Противостояние. Том II - Кинг Стивен - Страница 35

• Предыдущая
• 35/172
• Следующая

— Ага, тебе стоит с ним потолковать. Он верно все сечет. — Ральф потоптался на месте. — И еще я немного поболтал с Матушкой Абагейл, пока к ней не пришел этот Андервуд со своими ребятами. Поговорил, как ты меня просил.

???

— Она говорит, нам надо… ну, нельзя мешкать. Надо браться за дело. Она говорит, люди болтаются тут как дерьмо в проруби и нужны парни, которые бы руководили ими и указывали, где встать им и что делать.

Ник откинулся на спинку стула и беззвучно расхохотался. Потом он написал: Я был уверен, что она так думает. Я поговорю завтра со Стю и с Гленом. Ты напечатал афишки?

— Аа! Те самые! Черт, конечно! — воскликнул Ральф. — Я же полдня там проторчал. — И он вытащил и показал Нику один экземпляр. Все еще сильно пахнувшая чернилами мимеографа листовка была большой и броской. Графическое оформление Ральф придумал сам.

Под этим размещались две простенькие карты улиц для новоприбывших и для тех, кто еще плохо знал Боулдер. Еще ниже довольно красивым шрифтом были отпечатаны имена, на которых Ник, Стю и Глен сошлись после короткой дискуссии сегодня утром:

Ник указал на строчку в афишке, касавшуюся освежающих напитков, и недоуменно поднял брови.

— Ах да… Ну, тут зашла Фрэнни и сказала, что мы скорее соберем всех, если чего-нибудь приготовим. Она со своей подружкой Патти Кроугер этим займутся. Печенье и минералка «За-Рекс». — Ральф скорчил гримасу. — Если мне придется выбирать между «За-Рексом» и бычьей мочой, я еще подумаю. Я тебе уступлю свою порцию, Никки.

Ник ухмыльнулся.

— Что мне не по душе, — уже серьезно продолжал Ральф, — так это то, что вы, ребята, засунули в комитет меня. Я знаю, что значит слово «комитет». Это значит: «Примите поздравления, вам теперь делать всю тяжелую работу». Что ж, это меня не колышет, я пахал как следует всю свою жизнь. Но у комитетчиков должны быть разные идеи, а вот с идеями у меня туговато.

Ник в блокноте быстренько нарисовал большой радиопередатчик, а на заднем плане — радиобашню с электрическими разрядами, разбегающимися во все стороны от ее верхушки.

— Да-а, но это совсем другое дело, — мрачно протянул Ральф.

Ты отлично справишься, — написал Ник. — Поверь мне.

— Как скажешь, Никки. Я постараюсь. И все-таки я думаю, у тебя выйдет лучше с этим парнем, Андервудом.

Ник покачал головой и похлопал Ральфа по плечу. Ральф пожелал ему спокойной ночи и отправился к себе наверх. Когда он ушел, Ник долго и задумчиво разглядывал афишку. Если Стю и Глен уже успели повидать копии — а они наверняка успели, — они знают, что он без их ведома вычеркнул имя Гарольда Лодера из списка членов организационного комитета. Он не знал, как они к этому отнесутся, но тот факт, что они до сих пор не появились у его дверей, возможно, был хорошим признаком. Они могут настоять, чтобы он отказался от каких-то своих кандидатов, и, если придется, он согласится на это, лишь бы держать Гарольда подальше от верхушки. В крайнем случае он может пожертвовать Ральфом. Ральфу и самому не очень хочется занимать такое положение, хотя у Ральфа, черт бы его побрал, есть огромная природная смекалка и почти бесценная способность обходить острые углы любой проблемы. Его стоит выбрать во временный комитет, да и, потом, Ник считал, что Стю и Глен насовали в список достаточно своих друзей. И коли он, Ник, хочет вычеркнуть Лодера, им придется проглотить это. Если они хотят гладко тащить телегу этого руководства, у них не должно быть никаких разногласий. «Скажи, ма, как этот парень ухитрился вытащить кролика из своей шляпы?» — «Сынок, я не уверена, но мне кажется, он мог воспользоваться старым трюком: „Отвлеки их внимание печеньем и „За-Рексом““ — он обычно срабатывает».

