Бесплодные земли (др. перевод) - Кинг Стивен - Страница 16

• Предыдущая
• 16/128
• Следующая

Потом молодой человек вдруг сообразил, что смотрит не на кровь, а на розы.

В нем вновь поднялась ликующая радость, от которой сердце все разбухало и разбухало, пока Эдди не испугался, как бы оно не лопнуло в груди. Юноша победным жестом вскинул над головой сжатые кулаки… да так и застыл.

Поле простиралось на многие мили. Оно взбиралось на пологий склон, а на горизонте стояла Темная Башня — столп из немого камня, вздымавшийся в небо на такую высоту, что Эдди едва мог разглядеть вершину. Окруженное ярчайшими алыми розами основание было огромным и грузным, внушительным, и все же, уходя ввысь и сужаясь к вершине, Башня обретала странное изящество. Слагавший ее камень был не черным, каким его воображал Эдди, а темно-серым, как сажа. Вереница узких окошек-бойниц опоясывала Башню восходящей спиралью; под окнами шел едва ли не бесконечный лестничный марш — каменные ступени, виток за витком поднимавшиеся к вершине. Башня высилась над полем кроваво-красных роз воткнутым в землю темно-серым восклицательным знаком. Над нею синела перевернутая чаша небес, пестревшая похожими на корабли пухлыми белыми облаками. Они бесконечным потоком плыли над вершиной Темной Башни и вокруг нее.

«Экая же красотища! — подивился Эдди. — Но какое странное, чужое великолепие!» Однако его радость и ликование исчезли, осталось лишь сильное беспокойство и предчувствие надвигающейся гибели. Молодой человек огляделся и с внезапным ужасом осознал, что стоит в тени Башни. Нет, не просто стоит — заживо погребен в ней.

Он вскрикнул, но затрубил исполинский рог, и крик Эдди потонул в золотистых сладостных звуках. Они неслись с вершины Башни и, казалось, заполняли собой весь мир. Покуда эта песнь предостережения летела над полем, где он стоял, из опоясывающих Башню бойниц хлынула чернота. Она подступила к оконным проемам, перелилась через край и расползлась по небу схожими с листьями тростника дряблыми языками. Сойдясь вместе, они образовали растущее пятно мрака. Оно не походило на тучу — оно напоминало нависшую над землей опухоль. Неба не стало видно. И Эдди открылось: ни тучей, ни опухолью этот сгусток тьмы не был — прямо на молодого человека стремительно неслось колоссальное мрачное нечто. Напрасно было бы бежать от зверя, что обретал призрачную плоть в небе над розовым полем; он настиг бы Эдди, схватил бы, унес прочь. В Темную Башню унес бы он Эдди, и мир света никогда уж не узрел бы юношу.

В темноте возникли прорехи, и сверху на Эдди взглянули жуткие нечеловечьи глаза, каждый — наверняка ничуть не меньше Шардика, медведя, лежавшего мертвым в лесу. Глаза эти были алые — алые, как розы; алые, как кровь.

В ушах Эдди загремел мертвый голос Джека Андолини: «Тысяча миров, Эдди, — десять тысяч! — и ихний поезд катит через все до единого. Если сумеешь его завести. А сумеешь, так это только цветочки, ягодки будут впереди — ихнюю агрегатину так просто не вырубишь, она сволочь еще та, ее так просто не выключишь…»

Голос Джека сделался механическим, монотонным: «За**дохаешься выключать, Эдди, мальчик мой, зря не веришь, эта ихняя сволочь…»

…НАХОДИТСЯ В ФАЗЕ ВЫКЛЮЧЕНИЯ! ВЫКЛЮЧЕНИЕ БУДЕТ ПОЛНОСТЬЮ ЗАВЕРШЕНО В ТЕЧЕНИЕ ОДНОГО ЧАСА ШЕСТИ МИНУТ!

Во сне Эдди вскинул руки, загораживая глаза…

…и проснулся. Он сидел, вытянувшись в струнку, у потухшего костра и смотрел на мир сквозь растопыренные пальцы. А голос продолжал раскатисто вещать — ревущий в мегафон голос бездушного командира группы спецназа:

— ОПАСНОСТИ НЕТ! ПОВТОРЯЮ: ОПАСНОСТИ НЕТ! ПЯТЬ СУБЪЯДЕРНЫХ ЯЧЕЕК ОТКЛЮЧЕНЫ, ДВЕ СУБЪЯДЕРНЫЕ ЯЧЕЙКИ В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ ПРОХОДЯТ ФАЗУ ВЫКЛЮЧЕНИЯ, ОДНА СУБЪЯДЕРНАЯ ЯЧЕЙКА РАБОТАЕТ НА ДВА ПРОЦЕНТА МОЩНОСТИ. ЦЕННОСТИ ЯЧЕЙКИ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮТ! О МЕСТОНАХОЖДЕНИИ СООБЩИТЬ В «НОРТ-СЕНТРАЛ ПОЗИТРОНИКС, ЛТД»! ЗВОНИТЬ 1-900-44! КОДОВОЕ НАИМЕНОВАНИЕ ДАННОГО УСТРОЙСТВА — «ШАРДИК»! ОБЕЩАНО ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ! ПОВТОРЯЮ: ОБЕЩАНО ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ!

