Глазами Чужака - Спенсер Уэн - Страница 32

• Предыдущая
• 32/55
• Следующая

— Встретимся через расщелину от мельницы, в скалах, примерно через два часа.

Укия представил себе место встречи.

— Хорошо.

— Только давай без полицейских.

— Конечно, — обещал он.

Макс рассказывал, что расщелина за мельницей Макконнелла образовалась, когда миллионы лет назад по этим местам прошел гигантский ледник. Этот рассказ даже несколько напугал юношу, когда он попытался представить стену льда настолько большую, что она могла смести со своего пути булыжники величиной с дом. Но так или иначе, среди невысоких холмов зияла расщелина, окруженная громадными булыжниками, по обеим сторонам обманчиво узкого ручья сплетались тропинки. Живописные холмы и валуны изобиловали опаснейшими оползнями и пещерами, а берег ручья устилали скользкие, обкатанные водой камни. Утонувший мальчик прыгал с камня на камень, и Укия сидел на последнем камне, с которого прыгнул мальчик, и смотрел, как ручей несет воду над тем местом, куда упало тело.

Стараясь не вспоминать тот день, детектив съехал на дно расщелины, прогрохотал по крытому мосту и взобрался по крутому склону на другой берег ручья. Там стояли мотоциклы Стаи, он поставил свою машину среди них и заглушил мотор. Сняв шлем, Укия услышал только потрескивание остывающего мотора и кваканье древесных лягушек.

— Ренни?

— Я внизу, Волчонок! — донесся из-за скалы знакомый голос.

Укия подошел к краю обрыва и посмотрел вниз. Вначале он видел только темноту, потом глаза адаптировались к темноте, и он увидел, что Ренни машет ему рукой. Юноша огляделся, нашел узкую тропинку и осторожно спустился к основанию скалы. Ренни и Хеллена сидели на заросшем мхом камне в нише, образованной двумя валунами. Ренни улыбнулся, глядя на спускающегося юношу, но улыбка вдруг сменилась хмурым выражением.

Укия остановился, почувствовал укол тревоги.

— Ренни?

Тот бросился к нему, превратившись в размытое пятно движения, схватил за куртку и прижал к скале.

— От тебя несет Онтонгардом и женщиной!

Сегодня был насыщенный день, — выговорил Укия, чувствуя, как сердце колотится где-то под горлом — от вожака Стаи волнами исходил гнев. — Ты будешь смеяться, но я наконец понял. Мы не люди, так ведь?

Брови Ренни поползли вверх.

— А ты не знал?

— Я вырос среди волков! Я не знал, что не похож на нормального человеческого ребенка, потому что всегда был… Черт, я даже не знаю кем! Я мутант? Продукт генетического эксперимента? Пришелец из космоса?

Вожак медленно кивнул.

— Прайм и Гекс прибыли на Землю на разведывательном корабле, за ними шел флот захвата. Мы не из этого мира, мы почти не люди.

— И я ваш единственный ребенок.

— Можно только надеяться, — прорычал Ренни. — Кто эта женщина?

Укия покосился на него, удивляясь такой перемене темы.

— Какая женщина?

Вожак зарычал, притянул его к себе и снова ударил о скалу.

— Женщина, с которой ты спал! Кто она? Как ее зовут?

Укия испугался за Индиго.

— Не скажу!

— Вчера я спас тебе жизнь, но сегодня могу легко ее забрать. Как ее зовут?

Юноша потряс головой.

— Ты спас мне жизнь, но я тебе не верю. Кто она, я тебе не скажу и буду защищать ее ценой собственной жизни.

— Ренни!

Хеллена потянула его назад.

— Укия, она милая?

Юноша вгляделся в темноволосую женщину, но не нашел ловушки в ее вопросе.

— Она красивая.

— И особенная?

Он подумал и кивнул.

— Она видит меня таким, какой я есть.

Хеллена протянула к нему руку, и он непроизвольно дернулся, вспомнив испытание в заброшенном складе, но она мягко положила ладонь ему на лицо.

— Ты ее любишь?

Губы женщины не двинулись, слова звучали в его мозгу. Он даже закрыл глаза, настолько ясно это говорило о том, что они не люди.

— Будет ли она любить меня, если узнает?

— Отпусти его, Ренни. Наш Волчонок влюблен. Но вожак Стаи продолжал прижимать юношу к стене, утробно рыча.

