Виктор Цой - Калгин Виталий Николаевич - Страница 39

• Предыдущая
• 39/68
• Следующая

На всю работу у Вишни было отведено ровно четыре дня. Цою нужно было ехать в Алма-Ату на съемки фильма «Игла», поэтому он торопился закончить альбом до отъезда. В студии музыканты и звукорежиссер работали по 14 часов в сутки…

Наконец работа над новой записью была закончена.

По воспоминаниям Алексея Вишни, Цой передал ему пленку, приготовленную Джоанной Стин-грей, и дал ему один день, чтобы сделать пять копий на кассеты для музыкантов и Джоанны. Оригинал альбома Вишня должен был принести на следующий день вечером на концерт «КИНО» в ЛДМ и там передать его Стингрей.

Алексей Вишня: «В 2 часа ночи последняя песня была сведена, в 4 часа музыканты разошлись по домам. Я сделал копию с оригинала, заказал такси и лег спать. В 9 утра приехало такси, я попросил жену сделать десять копий и уехал в Пулково. Там купил билет на 10.15 и вылетел в Москву. Прилетев, взял такси на 8 часов за 80 рублей, приехал к Андрею Лукинову на Большую Грузинскую, сделал одну копию с оригинала, получил 200 рублей и коробку новых пленок BASF SPR 50, заехал к Жарикову в гости, поездил по Москве, вернулся в Шереметьево, а в 19.00 сошел с трапа в Пулкове. Приехал домой, перекусил, взял кассеты с копиями, оригинал и в 20.00 отдал всё это Джоанне…»[267]

На следующий день Цой улетел в Алма-Ату на съемки фильма Рашида Нугманова «Игла», а счастливая обладательница оригинала альбома «Группа крови» — в Лос-Анджелес.

Есть легенда, что, уже будучи в Алма-Ате, Цой подошел к ларьку звукозаписи и увидел на витрине объявление: «Поступил новый альбом “КИНО” — “Группа крови” 1988». Как свидетельствуют очевидцы, Цой был очень разозлен поступком Вишни. Разумеется, ни о какой дальнейшей совместной работе с Алексеем речи быть не могло…

Алексей Вишня: «Моей целью было донести до всей страны то, что мы сделали. Денег за это всё равно ни он, ни я — никто бы тогда не получил. Ждать, пока альбом выпустит “Мелодия”, если вообще выпустит, было делом безнадежным… Потом поползли слухи, что Витька, мол, не хотел распространять этот альбом в Союзе, дескать, он писал его для Америки и я оказался последним гадом, хотя денег на этом не заработал вообще никаких. Меня обвинили во всех смертных грехах после того, как Витька, заканчивая сниматься в фильме “Игла”, подошел к ларьку и увидел свой альбом, сведенный неделю назад, на верхней строчке хит-парада. Он сразу же нажаловался Джоанне, та сказала, что “этоу невоз-можноу, этоу противоправноу”. Но Виктор и группа “КИНО” мне никогда, ни разу не высказывали никаких претензий, потому что до меня никто еще не отвозил записей Лукинову… О том, чтобы писать у меня следующий альбом, не было и речи, потому что и этот-то дописывался с легким скрипом и раздражением. Только с Юрой Каспаряном у меня остались самые добрые отношения»[268].

Виктор Цой: «Полное пиратство. Никакого отношения к распространению записей группы “КИНО” я не имею. Единственное, что мы сделали, это записали альбом. Мы закончили запись альбома, и буквально на следующий день я улетел в Алма-Ату. Прилетел, походил по городу, смотрю, у кооперативщиков лежит: “КИНО”, 1988, “Группа крови”. В Ленинград прилетел — и здесь на каждом углу, в каждом ларьке… Ну, думаю, как всё “отлично-то”»[269].