Голос смолк. Эдди увидел Роланда, который стоял на краю поляны, держа на сгибе руки Сюзанну. Они неотрывно смотрели туда, откуда несся голос, и когда записанное на пленку объявление началось сначала, Эдди наконец оказался в силах встряхнуться и отогнать бросающие в дрожь отголоски приснившегося ему кошмара. Он встал и присоединился к Роланду с Сюзанной, с интересом раздумывая, сколько же веков минуло с той поры, как было записано это объявление, запрограммированное таким образом, чтобы вещание начиналось лишь в случае полной поломки системы.

— ИДЕТ ВЫКЛЮЧЕНИЕ УСТРОЙСТВА! ВЫКЛЮЧЕНИЕ ПОЛНОСТЬЮ ЗАВЕРШИТСЯ В ТЕЧЕНИЕ ОДНОГО ЧАСА ПЯТИ МИНУТ! ОПАСНОСТИ НЕТ! ПОВТОРЯЮ…

Эдди тронул Сюзанну за руку, и молодая женщина оглянулась.

— Сколько это уже продолжается?

— Минут пятнадцать. Ты спал как уби… — Она осеклась. — Эдди, ты ужасно выглядишь. Тебе нехорошо?

— Да нет. Приснился плохой сон, вот и все.

Роланд внимательно присматривался к нему. Эдди почувствовал себя неуютно.

— Порой в снах бывает заключена правда, Эдди. Что тебе приснилось?

Эдди на миг задумался, потом тряхнул головой.

— Не помню.

— Знаешь, я в этом сомневаюсь.

Эдди пожал плечами и одарил Роланда бледной улыбкой.

— Да ради Бога, сомневайся, сколько влезет. Ты — то как нынче утречком, Роланд?

— Так же, — отрубил Роланд, продолжая выцветшими голубыми глазами заучивать лицо Эдди наизусть.

— Хватит вам, — вмешалась Сюзанна. В ее оживленном голосе Эдди уловил нотку скрытой нервозности. — Перестаньте. Как будто мне больше делать нечего, только смотреть, как вы тут выплясываете, пиная друг дружку в лодыжки, точно пара огольцов, играющих в «наступалочки». Особенно сегодня, когда этот медведь силится переорать весь свет.

Стрелок кивнул, тем не менее не спуская глаз с Эдди.

— Ладно… но ты уверен, что ничего не хочешь мне рассказать, Эдди?

Тут Эдди и в самом деле задумался, а не рассказать ли — о том, что он видел в огне; о том, что он видел во сне. И решил молчать. Возможно, единственно из-за воспоминания о розе в костре и о розах, которые в таком сказочном изобилии покрывали приснившееся ему поле. Он знал, что не сумеет рассказать о них так, как их видели его глаза и принимало сердце; что лишь опошлит их. Кроме того, по крайней мере в эту минуту, ему хотелось все обдумать в одиночестве. «Так помни же, — вновь велел он себе… вот только внутренний голос Эдди мало походил на его собственный. Он был как будто бы ниже, гуще — голос человека старше Эдди, голос незнакомца. — Помни розу… и форму ключа».

— Непременно, — пробормотал он.

— Что — непременно? — спросил Роланд.

— Расскажу, — ответил Эдди. — Если стрясется что-нибудь… ну… действительно важное, я все расскажу. Тебе. Вам обоим. Но сейчас все тихо. Поэтому, дружище Шэйн, если мы куда-нибудь собираемся — по коням.

— Шэйн? Кто такой этот Шэйн?

— Это я расскажу тебе тоже как-нибудь в другой раз. А сейчас — айда.

Уложив скарб, перенесенный из старого лагеря, они пустились в обратный путь. Сюзанна снова катила в инвалидном кресле, но Эдди почему-то казалось, что ехать в нем ей предстоит недолго.

Однажды, еще до того, как Эдди излишне пристрастился к героину и стал мало интересоваться прочим, он с парой приятелей ездил в Нью-Джерси на концерт, послушать в Медоулэндс две группы, играющие «спид-метал», — «Антракс» и «Мегадет». Сейчас ему казалось, что «Антракс» тогда грохотал чуть громче повторяющихся объявлений, которые разносились от поверженного медведя, однако стопроцентной уверенности в этом у него не было. Когда до поляны оставалось еще полмили, Роланд остановил свой маленький отряд и оторвал от старой рубахи шесть лоскутков. Заткнув ими уши, они двинулись дальше, но даже полотно не могло заглушить несмолкающие трубные звуки.

— ИДЕТ ВЫКЛЮЧЕНИЕ УСТРОЙСТВА! — оглушительно проревел медведь, когда путники вновь ступили на поляну. Он лежал на прежнем месте, у подножия дерева, на котором спасался Эдди, — поверженный колосс, расставивший согнутые в коленях ноги, точно умершая родами мохнатая великанша. — ВЫКЛЮЧЕНИЕ ПОЛНОСТЬЮ ЗАВЕРШИТСЯ ЧЕРЕЗ СОРОК СЕМЬ МИНУТ! ОПАСНОСТИ НЕТ…

• Предыдущая
• 16/128
• Следующая