Фарьябский дневник - Носатов Виктор Иванович - Страница 17

До прибытия подразделений ОКСВА и пограничников по ночам в Меймене и окрестностях частенько хозяйничали уголовные банды. Нападали на прохожих, грабили дуканы. Чтобы как-то остановить нашествие грабителей, вокруг города были установлены 29 глиняных ДОТов. На ночь там размещалось несколько милиционеров с пулеметами. Наткнувшись несколько раз на засады, бандиты поумерили свой пыл, и количество грабежей в городе резко уменьшилось.

Для борьбы с постоянными обстрелами мы, используя имеющиеся в царандое минометы, создали «кочующую» батарею: насыпали в кузовы «ГАЗ-66» песок и устанавливали там минометы. Когда бандиты начинали обстрел, эта батарея выезжала на место и давала огневой отпор.

При активном участии советников царандоем за два года было возбуждено и доведено до суда более 500 уголовных дел. А каждое дело – это бандит или даже бандгруппа. Силами царандоя в ходе оперативных разработок и операций было изъято более 700 стволов огнестрельного оружия, сотни цинков с патронами, сотни гранат. Весь этот арсенал приходовался и в дальнейшем использовался народной милицией для вооружения отрядов самообороны в дальних кишлаках и для непосредственного ведения боевых действий.

Необходимо отметить, что на момент прибытия советнического аппарата в Меймене всего лишь около одной трети провинции Фарьяб контролировалось народной властью, в 1983 г. свободной от засилия боевиков было уже две трети провинции. Конечно же, этому предшествовала большая и опасная работа. Мне неоднократно приходилось встречаться с полевыми командирами моджахедов, руководителями исламских комитетов, которые считали себя политическими борцами за независимость Афганистана. В шести улусволи мы подписали договор о том, что их вооруженные формирования будут вместе с нами бороться против уголовных банд, которых к тому времени расплодилось в провинции больше чем достаточно. Причина этому одна: после того как власть шаха Дауда была свергнута, в тюрьмы перестали поступать средства на питание заключенных, большинство из которых были уголовниками. Освободившись из мест заключения, зэки группировались в банды и стали путем грабежа и разбоя добывать себе пропитание. Особый размах все это приняло в период безвластия. Только из тюрьмы Меймене бежало более 700 уголовников, которые, сколотив десятки банд, контролировали территорию провинции вплоть до Герата. Они, как правило, брали одну десятую часть урожая со всех дехкан, десятую часть товара с купцов. Даже занимались шантажом. Например, перекрывали в верховьях речку Мейменинку и требовали от города денег за воду. Царандой совместно с пограничниками провел несколько довольно успешных операций по уничтожению бандитов, овладевших плотиной, тем самым возвращая бесплатную воду дехканам.

Вся та огромная работа, которая была проделана в провинции Фарьяб советническим аппаратом и пограничниками за время пребывания там ОКСВА, конечно же, не была проделана даром. Кроме десятков тысяч подготовленных в Советском Союзе военных и гражданских специалистов, на местах, особенно в северных провинциях Афганистана, была заложена новая правоохранительная система, которая уже многие годы не дает сбоев. Ведь ни для кого не секрет, что впоследствии именно в провинции Фарьяб и других северных областях талибы получили самый решительный отпор. А организовали этот отпор офицеры и младшие командиры царандоя. Северные провинции в числе первых очистились от скверны Талибана и теперь с полным основанием диктуют свою волю Кабулу. Здесь, как и прежде, сильны пророссийские настроения, люди искренне верят, что их северный сосед им всегда поможет…

От тех боевых будней в дневнике старшего советника царандоя подполковника Александра Куликова сохранилось небольшое стихотворение

Эти написанные между боями строки говорят сами за себя.

В 1981 г. обстановка в провинции Фарьяб характеризовалась дальнейшей активизацией деятельности вооруженных формирований боевиков. Нападения из-за угла, грабежи местного населения, минирование дорог – все эти диверсии порождали в Меймене и окрестностях страх, неверие в возможность властей что-то изменить в лучшую сторону. Только с прибытием в провинцию батальона десантников под командованием майора Керимбаева и пограничников под командованием подполковника Николая Николаевича Нестерова и майора Александра Калинина диверсионная активность моджахедов начала стихать. Перед местным руководством, аппаратом советников и военными стала задача скоординировать свою деятельность и в дальнейшем для большей эффективности проводить операции по блокированию и уничтожению боевиков, действовать совместными силами. Но все это не так-то просто было осуществить.

20 января 1982 г. Провинциальный отдел ХАД. В кабинете начальника ХАД Абдула Кави – я и руководитель подразделения по борьбе с бандитизмом Худжаин.

– За последнее время резко активизировалась деятельность неприятельской агентуры, – с ходу начал Абдул Кави. – Уже в нынешнем году мы потеряли троих своих лучших агентов. Каковы же причины этих провалов? Я вижу две. Или в нашей среде появился предатель, или наши люди пострадали из-за недостаточного опыта оперативной работы. Третьего не дано…

– Среди наших сотрудников предателей быть не может, – уверенно сказал Худжаин. – Они же все на виду. И, кроме того, потери понесли разные подразделения, никак не связанные друг с другом. Больше того, среди пропавших, как вы знаете, и мой агент, которого я вербовал самолично. Он в течение года поставлял достоверную, неоднократно проверенную информацию из самых что ни на есть нашпигованных душманскими отрядами мест. Я считаю, что мой агент – человек опытный и раскрыть его могли только случайно…

– Не верю я в случайности, хоть режь меня на куски, не верю! – прервал подчиненного начальник ХАД. – Ведь проверка фактов прошлогодних провалов еще раз показала нам, что большую часть своих людей мы теряем из-за слабой подготовки и неопытности в оперативной работе. А противник этим пользуется. С чем, по-вашему, связана активизация деятельности душманских разведчиков в последнее время?

– Прежде всего с появлением в провинции резидента партии «Исламское движение Афганистана» Абдусалома, которому удалось за полгода скоординировать деятельность нескольких крупных формирований моджахедов. За этот небольшой промежуток времени он смог сделать то, чего мы не можем осуществить вот уже почти год – координацию работы всех силовых и правоохранительных структур в провинции. И вот результат! – Озабоченный создавшейся обстановкой, включился в разговор я.

– Вы же знаете, уважаемый Феликс Абдуллович, что мы уже неоднократно обращались в Кабул с просьбой о помощи в решении этого давно наболевшего вопроса…

– И что?

– Обещали прислать кого-нибудь из ЦК НДПА. Надо подождать.

– Нет ничего хуже, чем ждать да догонять, – сказал я. Но, поняв, что до собеседников мои слова не дошли, добавил: – Это поговорка у нас такая есть, – и начал на примерах объяснять ее суть.

Еще минуту назад застывшие, несколько недовольные критикой, лица афганцев потеплели, в глазах появился дружеский, добрый огонек. Видя, что напряжение несколько снято, я продолжал гнуть свою линию.

– А что, если, не дожидаясь указки сверху, мы соберемся и обсудим вопросы координации нашей деятельности уже в ближайшее время?

– Хорошо бы, конечно, но мне кажется, ни начальник царандоя, ни командир полка на это без команды сверху не согласятся, – с сомнением в голосе сказал Абдул Кави.