Наполеон. Отец Евросоюза - Стариков Николай Викторович - Страница 29

• Предыдущая
• 29/77
• Следующая

Но двинется ли Россия? Наполеон прилагал все усилия, чтобы склонить ее к этому. Его недавно найденная переписка с Коленкуром проливает яркий свет на этот период: она свидетельствует о том, что сначала Наполеон совершенно искренне старался избежать войны, и показывает, как остро он в момент взрыва ощущал нужду в посторонней помощи и какое большое значение придавал содействию России. Эта переписка – ни что иное, как ряд настойчивых, упорных, горячих призывов. В пламенных выражениях он заклинает царя отозвать своего посла из Вены и двинуть свои войска в пределы Галиции; он назначает ему свидание под стенами Вены и предлагает ему долю в своей славе. «Неужели император (Александр) захочет, чтобы его союз оказался бессильным и бесполезным для общего дела? Вы хорошо знаете, что я не боюсь ничего. Но я в праве ожидать, что Россия для блага союза и спокойствия мира будет действовать решительно».

Для достижения этой цели он рад все обещать, взять на себя всякое обязательство: он предлагает теперь же заключить соглашение с Россией, которым были бы подробно определены и ограничены результаты войны; он готов сузить свои притязания – он ничего не возьмет себе при разделе Австрии: «Можно будет разъединить три короны Австрийской империи… Когда это государство будет таким образом разделено, мы можем уменьшить численность наших войск, заменить эти всеобщие наборы, ставящие под ружье чуть ли не женщин, небольшим числом регулярных войск и упразднить таким путем систему больших армий, введенную покойным прусским королем (Фридрихом II). Казармы превратятся в дома призрения, и рекруты останутся у сохи. Если желательно будет и после победы гарантировать неприкосновенность монархии, я дам согласие на это, раз она будет вполне обезоружена». Во всяком случае, можно заключить соглашение по вопросу о будущей судьбе австрийской Польши.

Александр не потребовал ни одного из этих обязательств, обещал Наполеону самое широкое содействие, но про себя решил помогать ему только с виду и вести с Австрией часто фиктивную войну. Он не постеснялся даже предупредить австрийцев о своих намерениях. «В знак своего полного доверия император сказал мне, – писал Шварценберг, – что в пределах человеческой возможности будут приняты все меры с целью избегнуть враждебных действий против нас. Он прибавил, что находится в странном положении, так как не может не желать нам успеха, хотя мы и являемся его противником». Русским войскам, которые должны были действовать в Галиции, приказано было избегать по возможности всяких столкновений, всяких неприязненных действий; само выступление их в поход было с умыслом сильно замедлено.

Эта уклончивость Александра привела к роковым последствиям. Покинутый главным своим союзником, Наполеон еще раз, благодаря своему гению, восторжествовал над всеми препятствиями; но при заключении мира с Австрией и дележе добычи он должен был, за счет России, которая так дурно ему помогала, вознаградить поляков за их усердное содействие: лучшую часть Галиции пришлось отдать этим храбрецам, заплатившим за нее своей кровью. Наполовину восстановленная Польша тотчас делается для Александра предметом неукротимых подозрений, и разрыв с Россией является в первой линии следствием кампании 1809 года, – кампании, которой Наполеон не желал, но которую он вызвал своей не знавшей удержа насильственной и коварной политикой. За свои грубые посягательства на независимость народов в 1808 году он в 1809 и 1810 годах теряет выгоды, приобретенные им по Тильзитскому договору. Испанский поход, порожденный косвенно союзом с Россией, привел к уничтожению этого союза; он повлек за собой вину с Австрией, а эта война, снова подняв вопрос о Польше, в свою очередь привела к войне с Россией; таким образом, байоннские события в конечном итоге привели Наполеона в Москву, через Мадрид и Вену.

