Первая встречная - Соколов Борис Вадимович - Страница 21

• Предыдущая
• 21/36
• Следующая

Человек пожал плечами, медленно обвел взглядом улицу, и, вытерев слезы, покорно вошел следом за ним.

В уже знакомом зале он нашел открытое окошко в стене, подошел к нему.

– Я инженер Полонский… Анатолий Андреевич Полонский! – повторил он. – Дайте мне пропуск. Я должен сделать важное сообщение…

Жажда стяжательства не проходила. Осенью Владимир Прохорович приобрел ботинки с острым носом, костюм с нейлоновой ниткой, разную мужскую мелочь. Бреккер подарил блестящий черный дождевик с миниатюрными лакированными погончиками, хорошенькую, окантованную голубой эмалью, зажигалку. Пришлось закурить, благо покупать сигареты не приходилось. Подарки определенно портили Сеньковского – чем чаще он получал их, тем большего хотелось. На глазок определяя ценность полученного, считал, что его обманули, чего-то недодали. Прежде щедрость квартиранта восхищала, сейчас вызывала зависть… и ожидание следующей подачки.

Правда, благополучие не доставалось даром – приходилось работать, и отдыхал он только во время дежурств на заводе. От мелких поручений – куда-то съездить, что-то привезти, сдать по своему паспорту какие-то вещи в комиссионку – Бреккер переключил его на более серьезное. Тоном, не терпящим обсуждения, послал однажды вечером на улицу Горького, в парадное, рядом с театром Ермоловой…

– Встретишься там с одним человеком, – сказал он, глядя в упор на робеющего Сеньковского.

– А как я его узнаю? – спросил Владимир Прохорович. Каждый раз новые поручения его пугали. А вдруг не справиться, сделает не так, и Бреккер останется недоволен.

Бреккер подробно рассказал, дал пароль. На вопрос: «Который час?» – неизвестный ответит: «Часы в ломбарде». Тогда Сеньковский должен спросить: «А какие?» И, если человек скажет «Салют» – значит, все в порядке. Это тот, кто нужен. Так вот этому человеку Владимир Прохорович должен передать пакет. Бреккер протянул Сеньковскому небольшой, плотно упакованный сверток.

– Что там?

– Любопытство – мать пороков, кажется, так говорят у вас, – засмеялся канадец, но все же сказал, что золото.

– Золото? – забеспокоился Владимир Прохорович.

Бреккер кивнул головой, точно речь шла о самом обыденном, и добавил:

– Десятки, сто штук. Передай этому человеку, а от него получи пакет, – он улыбнулся, – более легкий.

– Деньги, что ли? – высказал предположение Сеньковский и сейчас же с опаской спросил: – Как же я считать в парадном их буду?

Но канадец качнул головой:

– Не надо!

Сверток был тяжелый. Владимир Прохорович положил его в старенький портфель, в котором возил на дежурство еду, мыло, полотенце, и поехал. Сидя в троллейбусе и поглаживая портфель, оглядывая пассажиров, думал о своих делах, но мысль все время вертелась вокруг свертка. «Это сколько же на наши деньги, – размышлял он, – много, небось?..»

Он быстро нашел парадное, вошел. На небольшой, слабо освещенной площадке, у лифта, курил человек лет тридцати – тридцати двух, с модным чубчиком. Видимо, тот самый.

– Который час? – спросил Владимир Прохорович, на всякий случай глядя в сторону.

Неизвестный хмыкнул:

– Часы в ломбарде, – и выжидательно посмотрел на Сеньковского.

– А какие?

– "Салют". – И сразу же: – Принес?

Владимир Прохорович кивнул, но, все еще проверяя (как это передавать незнакомому такое богатство!) огляделся и, между прочим, поинтересовался:

– А сколько нужно?

Человек с чубчиком тряхнул головой и грубо оборвал:

– Ты голову не дури, чижик! В первый раз, что ли? Сто «арабок»!

У Владимира Прохоровича отлегло от сердца, но, помня, что взамен он должен получить пакет с деньгами, спросил:

– А ты принес?

– Йес, сэр! – засмеялся неизвестный и похлопал по оттопыренному карману.

– Проверить бы надо, – вслух подумал Сеньковский.

– Ты что, сдурел, тумак? Считают в банке. У нас на веру, – нравоучительно сказал человек с чубчиком и приказал: – Давай «ружье»!

Не успел Владимир Прохорович протянуть сверток, как он пропал во внутреннем кармане пальто незнакомца. Видно, был не мал карман, если так легко в него проскользнул тяжелый пакет.

