Я - Златан - Ибрагимович Златан - Страница 26

Это был очень тяжёлый год. Он вместил в себя то гигантское давление, которое на меня оказывалось, и мою невыдающуюся игру. Но я вернулся. Я должен был им всем показать, кто я такой. И я сделал это. Стадион просто сходил с ума. Счастье смешалось с разочарованием. Чётко помню как Куман бежал ко мне и кричал мне в ухо:

— Спасибо тебе большое! Большое тебе спасибо!

Это была такая радость, что…я не знаю, как описать словами. Я просто бегал вместе с командой и чувствовал, как с моих плеч падает огромный камень.

Часть 21. «Моя жена — это Тони Монтана в юбке». Новая глава книги Златана

Она видела меня типичным югге (прим. ред. – шведский уличный сленг для югославских иммигрантов) с золотыми часами и модной тачкой, где играла музыка на всю катушку. Я был явно не для нее. Но я об этом и не догадывался.

Сидел я как-то в своем «Мерседесе» SL у Форекс-обменника около вокзала в Мальмё, считая себя крутым донельзя. Мой младший брат Кеки менял там деньги. В Голландии сезон закончился. Все это происходило или до, или после Чемпионата Мира в Японии, не знаю, да это и не столь важно. Вдруг какая-то цыпочка вылетела из такси злая, как черт.

Я подумал: это еще кто, черт возьми?

Я ее никогда раньше не видел. Я более или менее контролировал Мальмё. Я приезжал сюда при первой возможности и думал, что знаю здесь всё и всех. Но эта девушка… откуда она взялась? Она не просто была привлекательна. Она держалась так, что с ней никто бы просто так не стал связываться. Интриговало то, что она была старше. Я поспрашивал у людей, мол, кто это вообще. Друг мне сказал, что ее зовут Хелена. Окей, значит, Хелена. Хелена, значит. Я не мог выкинуть ее из головы.

Со мной много чего происходило тогда. Я крутился, на месте не сидел, но по-настоящему ничего не затягивало. Как-то я со сборной поехал в Стокгольм. Откуда же еще приезжают красотки? С ума можно сойти: они повсюду. Пошли мы однажды с друзьями в кафе «Опера». Там была толпа людей. Я смотрел на это место своими глазами. Может, что-то произойдет? Драка какая-нибудь, например. Здесь ведь всегда что-то происходит.

Но в те дни там было лучше. Это ведь было еще до того, как люди начали фотографировать всё вокруг мобильниками. Иногда я злюсь, когда передо мной неожиданно возникает вспышка. Но тогда я просто смотрел вокруг. И неожиданно я увидел ее. Вау, да это же та девушка, с Форекса! Я подошел к ней, и попытался начать беседу: «Привет, ты ведь тоже из Мальме!». Она рассказывала о себе, о том, что где-то там работает – я ничего не понимал. Я вообще не особо вдавался во всю эту карьерную фигня. Да и я был жутко высокомерен тогда.

Я не хотел слишком близких отношений с людьми. Позже я сожалел о той встрече. Надо было быть вежливее. Поэтому я был рад, когда я вновь встретил ее в Мальмё. Я начал видеть ее повсюду. У нее был черный «Мерседес» SLK, и она часто парковалась у Lilla Torg (прим.пер. – ресторанная площадь в Мальмё). А я там проезжал частенько. К тому времени у меня уже был не «Мерседес» SL. Уже была красная «Феррари» 360.

И об этом знал весь город. Все узнавали меня по машине, поэтому в ней прятаться я точно не стал бы. Должен сказать, когда мне продавали «Мерседес», мне пообещали: ты будешь одним таким во всей Швеции! Чушь собачья. Я увидел такой же летом и сразу подумал: да пошли они. Машина сразу стала не нужна, и я позвонил в салон «Феррари» и спросил, продаются ли у них машины сейчас. Они сказали, что да, и я сразу поехал к ним и выбрал себе одну, оставив «Мерседес» в качестве частичного платежа. Глупо, да. Я потерял деньги тогда, когда у меня с финансами было не все хорошо. Но мне было плевать.

Я гордился своими машинами. Поэтому и колесил на своей Феррари, чувствуя себя крутым. Иногда я видел Хелену в ее черном «Мерседесе». И думал: надо что-то делать, не сидеть же и смотреть. Друг мне дал номер ее мобильного телефона, и я задумался. Должен ли я позвонить ей?

