Приглашение в гости - Граубин Георгий Рудольфович - Страница 41

• Предыдущая
• 41/57
• Следующая

И сразу глаза

Потеплели у них:

Припомнили славных

Мальчишек своих.

Наутро опять

Громыхал эшелон.

И снова стоял

Возле насыпи он.

И снова махал

Изо всех своих сил,

Хоть небо намокло

И дождь моросил.

— Замёрз ведь,

Дрожит как осиновый лист.

Сидел бы у печки! -

Сказал машинист.

— Здесь пост у мальчишки,-

Помощник сказал.

И оба нажали

На кнопку "сигнал".

Узнали про мальчика

Все поезда.

Солидно и веско

Гудели всегда.

В окно машинисты

Кричали: "Привет!"

И он энергично

Махал им в ответ.

Однажды,

Когда закапелило с крыш,

На место своё

Не явился малыш.

И сразу замедлили ход

Поезда:

Наверно, с мальчонкой

Случилась беда!

Диспетчер встревожен:

Наметился сбой -

Застряли составы,

Один и другой.

Работу

Таёжный разъезд

Тормозит,

Таёжный разъезд

Остановкой грозит!

Не знает диспетчер,

Что вот уже год

На этом разъезде

Мальчонка живёт.

Что болен мальчонка,

Что жар у него,

Спешат машинисты

К постели его…

Летят телеграммы

Сквозь ветер и ночь:

Мальчонке немедленно

Надо помочь!

И опытный врач

Сквозь чернильную тьму

На быстрой дрезине

Несётся к нему…

Ты слышишь -

Грохочут опять поезда?

Врачи помогли,

Отступила беда.

Разъезду гудят

Поезда за версту,

Ведь друг их, мальчишка,

Опять на посту.

По дороге скачет суп

Из картофеля и круп.

Скачет полем и опушкой,

Через лужи, через брод

С мясом, перцем и петрушкой

И крупой невпроворот.

Посолили суп в Касторной,

Помешали в Тербунах.

Положили перец чёрный

Через сорок вёрст — в Грязцах.

В Седмиховке разогрели,

В Золотухино поели,

А на станции Оскол

Чисто вымыли котёл.

Вьётся дым кудлатой тенью,

Искры сыплются из труб:

На военное ученье

По дорогам скачет суп.

Эти кухни полевые,

В старых шрамах и пыли,

Все дороги фронтовые

В годы грозные прошли.

Под бомбёжками бывали

И в сплошных разрывах мин.

Севастополь штурмовали,

Шли с "катюшами" в Берлин.

Любопытные судачат:

— Это что за бочки скачут,

Сизый дым валит из труб?-

Это с перцем и укропом

К едокам летит галопом

Сытный, вкусный, ароматный,

Боевой солдатский суп!

Самолёт остывал

На весеннем ветру.

Пассажиры досмотр

Проходили в порту.

Как всегда,

Под широкой магнитной дугой

Загорался глазок

То один, то другой.

Вот встревоженно звякнул

Сигнальный звонок.

Человек торопливо

Достал кошелёк.

На подставку широкую

Высыпал медь.

Но звонок продолжал

Беспокойно звенеть.

Человек

У невидимой той

Полосы

Оставлял и пальто,

И пиджак, и часы.

Проходил осторожно,

Как будто летел.

Но тревожный звонок

Всё звенел и звенел!

То была не своя,

А чужая вина:

Это вдруг о себе

Заявила война.

Человеку она

Через множество лет

Как бы вдруг посылала

Печальный привет.

Не гадал и не думал он,

Бывший солдат,

Что осколки с тех пор

В его теле сидят.

И не ведал солдат,

И не знал медсанбат,

Что однажды тревожно

Они зазвенят.

Улетел самолёт,

Улетел фронтовик.

Но остался в ушах

Этот звон, словно крик.

Дым, и грохот, и боль

Наша память хранит.

Сколько минуло лет,

А война всё звенит…

Забайкалье — в куржаке,

Словно в белом парике.

С промороженной опушки

Долетает странный шум,

Словно кто-то колотушкой

По деревьям бум да бум.

То среди седых берёз,

В зарослях рябины

Подрывает дед-Мороз

Ледяные мины.

Лес от стужи посинел,

Задубел, зацепенел,

Как бы в снег по плечи врос,

Запаялся в льдины.

А внизу лежит долинка,

В той долинке есть теплинка,

Дед-Мороз ей нипочём!

А зовут её ключом.

Этот ключ, как дед на печке,

Не озябнет никогда:

Глубоко в подземной речке

Для него бежит вода.

Чтоб зимой не застудиться,

Теплоту он в ней берёт,

И вокруг него толпится

Круглый год лесной народ.

Если нет в лесу теплинки -

До весны мертвы тропинки.

Есть теплинка — есть следы,

Клуб звериный у воды!

Знаю я не понаслышке

О сибирской стороне:

В ней, приветливой не слишком,

Довелось родиться мне.

Климат очень там серьёзный:

То метели, то жара.

И морозы поморозней,

И поветренней ветра.

Но в любой её глубинке,

Где дорогам всем конец,

Есть всегда своя теплинка -

Доброта людских сердец.

1.

Шёл в Сибирь Иван Безродный

Триста лет тому назад,

В край холодный и голодный,

В неизвестность — в белый ад.

Там дороги были плохи,

Различимые едва:

В той безрельсовой эпохе

Шли в Сибирь и год, и два.

Русь всегда была несытой,

И нередко за Урал

Хлебопашец, плетью битый,

От помещика бежал.

Шли гурьбой туда в те поры,

Над собой свершая суд,

Недоимщики и воры,

И тюремный беглый люд.

С ними шёл Иван Безродный,

На ходу глотая снег,

Подневольный, несвободный,

Государев человек.

Во главе лихого люда

Послан был самим Петром

За неведомым покуда

Первым русским серебром.

Где-то около Аргуни,

• Предыдущая
• 41/57
• Следующая