Поцелуй в темноте - Сойер Мерил - Страница 38

• Предыдущая
• 38/94
• Следующая

– Ни за что! Подожди, пока я узнаю побольше. Пока Митчу нет равных. Возможно, провал в его биографии не скажется на твоем деле. К тому же, откровенно говоря, мы просто не потянем адвоката его калибра.

Темное пятно в биографии Митча пугало Ройс. Что он предпримет, если узнает, что они лезут в его прошлое?

– Митч ничего не должен знать.

– Не беспокойся. Я получил Пулитцеровскую премию за расследование делишек китайской мафии. Они ни разу ничего не заподозрили.

Однако Ройс догадывалась, что Митч стережет свои секреты не в пример лучше китайских бандитов.

– Доверься мне, Ройс. Разве я когда-нибудь тебя подводил?

Пол зашел в «Бейонд Ласко», дорогой магазин мужской одежды вблизи Юнион-Сквер, где работал Шон Джеймисон. Сан-Франциско мог соперничать с Лондоном как центр мужской моды. Этот магазин не был исключением. Вместо вульгарных стеллажей здесь стояли манекены в ультрамодных костюмах и столы с искусно разложенными галстуками и рубашками.

Пол представился смазливому мужчине, на протяжении многих лет состоявшему в бурной связи с Уоллесом Уинстоном. Шон был строен, кареглаз и темноволос. Он со знанием дела оглядел Пола с ног до головы.

Таков Сан-Франциско, подумал Пол: здесь мужчины при первой же встрече примериваются друг к другу. Пол знал, что Шон сразу отмел вероятность, что перед ним гомосексуалист.

– Чем я могу вам помочь? – осведомился Шон – воплощение услужливости.

Глядя на него, было нетрудно понять, почему к нему влекло Уолли. Он относился к людям, сразу вызывающим симпатию. Длительный опыт подсказывал Полу, что именно такие оказываются впоследствии наименее надежными. Он немного поболтал с Шоном, обмолвился, что его прислал Уолли, а потом спросил:

– Вы хорошо знакомы с Ройс Уинстон?

– Я знаю ее много лет. Она выросла у меня на глазах.

– Что вы о ней думаете? – Пол явился к Шону без всякой определенной цели, а просто повинуясь неясному инстинкту. Шон был на аукционе и крупно задолжал Уолли.

– Как вам сказать… – Шон делал вид, что не торопится делиться своим мнением, но Пол провел достаточно допросов, чтобы уметь с маху разгадать собеседника. Он молчал, зная, что люди считают своей обязанностью заполнять паузы.

– Ройс думает, что она лучше всех прочих. Я ей никогда не симпатизировал.

Пол заинтересовался: так о Ройс еще никто не отзывался. Лично у него сложилось о Ройс прямо противоположное впечатление.

– Насколько я понимаю, Уолли одолжил вам денег? – осторожно проговорил Пол.

– Дал, а не одолжил. – Услужливость Шона сменилась настороженностью.

– Понимаю. Недавно вы просили дать вам еще?

Это было смелым предположением, основанным на периодическом одалживании Шока у Уолли на протяжении многих лет. Судя по данным судебного бухгалтера, Уолли не ссужал Шона деньгами вот уже больше года.

– Просил. У меня появилась возможность вложить деньги в верное дельце – один славный магазинчик, но Уолли отмахнулся, сказав, что сидит на мели. Так я ему и поверил! Просто эта стерва Ройс вернулась из Италии и уговорила Уолли отказать мне в кредите.

Митч звонил Полу из старомодной деревянной будки рядом с судом в Сакраменто. Профессия адвоката порядком ему надоела. Взять хотя бы текущее дело – вот бы кто-нибудь его перехватил! Сплошь тоскливая болтовня и неоправданные отсрочки.

Все это было типичной историей. Преступление в среде «белых воротничков», предполагающее участие высокооплачиваемых адвокатов. Истец и ответчик притащили в суд по армии экспертов.

Он изо всех сил старался сосредоточиться на процессе, но бесчисленные мелочи напоминали ему о Ройс. Блеск надраенного револьвера на поясе у судебного пристава заставил его вспомнить мерцающее платье, бывшее на Ройс на аукционе, прикосновение ладони к ее нежной спине… Оказывается, он приходит в неуместное возбуждение от одной мысли о ней!

