Злая сказка - Соловьев Антон - Страница 3

• Предыдущая
• 3/62
• Следующая

— Ну, где собираются эти. И бываешь не потому, что хотел написать статью.

— Да, — ответил я. — Но вы здесь, и я здесь. А я писал статью не о тех, кто находит отдушину в странных, фантастических мирах, а о тех, кто действительно верит в это. Считают, что они из другого мира и, более того, убеждают в этом окружающих. Легко уничтожить веру...

— Но невозможно заблуждение, — вздохнул Виктор. — Помнишь, ты писал в статье о мальчике из провинциального города, который повесился в парке, оставив записку: «Я нашел дорогу домой», а дальше что-то на таинственных письменах. Да, Антон, это отличная статья. Но если бы я был помоложе, то был бы с ними. И... — он опять сжал рукой трость. — В общем, не важно. — Он вздохнул: — Владелец статью не пропустит, но ты не стирай ее с винчестера... Чувствую, тебе это пригодится. До встречи. — Он сделал несколько неторопливых шагов и пожал мне руку.

— До встречи, — ответил, я.

Я спускался по ступенькам на первый этаж и размышлял о словах Виктора. Вернее, о том, что он хотел сказать, но не сказал. Ведь недаром он любил повторять: придет время, дойдешь до всего сам. Иногда я им восхищался, но чаще, как и любой молодой человек, не понимал, зачем старшие говорят столько всего. Но тем не менее эта работа мне нравилась. Здесь можно было называть свое непосредственное начальство только по именам, заявляться в образе небритого рокера в забрызганных уличной грязью джинсах. Здесь можно было все. Но только по тарифу за тысячу знаков с пробелами, и притом если статья пройдет.

Да, у меня была другая работа. По специальности. Хотя свою специальность, говоря откровенно, я не люблю. Всю жизнь я хотел стать учителем истории, а летом ездить на раскопки. Но вот стечение обстоятельств или просто этот мир направили меня по другому пути. Но что самое забавное в журналистике ли, в моей ли основной специальности юриста — я являюсь «продавцом воздуха». И если в первом случае сочиняю небылицы или приукрашиваю реальность, то по своей второй, то бишь правовой, специальности занимаюсь поддержанием фирм, которые особо-то никому не нужны, разве что провести через них раз в полгода какую-нибудь сделку. Атак — сдавай себе пустые отчеты и получай за это деньги. Был конец мая. Вся отчетность в налоговую и фонды сдана. У меня, как и в случае с издательством, работа сдельная. Это мне нравилось больше, чем сидеть в офисе и не знать, чем занять себя, пока не наступит законное время свалить.

Я вышел из здания и закурил, отметив про себя, что слишком много курю в последнее время. В кармане были деньги, впереди еще вагон свободного времени. Но я поехал домой, решив, что проведу конец недели за книжками и в сети. А такая компания мне нравилась больше, нежели обычные мои знакомые, разговор которых неизбежно скатывался к бабам и крутым тачкам. Я ничего не имею против этого. Но все приедается. А подобные вопросы мне приелись давно. На женщин у меня был лермонтовский взгляд, а машины меня всегда мало интересовали. Затянувшись последний раз папиросой, я снова вошел в метро.

Добравшись до дома, я выгулял собаку и сразу же сел за компьютер. Из рюкзака появилась бутылка пива как вестник конца учебно-трудовой недели. Привычно пискнуло соединение с Интернетом, и через пару минут я стал читать почту. В основном это были друзья по переписке: любители фантастики и истории из разных городов Земли. Было еще какое-то странное письмо без темы, а вместо адреса стоял лишь прочерк. Я оставил его напоследок.

Сделав несколько хороших глотков из бутылки, я принялся отвечать на письма. Затем дело дошло до странного письма, и тут я был несколько обескуражен. Вот что там было:

«Уважаемый Антон Владимирович! Вас приглашают на собеседование относительно вопроса вашего трудоустройства в нашу организацию. Наш сотрудник будет ждать вас завтра у памятника футболисту Эдуарду Стрельцову в 13.00. Проезд: метро „Автозаводская“, далее 10 минут пешком до стадиона».

