Капкан на наследника - Спиллейн Микки - Страница 43

• Предыдущая
• 43/90
• Следующая

— Но мне ты о ней не скажешь.

— Нет, — подтвердил я.

— Дог...

— Да?

— У них были коричневые ботинки.

Я затушил бычок, ожидая продолжения.

— В Нью-Йорке не принято носить коричневую обувь с черным костюмом или темными слаксами. Так делают только провинциалы.

— Или иностранцы?

— Угу. Эти — вообще все время.

— Что еще?

— Все на них было новенькое, с иголочки. На рубашках даже складки от упаковки проглядывали.

— А пушки какие? Заметил?

— Этого я никак не мог пропустить. Одна — просто гигантская, может даже, 38-го калибра. То ли «кольт», то ли «смит-и-вессон». Другая — 22-го калибра в тяжелом исполнении.

— Никелированная? — спокойно уточнил я.

— Да. Откуда ты знаешь?

Вид из знаменитого «Шато-300», расположенного на уровне пентхауса, открывался просто сказочный. Расцвеченный огнями Нью-Йорк был похож на новогоднюю елку, нижние ветки которой уходили в Бруклин, Куинс и Бронкс, а верхние поднимались все выше, выше и выше, до самых небоскребов Манхэттена.

«Кейбл-Ховард продакшнз» арендовала весь ресторан, чтобы с шиком отпраздновать свой союз с Уолтом Джентри, а заодно и прорекламировать предстоящие съемки фильма по книге «Плоды труда», бестселлера этого года на тему секса в девятнадцатом веке. Составляя список, Ли изо всех сил постарался не обойти своим вниманием никого из знаменитостей, и в итоге в него вошли все, кто представлял из себя хоть что-то: от известных футболистов и кинозвезд до финансистов с Уолл-стрит и героев войны в форме всех родов войск.

Повсюду толклась пресса, сверкали вспышки, мелькали блокноты и ручки, из стороны в сторону перекатывались телевизионные камеры и перетаскивались прожекторы. Элита прожигала жизнь у чаш с пуншем и трех огромных баров. Пара именитых оркестров попеременно играла что-то легкое, танцевальное, а в перерывах выступал концертный пианист, выписанный прямо из Карнеги-Холла.

Над всем этим в своей неподражаемой манере парил Уолт Джентри, милый, улыбчивый, он бродил меж гостей и брал себе на заметку, кем бы в ближайшем будущем разбавить свою скучную холостяцкую жизнь. Шарон не отходила от С.С. Кейбла, подсказывала имена и представляла новичков. Ей до смерти хотелось избежать всей этой процедуры и вообще не ходить на вечер, но босс настоял на том, что ему без нее никак не обойтись, и ей пришлось снова влиться в большие гонки.

Она почувствовала мой взгляд и помахала мне рукой, и в этот самый момент я услышал, как кто-то чокнулся со мной своим стаканом.

— Развлекаетесь, мистер Келли? — раздался знакомый голос.

— Не особенно, — глянул я на Дика Лагена и пожал плечами.

— Да уж, должно быть, немного скучновато, особенно после европейских увеселений, к которым вы привыкли.

— Откуда это у вас такая информация?

Дик покрутил лед в стакане и залпом заглотил добрую половину.

— Так, свои источники. У вас неплохая компания. Наверное, здорово вращаться среди богатых.

— Откуда мне знать.

— Разве? На вас не произвело впечатление то, что вы были гостем одного из самых состоятельных людей в Европе? Насколько я понимаю, Роланд Холланд — владелец девяти независимых и очень крупных предприятий, да еще к тому же глава конгломерата мирового уровня.

— Мы с Ролл и вместе служили, Дик. Еще в войну сдружились. Имеется у меня такая привычка: время от времени навещать своих однополчан. Ли Шей — один из них.

— Однако перед войной ваш однополчанин был гол как сокол.

— Тогда все мы были нищими, разве не помните? А у Ролли всегда голова работала неплохо. Я бы сказал, что он — настоящий финансовый гений. Сумел превратить горстку монет в жирный кусок, только и всего. В то время многие сделали то же самое.

— Так-то оно так, только вот другие не были вашими друзьями.

— Что вы имеете в виду? — лениво бросил я.

