Солнечные искры - Джейн Анна - Страница 6
- Предыдущая
- 6/61
- Следующая
– Видишь кассы? – наклонившись ко мне, спросил парень. Я кивнула. – Перед тем как пройти в клуб, на один из трех его уровней, нужно купить карту оплаты – по ней будешь рассчитываться за все услуги, предъявляя ее, к примеру, бармену за купленные напитки. С помощью специальной системы он снимет определенную сумму с твоей карты.
– О Боже. Куда лучше сходить в старый добрый «Пилигрим», – вспомнила я тут же небольшой ночной клуб, находившийся недалеко от меня, вечно прокуренный и дымный, не такой красивый и элитный, как этот, зато без закидонов и куда более понятный «простому народу». Да, и пусть там охрана берет взятки, чтобы пропустить малолеток, официанты грубы, как дикари, а диджеи почти всегда под кайфом, зато там просто и по-своему уютно.
– Ты привыкнешь здесь, – отозвался Денис. – По картам гораздо проще. Кстати, Чип, давай рюкзак, оставим в гардеробе.
Он стащил с меня рюкзак, снял свой, унесся куда-то и через полминуты вернулся – я даже заскучать не успела.
Дальше Дэн уверенно повел меня в сторону двери Purgatorio, заботливо распахнув и пропуская вперед. Мы зашли в какой-то полутемный коридор, освещенный подсвечниками в виде самых настоящих факелов. Внезапно у меня появилось ощущение, что мы попали в подземелье.
– А почему охранник предлагал адрес и телефон поставить? Я что-то не врубилась, – вновь начала допытываться я, удивляясь, что здесь так тихо и совсем не слышно музыки. Как оказалось потом, в холле была отличная звукоизоляция, так как все прочие помещения оказались достаточно шумными, между прочим. А ответ Смерча мне понравился.
– Адрес и телефон могут поставить в виде печати на вторую руку. На случай, если ты не знаешь, в каком состоянии выйдешь – или тебя вынесут – отсюда. В таком случае охрана сможет вызвать такси и отправить тебя по адресу на руке или позвонить по телефону, который ты указал, чтобы за тобой приехали. – Был в курсе всего Дэн.
– Ого! Такого я еще не слышала! – осталась я в восторге от подобного сервиса. – Кто это все придумывает? Наверное, наши бизнесмены наверняка сперли эти идейки с Запада. Да уж, здесь есть где и как разгуляться пропойцам.
Дэн хмыкнул.
– А откуда у тебя такая крутая карта? – задала я еще один вопрос.
– От дедушки, – кратко пояснил парень, уверенно ведущий меня по темному коридору с кирпичной кладкой и светильниками в виде зажженных факелов.
– Какой модный дедушка, – фыркнула я, представив, как мой дед, бывший военный высокого чина, которого боялась вся воинская часть, дарит мне, к примеру, на Рождество дорогущую, по всей видимости, карту для посещения ночного заведения вроде этого. Меня тут же разобрал смех. Дедушка скорее выкинул бы такую карту в реку, чем вручил ее мне.
– Ничего смешного, – покачал головой парень. Он хотел добавить что-то еще, но в этот момент обогнавшие нас парни в широких военных штанах дернули за большое медное кольцо и распахнули огромную арочную дверь, на которой висела картина с изображением каких-то глубоко несчастных персон. В мои уши мигом ворвались поток ударной яростной музыки и глубокий бас, усиленный в десятки раз музыкальной техникой. Кажется, выступление друзей Дениса уже началось.
– Добро пожаловать в «Чистилище»! – закричал он мне на ухо, уже совершенно по-хозяйски схватив за руку – чтоб я не потерялась в толпе, а не из-за избытка теплых чувств ко мне. И потащил вперед, в огромный мрачный зал, освещаемый лишь бешено мечущимися багряными огнями софитов, висевших под высоченным сводчатым потолком, на котором посредине бушующего океана был изображен одинокий остров-гора в виде усеченного конуса. Впереди, за спинами сотни людей, высилась сцена, где уже вовсю бесился тот самый парень с черной челкой и микрофоном, а также его дружки-музыканты.
Вот так мы и оказались на шумном концерте дружков Дэна, одних из тех, кто организовывал сегодня мерзкий «сюрприз» и принимал в нем непосредственное участие. Играли ребятки что-то вроде панк-рока, и эта музыка мне нравилась своей энергичностью, мелодичностью и задорным драйвом. Смерчу, видимо, она тоже была по душе. Он явно чувствовал себя в своей стихии, таща меня в самый центр толпы зрителей, состоящей в основном из парней неформального вида, хотя и девушки здесь встречались. И довольно много. Впрочем, народ тут был всякий. Около стенки слонялась парочка волосато-бородатых дядечек в коже и железе, а в общей массе тел пару раз мелькнули развеселые мужики возраста моего папы, но с совершенно подростковым поведением. Они трясли разноцветными хаерами и махали руками, сплошь покрытыми татуировками. А особенно колоритно смотрелись две девушки в мини-юбках, кажется, зашедших в этот зал по ошибке.