Я послал SMS с текстом: «Привет, как дела? Мы несколько раз виделись». И закончил сообщение подписью: «Парень с красной машиной». И надо же, я получил ответ: «Девушка с черной машиной». И я подумал: может, это начало чего-то?

Я позвонил ей, и мы встретились. Поначалу ничего серьезного, просто несколько ланчей. А потом я приехал к ней в ее особняк за городом. Я смотрел на все эти дизайнерские штучки: обои, камины и все такое. Честно, я был под впечатлением. Это было что-то совершенно новое. Я никогда раньше не встречал девушки, которая бы жила вот так. И еще я не понимал, чем она занимается. Она занималась маркетингом в Swedish Match (прим.пер. – шведская компания, производитель табачной продукции). И как я понял, у нее был очень высокий статус. И мне это нравилось.

У нее не было ничего общего с молоденькими девушками, с которыми я встречался. Никаких истерик. Крепкий орешек. Она ушла из дома в 17 лет, сама добилась всего. Я для нее не был суперзвездой. Она даже говорила: «Ты же не какой-нибудь там Элвис». Я был для нее обычным сумасшедшим зеленым пареньком, который не умел одеваться. Иногда это ее раздражало.

А я ее называл чертовски шикарной суперстервой. Или, в одно слово и на одном дыхании, «чертовскишикарнаясуперстерва». А все потому, что она ходила на ужасающе высоких шпильках, носила джинсы в обтяжку и меха. Прямо-таки Тони Монтана в юбке. А я все ходил в своих тренировочных костюмах. Все это было не очень-то и правильно, но это было клёво. Настоящая страсть. «Златан, у тебя с бошкой не в порядке. Ты просто чума» — говорила она, и я надеялся, что это правда. Мне было с ней хорошо.

Она вышла из самой обычной шведской семьи в Линдесберге. Из семьи, где друг другу говорят «Дорогой, передай мне молоко, пожалуйста». А мы, в свою очередь, временами грозились убить друг друга прямо за обеденным столом. Иногда я совсем не понимал, о чем она говорила. Я ничего не знал о том, чем она живет, а она не знала ничего о том, чем живу я. Я был на одиннадцать лет моложе и жил в Голландии. Я был маньяком, а мои друзья – преступниками. Не лучший вариант для брака.

Как-то летом мы с друзьями поехали в Бастад. Она организовала вечеринку с кучей знаменитостей и больших шишек. Вечеринка проходила во время теннисной недели (прим. пер. – в Бастаде с 1948 года проводится теннисный турнир). И мы пытались попасть туда, но нас не пускали внутрь. По крайней мере, моих друзей не пускали. Цирк, да и только. Такое все время происходило.

Например, после того, как я сыграл матч за сборную в Риге, я поздно вечером приземлился в Стокгольм и поехал в гостиницу с Олофом Мёльбергом и Ларсом Лагербеком. Игра получилась так себе. Это был отборочный матч к чемпионату мира против Латвии, и закончился он со счетом 0:0. У меня всегда после игр проблемы со сном. Особенно тогда, когда я плохо играл. Мои ошибки словно гудели у меня в голове. И мы решили поехать в один из баров в центре, Spy Bar. Было поздно, и мы зашли внутрь.

Правда, долго мы там не пробыли. Ко мне подошла девушка, которая вела себя очень агрессивно. Мои друзья были рядом. Если вы видите меня в городе, я наверняка буду с друзьями. Не только из-за всего этого хаоса, который окружает меня. Характер такой — я всегда зависаю с плохими парнями. Нас притягивало друг к другу, и это меня не беспокоило. Они такие же хорошие люди, как и все остальные. Но иногда ситуации выходят из-под контроля. Эта девушка подошла слишком близко, сморозила какую-то тупость, начала провоцировать. И еще ее брат появился. Он начал толкаться. Ему не стоило этого делать.

С моими друзьями лучше не связываться. Один из них отвел в сторону брата, другой – девушку. Я сразу понял, что не хочу в этом участвовать. Я хотел уйти, но я был в этом баре в первый раз. Было поздно и людно, и выйти оттуда мне не удалось.

И я решил уйти в туалет. И пока я там был, вокруг царил хаос. Меня это напрягало. Я сыграл матч за сборную. Это попадет в газеты, думал я, и это будет скандал. Потом появился охранник.

— Администратор хочет, чтобы Вы покинули бар.