Слепой случай - Сойер Мерил - Страница 42
- Предыдущая
- 42/82
- Следующая
— Это правда? — спросила Эйлис, для которой внезапно блеснул луч надежды.
Уоррен с улыбкой кивнул. Странная, необычная женщина эта Эйлис! Она не заметила, что им дали лучший столик, и бутылка коллекционного «Шато-Марго», которую он заказал, не произвела на нее ровно никакого впечатления. Точно так же не обратила она внимания на то, что покорила сердце одного из богатейших людей Англии и с некоторых пор к тому же закоренелого холостяка.
— А что сказал Марк, когда я появилась со Стивеном? — спросила Эйлис, когда они сделали заказ.
— Ничего. Но я достаточно хорошо его знаю, чтобы понять кое-что и без слов, просто глядя на вас обоих. Вы влюблены друг в друга.
— Я — возможно, но Марк?..
— Идите к нему и объяснитесь с ним.
— Я звонила, писала...
— Ешьте, пока не остыло, — сказал Уоррен и принялся за свою дуврскую камбалу. Потом, сделав паузу, он спросил: — Вы уверены, что сделали все возможное? Линда, например, буквально проходу мне не давала — использовала каждый шанс.
Эйлис отщипнула маленький кусочек оленины и заставила себя проглотить его. Как объяснить ей другу Марка, что дело не только в этой истории? Разве можно оправдать то, как Марк поступил с Каролиной?
— Может быть, он не сразу вас простит. Временами на него нападает упрямство. Но он любит вас. И он сдастся. Вам кое-что надо понять в Марке. Мы подружились с ним очень давно, еще в школе, в Билброу-Холле. Его семья была очень бедной, и он учился на государственную стипендию. Как во всех английских привилегированных школах, в Билброу-Холле очень большое значение придавалось одежде. Марк же ходил в пиджаке и полосатых брюках, которые были гораздо короче, чем следовало. Между его воротом и шеей легко уместились бы три пальца. В первый же день за столом стало ясно, что несколько вилок возле тарелки сильно его озадачивают, послышались смешки, и мальчики постепенно отсели от него, оставив Марка за столом одного. Я сидел за другим столом и не сразу понял, в чем дело. А когда вгляделся, увидел, что долговязый парнишка сидит один и ест, не поднимая глаз, уставившись в тарелку. Надо было видеть его взгляд, когда я подошел и сел с ним рядом.
— Представляю! — воскликнула Эйлис. Ей было нестерпимо жаль бедного Марка, и она мысленно благословляла Уоррена за его чуткость и доброту.
— Этот мой шаг оказался самым правильным из всех. — Уоррен отхлебнул глоток вина. — Мы сразу же стали друзьями. А вскоре Марк всем утер нос. Что касается спорта, сравниться с ним не мог никто, в особенности в футболе. Он получил закалку в трущобах Манчестера, а мы все были неженками и слабаками. Тот, кто отличился в играх на улице, будет потом побеждать где угодно.
— А учился он как?
— Лучший ученик в классе.
— И, конечно, у него появились друзья?
— Видите ли, вам как американке этого, может быть, не понять, но в Англии очень силен классовый снобизм. Большинство мальчиков Марка приняло: спорт — великий уравнитель, но некоторые так и не простили ему его происхождения. На вечеринках Джейсон и Стивен старались вовсю, чтобы каждая девочка знала о том, как беден Марк на самом деле.
— Джейсон Тэлбот и Стивен Хантер? — недоверчиво переспросила Эйлис.
— Разве Марк не говорил вам? Мы четверо никогда не ладили. Сейчас, конечно, это дело прошлое. После школы мы с Марком поступили в Лондонское экономическое училище, а Джейсон со Стивеном пополнили ряды молодых прожигателей жизни. Долгие годы мы почти не виделись и не сталкивались. Поэтому, когда вы стали жить со Стивеном, для Марка это было таким потрясением!
Эйлис вздохнула:
— Я не знала. Я и вправду очень увлеклась Марком в Мексике, но в Лондоне он показался мне совершенно другим — холодным и грубым. А со Стивеном у меня ничего не было, — посчитала нужным пояснить Эйлис. — Я просто остановилась в его доме, вот и все.
— А Марк знает это?
— Он не интересовался.
