просто сетка. Тонкая. Ты же можешь порвать. Ты же сильная, ты же вампирша. Просто разорви.

— Не могу, — шепчет одними губами. — Ничего не могу. Серебро. Напыление и в составе…

— Серебро? — недоуменно морщусь я. — Так тем проще, он же, вроде, мягкий металл, его разорвать…

— Невозможно. Ни порвать, ни взлететь, ни встать… Пожалуйста, Лара, если я отключусь, проследи, чтобы сеть… не легла на живот. Она вытягивает силы… Может вытянуть жизнь. Его жизнь… Не дай…

Ее силы, и правда, уходили. Лицо белело, голос, и без того едва слышный, прерывался все чаще, дыхание становилось все более хриплым, прерывистым. Шевелиться она даже не пробовала. Лишь сложила руки на животе в отчаянном жесте.

В то время как я ощущала лишь боль. Боль от не самого мягкого падения, боль от многочисленных ран на теле, этим падением растревоженных. Но ничего сверхъестественного. И потому я отчаянно пыталась выпутаться, освободить из этой ловушки себя и Ясю, в миг ставшую беспомощней младенца. Но выпутаться не выходило, разорвать эти тонкие металлические нити тем более, я только изрезала в кровь пальцы.

— Что это вообще? — вопрошала я скорее риторически.

— Сеть для ловли вампиров, — еле слышно отозвалась Яся. — Ару такой поймали… Ару… как Ару, — с какой-то обреченностью повторила она и закрыла глаза.

«Опять собралась умирать», — со злостью подумала я, и зашептала отчаянно:

— Не смей! Не смей сдаваться, слышишь? Ничего это не значит! И в бездну твое пророчество! Все пророчества в бездну! Мы выберемся! — я вновь отчаянно рванула сеть. И вновь безрезультатно.

— Смотри, еще дергается, — послышался голос. — Может, еще подождем? Пусть ослабеет.

— Да что ждать-то? Я и сам, если что, успокою, — отвечает еще один.

• Предыдущая
• 40/86
• Следующая