Наполеон. Отец Евросоюза - Стариков Николай Викторович - Страница 21

• Предыдущая
• 21/77
• Следующая

Возвращение в Париж; пребывание в Фонтенбло. Дав инструкцию полякам в Варшаве и саксонскому двору, 27 июля 1807 года он вернулся в Париж. В Париже сенат и Государственный совет старались превзойти друг друга раболепством поздравлений. Общество приветсвовало не столько победу, сколько мир: последние две кампании слишком истощили и утомили Францию, чтобы она могла еще наслаждаться славой; тильзитское чудо – превращение вчерашнего врага в друга – предвещало, казалось, новую эру, эру отдыха и покоя. Это вызвало в Париже энтузиазм, проявившийся во время празднеств 15 августа; никогда народное ликование не обнаруживалось так свободно и бурно. «Сегодняшний праздник, – гласил один из полицейских рапортов, – был поистине национальным праздником».

На некоторое время Наполеон, казалось, погрузился в дела внутреннего управления, которых он никогда не упускал из виду. Он употреблял все старания, чтобы оживить промышленность и торговлю, создать народное благосостояние, развить и усовершенствовать те великие учреждения, которые он желал сделать опорами трона. Именно в это время он отпраздновал женитьбу своего брата Жерома на принцессе Екатерине вюртембергской (23 августа) и, отняв у Талейрана портфель министра иностранных дел, даровал ему звание vice-grand electeur; тем не менее он оставил Талейрана совещательным министром при (или, скорее, над) государственным секретарем, которым в данное время был граф Шампаньи. 22 сентября он переехал со своим двором в Фонтенбло. Здесь непрерывно сменялись блестящие приемы, празднества, охота, театральные представления; в продолжение девяти недель гости императора веселились по приказанию, что многим казалось невыносимым. Для охоты даже дамы должны были надевать установленную форму, впрочем удобную и изящную. Здесь разыгрывались, правда, и семейные сцены, романы, интриги, но эти тени терялись в блеске, которым был окружен император. Немецкие князья являлись на поклон к нему и кадили ему лестью; постепенно он привык видеть себя окруженным государями в качестве царедворцев. Можно было подумать, что он, наконец, почил на лоне своего всемогущества и своей славы; между тем он работал неутомимо, составлял сложные проекты и обдумывал всеобъемлющий план новых предприятий.

Действия Наполеона в Италии; экспедиция против Португалии. Его замысел состоял в том, чтобы сплотить весь континент из конца в конец, поднять его против Англии и мобилизовать его для морской войны на оба фланга – со стороны Средиземного моря и со стороны океана. На Средиземном море Наполеон укрепляет свои позиции и увеличивает их число. Согласно Тильзитскому договору он присваивает себе Корфу и Каттаро с его обширным рейдом и приводит их в оборонительное состояние; эти два военно-морских пункта обеспечивали ему возможность давить на Турцию и в случае надобности – урезать ее. В силу конвенции, заключенной в октябре 1807 года, он возвращает Австрии Браунау, оставленный в залог впредь до возвращения Каттаро, и тем улаживает свой спор с этим двором, – но тут же навязывает ему размежевание границ, выгодное для королевства Италии, а потом заставит и высказаться против Англии и закрыть для нее Триест. В Италии, где он предписывает Евгению преследовать подозрительные товары и через посредство Жозефа подготовляет поход против Сицилии, его внимание привлекают два непокорных государства, – Рим и Тоскана. Пий VII, как глава религии мира, не считал для себя возможным участвовать в репрессивных мероприятиях, носивших характер войны; его владения, омываемые двумя морями, с двух сторон были доступны произведениям английской промышленности: помимо чисто церковных пререканий, Наполеон вменял курии в вину этот нейтралитет и заявлял, что больше не потерпит его. Папе предложено было вступить в континентальную лигу, закрыть свои порты и допустить в Священную коллегию двадцать четыре французских кардинала. В противном случае легатства Урбинское, Мачератское и Анконское будут присоединены к империи; Романья была уже раньше занята. Еще меньше церемонился Наполеон с Тосканой. Так как англичане устроили в Ливорно складочное место для товаров, то он отправил туда Миолли с 4000 солдат и наложил секвестр на королевство Этрурию, причем очень неопределенно обещал королеве-регентше вознаграждение по ту сторону Пиренеев.