Причины образования пятой коалиции; озлобление Австрии. Неизбежность войны 1809 года была обусловлена еще Пресбургским миром. Изувечив Австрию, но не сокрушив ее окончательно, Наполеон внушил ей страстную жажду мести. Не спросив ее, он ограбил Пруссию, создал в Германии несколько новых государств для своих братьев и вассалов, окончательно подчинил Италию своей власти, присвоив себе Тоскану и папские земли, низложил королей португальского и испанского и купил союз с Россией обещанием дунайских княжеств. Таким образом Австрия не только оплакивала прекрасные провинции, утраченные ей в 1805 году: ей пришлось примириться еще с новыми опасными политическими переменами в Германии и Италии, с неимоверным ростом французской и русской монархий. Эти тяжкие удары, непрерывно следовавшие один за другим, казалось, предвещали ее близкую гибель. Если бы она молча и покорно согласилась на все захваты, совершенные Наполеоном в последние три года, это было бы для нее равносильно самоубийству. Под страхом смерти она должна была протестовать с оружием в руках. Поэтому она деятельно готовилась к новой войне. Эта война сильно расстроит честолюбивые планы Наполеона: она заставит его покинуть Испанию в тот момент, когда он рассчитывает закончить ее покорение. Вопреки его жалобам на вызывающее поведение Австрии, он сам сделал эту новую войну неизбежной.

Стечение обстоятельств казалось выгодным для врагов Наполеона. Терпение народов, подвластных его военной тирании, было истощено. Испания уже показала, на что способен народ, охваченный отчаянной решимостью отстоять свою независимость. Германия также, по-видимому, пробуждалась. Тугендбунд всюду простирал свои ветви – в университеты, в армию. В Тироле готовилось обширное восстание. На севере, в разных пунктах, готовы были вспыхнуть местные мятежи. Пруссия не могла примириться с мыслью стать третьестепенной державой и тайно интриговала в Петербург. Мелкие медиатизированные немецкие князья, лишенные своих владений и фактически приравненные Наполеоном к французским эмигрантам[23], подстрекали венский двор начать войну в надежде вернуть свои владения. Австрийские патриоты уже давно работали за кулисами. Граф Стадион, сменивший Кобенцеля на канцелярском посту, и эрцгерцог Карл, преемник Коллоредо в качестве военного министра, преобразовали армию. Было создано территориальное ополчение, долженствовавшее служить резервом для активной армии; ополченцы должны были обучаться в праздничные дни и раз в месяц собираться отрядами (указ от 12 мая 1808). Богемия и Венгрия вотировали субсидии на содержание этого Landwehr а. Дамы высшей аристократии вступили в ряды «вербовщиков ландвера»; императрица собственноручно вышивала ленты к его знаменам. Сам император, казалось, пробудился от оцепенения, так как опасался, чтобы Наполеон не вздумал низвергнуть его династию подобно испанским Бурбонам. Он послал в Петербург Шварценберга, будто бы для переговоров о женитьбе одного из эрцгерцогов на сестре царя, а в действительности – чтобы увлечь Александра против Наполеона. Покуда у Наполеона были связаны руки его войной с испанцами, которой не предвиделось конца, Австрия рассчитывала, двинув за Инн многочисленные войска, вызвать отпадение немецких князей. «Ваши немецкие братья, стоящие теперь в неприятельских рядах, страстно ждут своего освобождения», – говорил эрцгерцог Карл своим солдатам. В другой прокламации он писал: «Наше сопротивление – последний якорь спасения для Германии; борясь за себя, мы боремся за нее. Под верховенством Австрии Германия была независима и счастлива; только через посредство Австрии она может вернуть себе независимость и благоденствие». «Нашествие встретит ничтожное сопротивление; народ как нельзя более расположен в нашу пользу», – писал Стадион. Таким образом, предстоявшая война должна была стать «войною народов» против деспотизма Наполеона. Англия обещала субсидию в 100 миллионов и снаряжала новые эскадры с целью произвести высадку на континенте. Внутри самой Франции господствовало глубокое недовольство, обусловленное этими беспрестанно возобновляющимися войнами и деспотическим режимом. Народ проклинал рекрутские наборы, пожиравшие с каждым годом все большее количество молодежи. Со времени эрфуртского свидания Талейран добровольно служил иностранным державам в качестве соглядатая и доносчика, а Фуше вместе с ним втайне готовил козни против находившегося в отсутствии императора. Мюрат лелеял тайную надежду занять место Наполеона, если он падет от пули или под кинжалом убийцы.

• Предыдущая
• 29/77
• Следующая