– А деньги?

– Вот, держи, детка! Считать дома будешь. – И, протянув несколько пачек, с усмешкой предупредил: – Ты меня не видел, я тебя не знаю. А теперь чеши! Привет шефу от Боба! – Парень, видно, был веселый, деловой и быстрый. Сказал и пропал.

Владимир Прохорович рассовал деньги по карманам, сразу пополнел, вышел на улицу, сел в стоявшее у дома свободное такси и, повеселевший, поехал домой.

Бреккер, задрав ноги, лежал на тахте, слушал радио. Увидев Сеньковского, приглушил музыку и, не поднимаясь с дивана, лениво спросил:

– Ну как, порядок?

Вместо ответа Владимир Прохорович начал выкладывать на стол пачки. Здесь Бреккер изменил себе, подошел к столу и, поплевав на пальцы, уселся пересчитывать деньги. Считал быстро, что-то бормотал под нос и как будто забыл о существовании хозяина комнаты. Сеньковский прошел на кухню, достал из холодильника мясо, бутылку с пятью звездочками. Налил полстакана и, поглядывая на занятого своим делом Бреккера, не торопясь жевал, запивая коньяком. Ел и побаивался – а вдруг не хватит. Поди тогда доказывай, что ты не виноват. Но все обошлось. Бреккер завернул деньги в газету, уложил в сумку, с которой не расставался, и, обернувшись к Сеньковскому, предложил выпить.

– Я уже…

– А еще?

– Нет, хватит. Мне с утра работать, – обиженно отказался Сеньковский, чувствуя, что заработать ему с этой поездки, видимо, не придется.

Бреккер налил коньяк, выпил, не закусывая, взял сумку и, помахав рукой, вышел.

Владимир Прохорович смотрел вслед, все еще надеясь, но, когда хлопнула входная дверь, выругался и протянул руку за бутылкой.

Генерал был занят, и полковнику Агапову пришлось ждать. Офицеры, ожидавшие приема, предложили ему сесть, но он отказался. Помахивая папкой и немного нервничая, Агапов зашагал по приемной. События начинали разворачиваться, и ему не терпелось доложить о них начальнику управления.

Звонок из кабинета вызвал секретаря. Она ушла, но через минуту приоткрыла дверь, кивнула Агапову и, пропустив его, вернулась на свое место.

– Показание? – встретил его вопросом Орлов, когда Агапов подошел к столу и раскрыл папку. – Что говорит?

– Рассказал все, начиная от ялтинского знакомства. – ответил Агапов. – Знает его, как канадского журналиста.

– С нашими данными совпадает?

Агапов кивнул головой.

– Кроме Кемминга, кого-нибудь знает?

– Нет.

– Что их интересует в институте, состав?

Агапов снова кивнул головой и положил на стол папку:

– Прочитайте!

– Смотри, какие любопытные! – Орлов с хитринкой взглянул на офицера, увидел блестевшие глаза и улыбнулся. – Что-нибудь интересное? – спросил он, и, надевая очки, раскрыл папку.

– Разрешите курить, Олег Владимирович?

Генерал удивленно поднял голову:

– Ты же бросил!

– Сегодня исключение. С утра добрые вести.

– Смотри, попадет от жены! – пошутил Орлов.

– Не выдадите – не узнает!

– Ты не радуйся, сейчас только начинается, – сказал генерал, возвращаясь к протоколу допроса. Читал долго.

Агапов встал, пытаясь отвлечься от своих мыслей, подошел к открытому окну, выглянул на улицу.

Сзади чиркнула спичка. Агапов, поперхнувшись дымом, оглянулся. Генерал закуривал.

– Вы же бросили, Олег Владимирович? – удивился Агапов.

Орлов оторвался от бумаги:

– С тебя пример беру… Думаешь, доволен, что перебороли этого пьянчужку… Не велика честь. – Он покачал головой. – Мы с тобой не с такими справлялись. Думаешь, не знаю, кто за ним стоит? Знаю, да пока за руку не поймал. У нас, брат, тоже дипломатия. Да и не разведчик он, а так… обыватель, трус, покупатель! – брезгливо сказал генерал. – Оставался бы лучше инженером, может, человеком бы стал, ан нет, полез пакости делать… Нет! – он вспомнил, ради чего закурил. – За людей наших рад!.. Ну, этого инженера сомнения одолели, со страху пришел… А она?..

• Предыдущая
• 21/36
• Следующая