Действительно, Пиренейский полуостров представлялся ему удобной ареной для обширных предприятий. Он хотел начать с одной из его оконечностей, а именно с юго-западной, где Португалия дала превратить себя в британскую колонию. Один из пунктов Тильзитского договора гласил, что Португалии должно быть предписано закрыть ее порты для врагов Франции. По возвращении в Париж Наполеон обратился к Португалии с соответственной нотой, а затем, не обращая внимания на лживые уверения Браганцкого дома и его лицемерные уступки, сформировал в Байонне 40 000-ную армию под командованием Жюно, которому и предписал перейти Пиренеи и идти прямо на Лиссабон. Мадридский двор должен был прислать вспомогательный отряд и дать пропуск французскому войску. Независимо от своей прямой выгодности, португальская экспедиция давала императору повод исподтишка ввести войско в Испанию[17].

Династия Бурбонов в Мадриде угасала от разврата и дряхлости. Жалкий король, распутная королева, фаворит, ненавидимый народом, правительство, лишенное престижа и силы, быстрое на всякую низость, способное на всевозможные вероломства, – вот какую картину представляла Наполеону эта Испания, которая рассыпалась перед ним в изъявлениях преданности и чуть не изменила ему накануне сражения при Иене. Между тем в последние дни монархии Испания была самым постоянным другом Франции и самым выгодным ее союзником против Англии: она удвоила морское могущество французов своим флотом, своими матросами, своими складами: она представляла из себя как бы запасный арсенал Франции. И теперь еще в портах Пиренейского полуострова стояли в бездействии остатки могущественного военного флота. Пустить в оборот эту даром пропадающую силу, вернуться к политике, намеченной фамильным договором[18], – такова была мысль, которой, по-видимому, руководился Наполеон, предпринимая испанскую экспедицию. Он хотел, прежде всего, сделать союз с Испанией и прочным, и активным, «расшевелить это королевство, которое для общей войны совсем не могло ему пригодиться». Каким же способом он достигнет этого? Отнимет ли он у Испании ее северные провинции, вознаградив ее за это владениями в Португалии, чтобы таким образом упрочить за собой постоянный доступ в Испанию и обеспечить себе свободный проход через Пиренеи? Выдаст ли одну из своих племянниц замуж за наследника престола, чтобы обновить династию, подлив свежей крови в ее жилы? Или же он воспользуется, напротив, любым поводом, какой не трудно было создать, чтобы низвергнуть эту расшатанную династию? Толкнет ли он ногой эту гниль и посадит ли в Мадриде одного из своих братьев, стремясь повсюду заменить Бурбонов Бонапартами? Один за другим развертывались в его уме эти разнообразные планы, попеременно одерживая верх. Но пока он держал их в тайне; явно же он занимался Испанией лишь постольку, поскольку она могла оказать поддержку его предприятию против португальской монархии.

Военные операции на севере. Из-за южных дел он, однако, не забывал о северной Европе. Все побережье океана, Ла-Манша и других северных морей он хотел превратить в одну громадную боевую линию для блокады и атаки Англии. С этой целью он реорганизует свои эскадры – лорианскую, рошфорскую, брестскую – и свою булонскую флотилию, заводит эскадру в Антверпене и другую в Текселе. В Германии, обеспечив себя путем присоединения Везеля и Келя постоянные береговые укрепления по ту сторону Рейна, организовав Вестфальское королевство, он придвигает к морскому берегу несколько корпусов, чтобы сильнее воздействовать на ганзейские города и запереть Везер и Эльбу. Наконец, и позади Пруссии, занятой его войсками, он обращает свое внимание на Балтийское море. Он требует от Дании, чтобы она отказалась от нейтралитета и предоставила в распоряжение французов свои двадцать линейных кораблей с их опытным и храбрым экипажем. Швеция, король которой питал бешеную ненависть к революционной Франции, не поддавалась увещеваниям; и вот Наполеон снова открывает против нее военные действия, и, по его приказанию, маршал Брюн осаждает и берет Стральзунд (июль 1807 г.). Во всяком случае, действительно запереть Балтийское море и превратить его в базу французских военных действий можно было бы только в том случае, если бы главная из прибалтийских держав, Россия, сама выступила на боевую арену, объявила себя против Англии, увлекла за собой Данию и оказала давление на Швецию. Во всех других местах для Наполеона было достаточно, чтобы Россия ему не мешала, но на севере он не мог обойтись без ее помощи. Поэтому он не медля стал хлопотать о том, чтобы превратить мир с ней в активный союз.

• Предыдущая
• 21/77
• Следующая