«Забавно», — подумалось мне. И невольно вспомнились рассказы отца, отставного полковника ГРУ, о том, как разведчики назначали встречи. Что-то похожее в этом было. Хотя и попахивало какой-то бульварщиной. Место это я знал. Как-то доводилось там пить пиво со студентами Индустриального университета, расположенного неподалеку. Я прикинул в уме. Завтра родители собирались на дачу. Вообще-то я тоже вроде бы хотел поехать. Но, честно говоря, не горел особым желанием. Что ж, встретимся с загадочным типом. Однако сейчас я залез в компьютерную базу данных своих телефонов, напрочь забыв о хорошей возможности поваляться на диване с книжкой. Имена мелькали только так: Вера, Оля, Юля и так далее... Что ж, надо допить пиво и, остановившись на каком-нибудь конкретном имени, немедленно действовать. План на сегодняшний день был утвержден, и я, плотно пообедав, принялся за его успешное претворение в жизнь.

Проснулся я поздно. Хотя с учетом того, что вернулся домой где-то в начале второго и не совсем трезвым, это вполне нормально. Из встречи с Олей я понял только одно: длительные отношения, то есть больше двух недель, не для меня. Хватит. Время я, конечно, провел весьма весело. Только вот приелось все. Даже и не знаю, чего я хочу. Стоп! Я вдруг вспомнил о странном письме и понял, что хочется мне сегодня странного, необычного. Встреча с таинственным агентом неизвестных спецслужб подойдет. Но прежде всего мне бы не помешал плотный завтрак.

Уехав на дачу, родители оставили на плите еще теплую сковородку и конечно же забитый продуктами холодильник. Я съел свои традиционные макароны с сосиской и сыром и стал собираться на встречу. Главная проблема, вставшая передо мной, заключалась в выборе соответствующего прикида. Сначала я хотел надеть представительский наряд с хорошими брюками, рубашкой и легким летним плащом, но потом раздумал. Мне пришла в голову очень простая мысль: если уж за меня взялась какая-то крутая организация, то они знают про меня немало, а лишний выпендреж их только разозлит. Впрочем, одежда им, может быть, вообще по фигу.

Я посмотрел в зеркало на свое лицо, заросшее даже не щетиной, а юношеским пухом, и уверенно взялся за бритву. Затем принял душ и оделся во все то, что считаю неотъемлемой частью себя. То есть старые черные джинсы, черную же водолазку и косуху. Для кого как, а для меня черный цвет — символ жизни. Ведь свежевспаханное поле выглядит именно так.

По дороге к метро я размышлял о предстоящей встрече, и у меня, если честно, не было никаких идей. Поэтому, как делал почти всегда, уподобился своей интуиции и жизненному опыту, которые не раз мне уже помогали.

До места встречи я добрался за пятнадцать минут до ее начала, что было нехарактерно, потому что, сколько себя помню, я все время опаздывал. Мне даже как-то сказали, не помню кто, что я опоздаю на собственные похороны. Что ж, очень бы хотелось верить в эту шутку. Тем более я всегда был большим поклонником черного юмора.

Я, как заправский участник шпионского детектива, несколько раз прошелся мимо памятника, не пересекая железную ограду, ведущую в сквер. Сквер был почти пуст. А у самого памятника, символизирующего победу нашего спорта, не обнаружил никого. Тогда я, недолго думая, вошел в сквер и уселся на мраморном парапете вблизи памятника.

Сразу вспомнилась пьянка со студентами Индустриального университета у этого же самого места, где я познакомился с весьма симпатичной девушкой. Но, увы, теперь, как ни старался, ее имени вспомнить не сумел.

Я сидел на парапете и грелся в лучах теплого весеннего солнышка. От нечего делать закурил, хотя курить не хотелось. Рядом со мной сел какой-то лысый человек в потертой летней куртке. Лет ему было, наверное, около сорока, хотя лысина была солидная. Особенно ярко она выделялась на фоне чуть удлиненных волос на затылке. Ни дать ни взять какой-нибудь работник госконторы, живущий недалеко отсюда.

Он улыбнулся мне, и я ответил ему улыбкой. Я всегда так делаю, поскольку считаю улыбку самым эффективным средством общения. Мне почему-то показалось, что он спросит у меня зажигалку. Но он не спросил. Просто молча сидел на парапете и улыбался.

• Предыдущая
• 3/62
• Следующая