Георгий Гурьянов: «Вишня, эта хитрая, толстая жопа, ночью съездил в Москву и продал альбом. У него были контакты там с ларечниками по стране, в разных городах, и он продал наш альбом им. И сегодня он говорит, что это он сделал группу “КИНО”, потому что после выхода альбома “Группа крови” совершенно пиратским образом о нас узнали все…»[270]

По мнению многих (в том числе и некоторых участников группы), «Группа крови» — самый удачный альбом «КИНО». Как писал Артемий Троицкий, «связано это, в первую очередь, с тем, что работа над записью шла в абсолютно естественных, ненапряженных условиях. Было время подумать, проиграть различные варианты, не чувствуя себя скованными временным режимом, волей звукорежиссеров и прочими стрессами студийной рутины. “Группа крови” — первая по-настоящему мощная, зрелая работа “КИНО”; в то же время она в полной мере сохраняет бескомпромиссный, анархический дух питерского андеграунда»[271].

Виктор Цой: «Наверно, он лучше, чем все остальные. Во всяком случае, актуальнее. Но в нем тоже есть очень много погрешностей. Мы, может быть, и хотели бы его переделать, но потом подумали и решили, что если постоянно переделывать одни и те же песни, то… Понятно ЧТО…»[272]

Музыкальные критики отмечали, что «Группа крови» получился одним из самых танцевальных альбомов того времени, однако тексты песен были явно нетанцевальными. Именно тогда, чтобы хоть как-то идентифицировать столь размытый стиль, был изобретен термин «мужественный попе», который чуть позже, уже в 1990-х годах, станет весьма популярным у отечественных музыкантов.

Юрий Каспарян: «Поворотный момент и основное новшество “Группы крови” состояли в том, что романтизм в нем практически отсутствовал, а на смену ему пришел героизм. Цой сознательно выбрал эту трассу, по которой группа двигалась последующие три года»[273].

Из книги «Виктор Цой. 100 страниц»: «Успех был просто поразительным — новый альбом моментально взлетел на вершины хит-парадов и стал самым покупаемым в рок-жанре (отечественном), окончательно закрепив за “КИНО” статус “звезд”. Новая студийная запись — жесткая и лаконичная в музыкальном плане и тревожная по настроению — прослушивалась на одном дыхании, а концепция “КИНО” окончательно определилась как музыкально, так и в идеологической позиции по отношению к окружающему миру. Доминирующим настроением стала безысходная печаль смертника, начавшего бой без надежды на победу — как оказалось, не на жизнь, а на смерть. “Трагедия, оформленная современным музыкальным попсом”, — как скажут некоторые критики. “КИНО” хвалили и ругали, обвиняли в коммерциализации и подделывании под вкусы масс, а “Группа крови” расходилась всё большим и большим тиражом»[274].

После выхода альбома «Группа крови» в 1988 году начался период «звездных» гастролей «КИНО». У Цоя и «киношников» появилась армия поклонников, и популярность их росла с каждым днем.

В августе 1987 года приехавшему на каникулы в родную Алма-Ату Рашиду Нугманову руководство студии «Казахфильм» предложило заменить отстраненного режиссера бывшей уже в производстве картины «Игла» и срочно начать съемки фильма. Выторговав у художественного руководителя киностудии Мурата Ауэзова право по ходу работы корректировать сюжет, а также пригласить на исполнение главных ролей непрофессиональных актеров, Нугманов взялся за работу и позвонил Цою. Тот согласился сниматься, даже не читая сценария, и уже через несколько дней прилетел в Алма-Ату, предварительно решив все вопросы с альбомом «Группа крови».

Фильм вряд ли можно было назвать очень смелым для своего времени, однако он точно был уникальным. Во всяком случае, довольно простой сюжет «Иглы» для тех лет был откровенно шокирующим.

Во-первых, более чем впечатлял тот факт, что проблему наркомании и наркоторговцев авторы кино трактовали не как что-то из ряда вон выходящее в жизни советского общества, а как весьма житейское дело, обыденное явление. Так, собственно, и было в СССР в 1980-х, именно в реальной жизни, а не в той, что показывали на киноэкране.

Во-вторых, очень интересным был сам стиль повествования, выбранный для «Иглы»: бытовой, подчеркнуто не пафосный. Безусловно, сейчас многие отечественные режиссеры предпочитают говорить с собственным зрителем именно в таком тоне, хотя на момент появления «Иглы» эта беседа всегда строилась совершенно иначе. В стране тогда господствовал соцреализм: голубые экраны показывали всё белое, только позитивное и обязательно отличное, то и дело напоминая, каких побед добился советский народ, идя по пути коммунизма.

• Предыдущая
• 39/68
• Следующая