— Встретьтесь с ним. Объясните ему все. Раскройте все карты и дайте ему случай все забыть и исправить.
— Нет. Я люблю его, но, может быть, так будет лучше, — сказала она, пытаясь проглотить комок в горле. — Я забуду его. А если он что-то и чувствует ко мне, то это пройдет. Я, конечно, поступила плохо, но это ничто по сравнению с тем, как он обошелся с Каролиной.
— Вы это о чем?
Эйлис сказала Уоррену, что знает о том, как Марк использовал деньги Каролины, а потом бросил ее. Уоррен медленно покачал головой:
— Эйлис, это версия бульварных газет. Марк познакомился с Каролиной, когда она вернулась из женского пансиона в Швейцарии. Она жила тогда в Лондоне в компании других выпускниц. Красивая голубоглазая блондинка — этим все сказано. Они стали встречаться, но никто не думал, что это перерастет во что-то серьезное. Каролина обожала магазины и вечеринки. Других интересов в жизни у нее не было. Я думал, что Марку она очень быстро наскучит. Но я ошибался. Невинные голубые глаза Каролины сразили его. Тогда я решил, что наскучит ей он, так как денег, чтобы вращаться в их кругу, у Марка не было. И опять я ошибся. Очевидно, в Марке было что-то, что женщины ценят помимо денег.
Эйлис, чувствуя, как горят ее щеки, постаралась придать голосу безразличие:
— А как отнеслись к этому родители Каролины?
— Поначалу они посчитали это очередным увлечением Каролины, но когда она привела Марка в дом и даже имела смелость представить его гостям на каком-то семейном сборище, отец запретил ей общаться с ним. — Уоррен вздохнул. — Думаю, что это и решило все дело: запретный плод сладок. Если бы отец проявил безразличие, я уверен, что Каролине вскоре все это надоело бы. Марк был для нее слишком умен и слишком беден.
— Они поженились вопреки воле родителей?
— Нет. Родители дали согласие скрепя сердце, но дали и устроили пышную свадьбу. Я надеялся на лучшее, считал, что из их брака может что-то выйти. Однако Каролине быстро надоело урезать себя в расходах. Она стала позволять себе траты, на которые они не имели права, ныть и жаловаться, но Марк терпел. Он считал, что Каролина должна получать то, к чему привыкла. Он работал как каторжный, и ему удалось из небольшого наследства, полученного от одного из дальних родственников, создать громадное состояние. У Хэмптонов он не взял ни фунта, хотя они и порывались включить его в дело. И воспользоваться деньгами Каролины — а в ее личном распоряжении имелась значительная сумма — он тоже отказался.
— Так, значит, он не женился на деньгах? — прошептала Эйлис, услышав эту новую, исправленную версию. Теперь она испытывала чуть ли не отчаяние.
— Конечно. А ко времени их развода Марк вообще был богатым человеком. Он положил на содержание Каролине солидную сумму, чтобы та могла ни в чем себе не отказывать.
— Почему же они развелись? Если у него появились деньги и она могла жить как привыкла, она должна была быть вполне довольна и счастлива.
— Поймите одну простую вещь: Марк — истинный англичанин, его психология — это психология сдержанного островитянина, для которого невозможно обсуждение предметов столь щекотливых. Он не сообщал мне подробности. Однако я знал, что он обнаружил измену, после чего и оставил Каролину.
— Ой, неужели... — пробормотала Эйлис. Боже, между ними оказалось куда больше общего, чем это можно было предположить.
— Поначалу Каролина скрывала свою связь, но потом все выплыло. Марк не рассказывал мне, кто был ее любовником. Насколько мне известно, какой-то французский граф. Каролина познакомилась с ним на курорте в Марбелле. Потом она без устали звонила Марку, названивала в офис и ко мне домой, где он тогда жил. Она плакала и умоляла его вернуться, но он остался непоколебим.
— Но если он ее любил... — Эйлис слегка отодвинула от себя тарелку, и официант, маячивший в почтительном отдалении, немедленно убрал ее со стола.
— Марк говорил, что, если он простит Каролину, история эта будет повторяться вновь и вновь.
Наступило невеселое молчание, наполненное для Эйлис острым чувством невыразимой утраты. Она неверно судила о Марке, обвиняя его в том, в чем он вовсе не был виноват.
- Предыдущая
- 42/82
- Следующая