— Мы пропустили эту женщину. Могли быть и другие, которых он любил.

Хеллена снова взглянула на Укию.

— Другие были?

— Нет.

— Ренни, он слишком человек для того, чтобы жить без любви. Отпусти его.

И тот наконец отошел.

— Ненавижу не знать точно! Человек ли он? Наш ребенок — или красивая ложь? Правильно ли мы поступили, или родительский инстинкт приведет нас к провалу?

— Человек я или кто? — вступил в разговор Укия. — Что я такого должен сделать? Почему вы то хотите меня убить, то заботитесь, как о единственном ребенке? И как я могу врать, если даже не знаю, что происходит? Еще пару часов назад я думал, что я нормальный человек двадцати лет от роду. Может, вы мне наконец что-нибудь объясните?

Ренни долго и внимательно смотрел на него.

— Во-первых, тебе не двадцать лет. Ты был зачат в первую неделю пребывания Прайма на Земле, несколько сотен лет назад, точной даты мы не знаем. Койот — единственная Тварь Прайма, а у него плохо с чувством времени.

Укия пошатнулся. Не может быть, чтобы он родился так давно! Но он вспомнил, как жил в стае волков, как не мог посчитать, сколько лет это длилось, как много раз думал, что бегал в стае словно с начала времен. Он кивнул. Да, так и было. Это правда.

— Значит, Койот — мой брат? Нет, ты сказал — единственная Тварь. А как же я?

Ренни покачал головой.

— Ты сын Прайма, Тварь — это совсем другое. Тварью делают, и это довольно жестоко.

— Делают? Как?

— Впрыскивают человеку свои гены, обычно вводят свою кровь с помощью шприца. — Вожаку явно было стыдно. — Наши гены, как вирус, распространяются по телу человека, и все его клетки заменяются почти такими же, но несущими наши гены. Для человека это хуже, чем черная чума, его иммунная система сражается с клетками. После такого из тысячи выживает всего один. Обычно люди умирают до того, как достигнут порога — момента, когда наш генетический материал может поддерживать в организме жизнь, избавляясь от ДНК носителя.

Детектив вспомнил инъекционные шприцы со следами крови Уила Трэйса.

— Онтонгард поступает так с агентами ФБР, и с Дженет Хейз они это сделали.

Ренни кивнул.

— Они используют иммунодепрессанты, что бы увеличить шансы выживания носителя.

Укия резко вскинул голову:

— Носителя? Ты говоришь так, будто вы — паразиты.

— Да, и притом ужасные. Народ Прайма перенаселил родной мир и выплеснулся во Вселенную, передвигаясь от планеты к планете и вытесняя все местные формы жизни. С Землей они хотели проделать то же самое, но тут вмешался Прайм.

В голове Укии проносились тысячи вопросов, он изо всех сил старался сконцентрироваться.

— Не понимаю. Зачем Онтонгард хочет сделать Тварей из агентов ФБР? И зачем отец сделал Койота?

— Гекс хочет делать Тварей, и больше ничего, — оскалился Ренни, — за этим он сюда и прилетел. Он хотел бы весь мир превратить в своих Тварей. Поэтому мы с ним и боремся.

Прайм знал, что Гекс его убьет, — добавила Хеллена более спокойно. — Он был ранен, в безнадежном положении. Тогда он инфицировал всех, кого мог, в надежде, что хоть кто-нибудь выживет, всё вспомнит и продолжит его борьбу.

Укия яростно потряс головой.

— Все равно не понимаю. Если ваши гены вытесняют ДНК носителя, он становится вашей копией!

Ренни медленно кивнул:

— Да, покорной копией. Все ее воспоминания, надежды и мечты уходят, остаются только твои. Иначе и быть не может — она выполняет твои желания.

Наверняка он заговорил мысленно для того, чтобы подчеркнуть: один член Стаи может таким образом влиять на другого. В такое умственное рабство легко поверить, если в твоей голове раздаются чужие мысли.

— И мой отец поступил так с Койотом? — Укия вспомнил испытание, вспомнил, как Койот кричал: «Ты моя Тварь!», и со страхом повернулся к Хеллене. — А Койот сделал это с тобой?

— Когда-то мы все были людьми, — тихо ответила она, — теперь же стали замаскированными копиями Прайма. И значит, мы все твои родители.

• Предыдущая
• 32/55
• Следующая