Повесть о старике Такэтори (Такэтори-моногатари) - Средневековая литература - Страница 3

• Предыдущая
• 3/10
• Следующая

Хорош был подарок, но Кагуя-химэ и глядеть на него не хотела.

Тут старик Такэтори опять торопливо вбежал в ее покой и стал убеждать и уговаривать:

– Смотри, принц достал тебе жемчужную ветку с горы Хорай, в точности такую, как ты велела, сомневаться нечего. Чем теперь ты станешь отговариваться? Принц приехал прямо к нам, как был, в дорожном наряде, даже дома не побывал. Ну же, не упрямься, выйди к нему скорее!

Но Кагуя-химэ, не отвечая ни слова, оперлась щекой на руку и погрузилась в невеселую думу.

А принц поднялся па веранду с видом победителя, словно говоря: «Теперь-то уж она не сможет отказать мне».

Старик тоже считал, что так и должно быть.

– Жемчужные деревья в нашей стране не растут, – сказал он Кагуя-химэ. – Нелегко, верно, было сыскать такое. Как ты на этот раз откажешь жениху? И собой он загляденье как хорош!

– Не хотелось мне ответить на просьбу моего отца решительным отказом, – жаловалась Кагуя-химэ, – вот я и попросила ненужную вещь, ее и в руки-то брать не хочется. Не ждала я, что он ее добудет. Что делать теперь? Что делать?

Но старик Такэтори, не слушая дочери, стал готовить опочивальню для молодых. Спросил он у принца Курамоти:

– Где растет такое дерево красоты небесной, чудесной, небывалой?

Начал принц рассказывать:

– Позапрошлый год в десятый день второго месяца отплыл я на корабле из гавани Нанива. Вышел корабль в открытое море, а куда плыть – не знаю. Но подумал я: «К чему мне жить, если не достигну я цели всех моих помыслов? Пусть же плывет корабль по воле ветра, куда понесут волны. Смерть, так смерть, но если суждено мне жить, то, верно, уж где-нибудь встретится мне этот чудесный остров Хорай».

Унесло мой корабль в неведомые просторы океана, далеко от родной страны. Много бед встретили мы на своем пути. Порою волны так вздувались и бушевали, что казалось, вот-вот поглотит нас морская пучина. Иной раз корабль прибивало волнами к берегам неизвестной земли. Нападали на нас страшные, похожие на демонов, существа,[27] угрожая пожрать живьем. Бывало и так, что теряли мы направление, не понимая, откуда и в какую сторону плывем, и становились игрушкой волн. Когда кончались запасы пищи, собирали мы съедобные травы и коренья на берегах безвестных островов, чтобы только не умереть с голоду. А однажды вдруг, откуда ни возьмись, появилось чудовище, – не описать словами его ужасного вида, – и, разинув пасть, напало на меня и моих спутников. Случалось, мы поддерживали свою жизнь только морскими ракушками. Сколько тяжких недугов перенесли мы в пути под открытым небом, там, где не от кого ждать помощи! Не знали, куда плывем, жутко было на душе…

Так неслись мы на корабле по воле морских течении, и вот на пятисотый день пути… Да, как раз на пятисотый день, утром, в «час Дракона»,[28] вдруг в морской дали показалась гора! Все мы на корабле сгрудились вместе и смотрели на нее, не отводя глаз. Большая гора точно плыла по морю нам навстречу. Как прекрасна была ее высокая вершина! «Вот она, та самая гора, которую я ищу!» – подумалось мне, и страшно стало на душе и радостно.

Два-три дня плавали мы вокруг горы, любуясь на нее. Вдруг видим, вышла из самых ее недр молодая дева в одеянии небесной феи. Стала она черпать воду из ручья серебряным кувшинчиком. Тут сошли мы с корабля на берег. Спросил я у нее: «Как зовется эта гора?» Дева ответила мне: «Зовут ее Хорай». Не могу и описать, какую радость почувствовал я в ту минуту. Спросил я еще: «Как тебя величают по имени?» Ответила она: «Имя мое Уканрури – „Бирюза в венце“», – и с этими словами вдруг пропала в глубине горы.

А гора крутая, нигде не видно подступа к вершине. Стал я бродить по острову.

Всюду на горных склонах росли деревья, усыпанные невиданными цветами дивной красоты. Журча, сбегали вниз ручьи и потоки, золотые, серебряные, лазоревые, а над ними висели мосты, украшенные драгоценными камнями всех цветов радуги. Деревья вокруг так и светились, так и сияли! Растение с жемчужными ветками было среди них самым невзрачным, но я не посмел ослушаться приказа Кагуя-химэ и сломил с него ветку. Гора Хорай невыразимо прекрасна! Нет ей равных на свете, – можно без конца любоваться. Но только сорвал я эту ветку, как поспешил назад, на корабль. Сердце торопило меня скорей вернуться на родину. К счастью, подул попутный ветер, и спустя четыре сотни дней с небольшим мы уже увидели родной берег. Боги послали мне благополучное возвращение на родину в ответ на мои горячие молитвы. Только вчера возвратился я в столицу и, даже не сбросив с себя одежды, еще влажной от соленой морской воды, поспешил сюда. И вот я здесь!

Старик выразил свое сердечное сочувствие в такой песне:

Принц молвил в ответ:

– Да, много я горя вытерпел, но сегодня наконец мое измученное сердце нашло покой. – И сложил ответную песню:

Но, как на грех, в эту самую минуту во двор ввалилась гурьба людей. Было их шестеро. Один из них нес письмо, как подобает, на конце длинной расщепленной трости.[29]

– Я – старшина мастеров златокузнечного дела из дворцовой мастерской, – объявил он. – Зовут меня Аябэ-но Утимаро. Изготовил я вместе с моими подручными жемчужную ветку. Больше тысячи дней трудились мы не покладая рук, постились по обету, не брали в рот до конца работы ни риса, ни другого какого-нибудь зерна,[30] но награды за свои труды не получили. Прошу уплатить мне, чтоб мог я поскорее вознаградить моих помощников.

– О чем толкует этот человек? – недоуменно спросил старик Такэтори.

Принц от смущения был сам не свой, душа у него готова была расстаться с телом.

До слуха Кагуя-химэ долетели слова: «…изготовил я жемчужную ветку».

Она потребовала:

– Покажите мне прошение этих людей. Раскрыла она прошение и прочла:

Когда Кагуя-химэ прочла эти слова, лицо ее, затуманенное печалью, вдруг просветлело, она улыбнулась счастливой улыбкой и позвала к себе старика:

– А я-то в самом деле поверила, что эта ветка дерева с горы Хорай! Все было низким обманом. Скорее отдай назад эту жалкую подделку!

– Ну уж раз это подделка, – согласился старик, – то, само собой, надо ее вернуть обманщику.

Легко стало на сердце у Кагуя-химэ. Отослала она жемчужную ветку назад с такими стихами:

• Предыдущая
• 3/10
• Следующая