Впрочем, веселились, кажется, все. Ни один из присутствующих не стоял спокойно и задумчиво с видом ценителя музыкального искусства, как это делают, скажем, любители классики. Все они дергались и прыгали в такт музыке, махали руками и головами и даже подпевали, кто как мог, не заморачиваясь на таких мелочах, как отсутствие голоса или слуха, – видимо, знали группу, хотя я раньше о ней никогда не слышала. Судя по всему, толпа уже хорошенько разогрелась и алчно желала еще более мощного звука и зажигательных ритмов, поэтому охотно принимала новую песню.
– Сейчас мы разогреем «Чистилище» и превратим его в настоящий ад! – в голос закричал солист, переводя дыхание после песни, короткой, но импульсивной. – Да будет пекло! Да!
Толпа, видимо, захотела попасть в столь неприглядное местечко, поэтому тут же поддержала музыкантов ярыми криками. Странноватые личности. Но веселые.
Орел задумчиво следил за происходящим сверху, на время мутировав в нетопыря, на их манер повиснув головой вниз и уцепившись лапами за осветительную арматуру где-то под куполообразным потолком. Головастики висели рядышком, на прищепках.
– Ты любишь такую музыку? Тебе нравится? – вновь услышала я громкий голос моего проводника, покачивающего головой в быстрый, рваный такт звуков. Я едва расслышала его, но кивнула. Пока что здесь прикольно! Шумно, необычно, но здорово. Я была на выступлениях некоторых групп и на паре открытых рок-концертов, проводимых каждый год в нашем городе, и мне всегда нравилась атмосфера свободы и энергичности, витающая над головами музыкантов и зрителей, несмотря на обилие пьяных рож, мусора и энного количества полицейских вокруг.
– Если тебе не нравится – мы уйдем! – Дэн кричал изо всех сил, но я опять с трудом его услышала, и сама закричала что есть силы:
– Тут здорово!
Он улыбнулся мне и, умело пробивая дорогу собственным телом, поволок меня за собой дальше, ближе к сцене.
– Наша старая песня! – объявил певец со сцены, одновременно глотая из пластиковой бутылки воду. – «Они боятся анархии!». Сделаем чуть-чуть жарче!
– Да-а-а! – поддержали его тут же. Мне тоже моментально захотелось анархии. Звуки били по телу, заставляя его двигаться, быть на одной волне с остальными.
И здесь было действительно жарко. В прямом и в переносном смысле.
А музыка складывалась не только из голоса-вопля солиста и аккомпанирующих ему звуков традиционных для этого жанра инструментов.
Она чудесным образом включала в себя не только четко проступающую игру баса, жизнерадостный стук ударных, запальчивой вокал, с трудом разбираемые слова, что-то вроде: «Все знают, кто наша мать – нам не нужно напоминать, а мачеха всех нас – политика, мы – быдло, но вот наша критика!» Не только весь этот грохот, шум, гам, выкрики, стук. Самое главное, в эту музыку входили и эмоции: восторг, радость, хорошее настроение, ликование и желание стать чем-то вроде единого целого с окружающими. Те, кто был в зале, и те, кто был на сцене, – все были очарованы музыкой со множеством ее компонентов.
Не скажу, что группа была прекрасна и хороша настолько, что все вокруг были в экстазе от ее произведений, но сама атмосфера сэта основательно срывала у народа крышу, заставляя веселиться, дергаться в такт музыке, танцевать, если все эти хаотичные телодвижения можно принять за танец, конечно. Минут через десять даже я, раскрепостившись вслед за Смерчем, была в полном восторге. Меня словно вырвало из реальности неведомыми щупальцами музыки и унесло далеко-далеко, в то место, где все цвета соединялись в единый, а музыка прочно окутывала оптимизмом и безбашенностью. Там не нужно было думать о чем-то насущном, следовать глупым законам, контролировать улыбки и смех, то и дело появляющиеся на лице, модно и грациозно танцевать – так, как этого требует современное общество. Там можно было действительно расслабляться – и все это делали, дурачились и прыгали, толкая друг друга. Я не замечала времени и его хода, просто веселилась, забыв о неприятностях!
- Предыдущая
- 6/61
- Следующая