— Такое впечатление, что все ваши друзья — люди весьма примечательные. А то, что их у вас так мало, тоже весьма примечательный факт. Я еще не слишком далеко продвинулся в своем расследовании, ваше прошлое остается для меня загадкой... пока порылся только в том, что касается ваших ближайших родственников.

— Читайте желтую прессу, Дик, там найдете о них все, что душе угодно.

Лаген отдал официанту пустой стакан и взял с подноса новый.

— Уже. Обнаружил кое-какие пикантные подробности в колонке светских сплетен... и в полицейских отчетах тоже.

Теперь я понял, куда ветер дует, и перехватил инициативу:

— Имеете в виду Веду с Пэм? От этих вертихвосток всегда были одни неприятности. У Веды больше приводов в полицию, чем у проститутки с Таймс-сквер. Пэм и того хуже" но если вам действительно нужно что-нибудь горяченькое, обратите внимание на Люселлу. Они напару с Фредом Саймоном вдоволь покуролесили, пока не развелись. И они еще считают меня паршивой овцой!

— Похоже, все остальные члены семьи придерживаются именно такого мнения.

— Брехня! Остальным или наплевать, или они уже настолько ветхие, что и самих себя-то не всегда помнят. Кроме того, если уж тебе довелось первым вылупиться на свет, то можешь быть уверенным: в этих кругах не принято поддерживать сплетни и скидывать тебя с твоей ступеньки.

— Вам надо поболтать с Моной Мерриман. Вот кто может почерпнуть материал для своих колонок из подобного рода бесед. На месяц хватит.

— Кому интересно подобное старье, Дик? Ей на месяц хватит того, что она увидит и услышит на сегодняшней пьянке.

Лаген расплылся в улыбке и перевел взгляд на эпицентр событий:

— И даже больше. Кстати, вот ваш дружок.

Я проследил за его взглядом, но так никого и не увидел.

— Кто же?

— Некий мистер Кросс Макмиллан со своей женой Шейлой.

— Вы и вправду продвинулись в своем расследовании, друг мой.

— Уверяю вас, мистер Келли, я только начал.

Уолт Джентри являлся крупным держателем акций и директором «Веллз-Ривер пластик корпорейшн». У Кросса Макмиллана был контрольный пакет и место председателя в правлении. В тот день проводилось совещание по поводу союза с «Кейбл», и, поскольку Кросс решил задержаться в Нью-Йорке, Уолт пригласил своего бизнес-партнера на светский раут.

И пока я не появился на горизонте, Кросс явно наслаждался жизнью. Но стоило ему увидеть меня, как в памяти всплыла череда неприятных событий: удар по голове, утро у ворот Мондо-Бич, потеря пляжа, который ему так хотелось заполучить, и его лицо вдруг стало злым и неприятным. Он резко оборвал Уолта, который хотел было представить нас друг другу, бросив: «Мы уже встречались», а завидев Шарон, он так зыркнул на Уолта, будто подозревал его в двойном сговоре. Уолт не особо понял, в чем дело, но тут же уволок Кросса прочь, и я стоял в полном одиночестве, пока ко мне не подошла высокая брюнетка с таким ярким лицом, что оно казалось каким-то нереальным.

— Мой муж не слишком-то любит вас, мистер Келли, — проговорила она.

Я удивленно поглядел на красотку. Шелковое платье повторяло все изгибы ее стройного тела, а вырез был откровенно вызывающим. В ложбинке между ее великолепными грудями покоился огромный грушевидной формы бриллиант на платиновой цепочке, чистый, сияющий, отбрасывающий во все стороны искры света.

— Нет, мы незнакомы, — рассмеялась она, переложила стакан в левую руку и правую протянула мне: — Я Шейла Макмиллан, жена Кросса.

Я взял ее ладошку в свою и подержал немного. Она была теплая, а пожатие крепким и уверенным, я бы даже сказал, немного более сильным, чем положено женщине.

— Догерон Келли. Прошу прощения.

— Не стоит извиняться. Мона сказала мне, кто вы такой, вот я и припомнила, что Кросс рассказывал мне о вас.

— Товарищами нас не назовешь.

Шейла снова засмеялась и поднесла стакан к губам. Даже этот незамысловатый жест являл собой настоящее сексуальное действо, и я начал сомневаться, правда ли то, что о ней болтают.

— Вы же тот самый малый, который оставил шрам на голове моего мужа? Знаете, он так и не простил вам этого.

• Предыдущая
• 43/90
• Следующая