Он вернулся к страничке в блокноте, на которой черкал, когда вошел Ральф, и уставился на слова, которые обвел не одним, а тремя кружками, словно для того, чтобы они не убежали. «Власть». «Организация». Неожиданно он написал еще одно слово под ними — там как раз оставалось место. Теперь слова, обведенные тройным кружком, гласили: «Власть». «Организация». «Политика».

Но он постарался убрать Лодера со сцены не только из-за того, что чувствовал, как Стю и Глен Бейтман пытаются потеснить его. Конечно, он в определенной степени ощущал обиду. И было бы странно, если бы нет. В каком-то смысле они с Ральфом и Матушкой Абагейл основали Свободную Зону Боулдера.

«Сейчас здесь сотни людей и еще тысячи — на пути сюда, если прав Бейтман, — думал он, постукивая карандашом по трем обведенным словам. Чем дольше он смотрел на них, тем противнее они казались. — Но когда я, Ральф, Матушка, Том Каллен и все остальные из нашей группы приехали сюда, единственными живыми существами здесь были кошки и олени, которые пришли из парка подкормиться в садах возле домов и… даже в магазинах. Помнишь того, который ухитрился залезть в супермаркет на Тейбл-Меса, а потом никак не мог выбраться оттуда? Он обезумел, носясь по помещению, сшибая все на своем пути, падая и снова поднимаясь, чтобы опять метаться и крушить все подряд.

Мы, конечно, тоже новички, мы не живем здесь еще и месяца, но мы были ПЕРВЫМИ! Поэтому маленькая обида есть, но не в этой обиде кроется причина того, что я хочу избавиться от Лодера. Я хочу избавиться от него, потому что я ему не доверяю. Он все время улыбается, но у него остается очевидное (улыбковидное?) несоответствие между ртом и глазами. Одно время между ним и Стю был какой-то напряг из-за Фрэнни, и все трое утверждают, что все позади, но я сомневаюсь, что это действительно так. Иногда я вижу, как Фрэнни смотрит на него, и ей явно не по себе. Она выглядит так, словно пытается вычислить, насколько это и впрямь „позади“. Он достаточно смышленый, по… ненадежный».

Ник покачал головой. Это было еще не все. Он не один раз задавался вопросом, не сумасшедший ли Гарольд Лодер.

«В основном из-за его ухмылки. Я не хочу, чтобы мне пришлось делиться какими-то секретами с тем, кто так ухмыляется и выглядит всегда каким-то невыспавшимся.

Никакого Лодера. Им придется с этим смириться».

Ник закрыл блокнот и сунул его в нижний ящик стола. Потом он встал и начал раздеваться. Ему хотелось принять душ. Он чувствовал себя невыносимо грязным.

Этот мир, подумал он, подчиняется не законам совести, а законам супергриппа. Этот дивный новый мир. Но он не казался ему ни дивным, ни новым. Все произошло так, словно кто-то подложил здоровенную красную мину в коробку с детскими игрушками. Раздался грохот — и коробка разлетелась вдребезги. Игрушки разнесло на части и расшвыряло по всей комнате. Какие-то вещи починить уже было невозможно, какие-то поддавались ремонту, но большая часть была просто разбросана по углам. Эти предметы были еще слишком раскалены, чтобы играть ими, но все будет нормально, как только они слегка остынут.

Сейчас же работа заключалась в том, чтобы рассортировать их. Выбросить те, которые никуда не годились. Отложить в сторону игрушки, поддающиеся ремонту. Составить список всего, что не пострадало. Достать новую коробку для игрушек — хорошую коробку. Прочную. Пугающе, потрясающе легко — и это привлекает — разрушать. Неизмеримо труднее собирать все заново. Сортировать. Ремонтировать. Вести учет. И конечно, избавляться от того, что никуда не годится.

Только… сможешь ли ты найти в себе силы, чтобы избавиться от непригодного?

• Предыдущая
• 35/172
• Следующая