Где она сейчас? Накануне он с трудом поборол соблазн позвонить ей. Ему хотелось, чтобы она получше освоилась в его доме. Это все равно, что быть с ним. Митч понимал, что ему следует переселить Ройс из своего дома, пока кто-нибудь не пронюхал, где он ее прячет, и не обвинил его в «конфликте интересов». Однако сделать это было свыше его сил.

Наверное, он просто спятил. Впрочем, он в этом не виноват. Безумие было проклятием их семьи. Именно поэтому он так старался поддерживать незапятнанную репутацию в сомнительной адвокатской среде. Нет, он точно свихнулся, иначе давно спровадил бы Ройс.

На звонок ответила секретарь Пола. Вскоре раздался голос самого Пола:

– Привет, Митч! Как твои дела?

– Сплошная тоска. Надеюсь, это скоро закончится, и я вернусь. Как продвигается дело Ройс?

Митч выслушал рассказ Пола о допросе Шона.

– Ройс не знала, что на аукционе Шон просил у Уолли денег.

– Не знала, – согласился Пол. – Я уточнил это у Уолли. Шон – его больное место. Он сказал, что не говорил о просьбе Шона с Ройс. Он по собственной инициативе отказал ему в ссуде, поскольку ему надоели безумные затеи Шона.

– Шон настолько свихнут, чтобы помочь попытаться избавиться от Ройс?

– Нет. Шон ищет богатого покровителя. Это не та ниточка.

– Как поживает Ройс? – осведомился Митч нарочито небрежно.

– Я поручил ей проверку телефонных переговоров юридической фирмы «Фаренхолт, Вейнтроб и Джилберт». Сомневаюсь, что это что-то даст, но чем черт не шутит? Сам я тщательно разбираюсь с финансами Фаренхолта. Элеонора держит Брента и Уорда на коротком поводке: отстегивает им по доллару в зубы, не больше. Они клянчат у нее деньги по нескольку раз в месяц.

Брент как был, так и остался маменькиным сынком. Митч испытывал удовлетворение от мысли, что способен самостоятельно заработать кучу денег. Заполучив состоятельного клиента, он заламывал несусветные цены. Если ему нравилось дело, а у клиента были нелады с оплатой, он вообще отказывался от гонорара. Он все равно богател, ни от кого не завися.

– На следующий год Кэролайн станет обладательницей огромного состояния. Будь я на месте Брента, я бы женился на ней ради ее денег и сделал бы Элеоноре ручкой. – Пол засмеялся. – С осведомительницей, Линдой Аллен, пока заминка, но я работаю в этом направлении так же напряженно, как Ройс – на твоем компьютере.

Митч попытался представить Ройс за своим компьютером, проводящую все время в его доме, но у него ничего не вышло. Однако сама мысль об этом ему понравилась. Она освоилась с его домом, с ним самим; когда он закончит с ней, она поймет, что нечего ворошить старое: он напрасно отдал под суд ее отца, но она простит его, когда его усилиями будет оправдана.

– Я взял Валерию Томпсон в свой отдел поддельных кредиток, – сообщил Пол.

Митч не сразу сообразил, о ком речь. Подруга Ройс?

– Зачем? Она под подозрением.

– Это совершенно другой отдел. Там у Вал не будет доступа к компьютерным кодам. Она ничего не пронюхает о деле. К тому же мне потребовался компетентный сотрудник. Это одно из самых перспективных направлений.

Митч был знаком с упрямством друга: порой Пол начинал походить на мула, увязшего по колено, но все еще тянущего воз. Митчу новость не понравилась: он не забыл слова Уолли о том, что Ройс могла подставить Валерия. Но что он может сделать? Пол сам себе голова; Митч ему не указ. Что еще важнее, Пол – единственный его близкий друг и самый достойный человек из всех, с кем ему доводилось встречаться.

Пол облегченно вздохнул. Самое неприятное осталось позади. Митч недоволен, но не оспаривает его полномочий. Пол превыше всего остального ценил дружбу Митча, и не столько потому, что ее было нелегко добиться и что они уже успели съесть вместе не один пуд соли, сколько потому, что Митч всегда приходил ему на помощь.

Когда Пол ушел из полиции, его семья, и без того не очень счастливая, развалилась. Друг – вот единственное, что у него тогда осталось. Митч не донимал его сантиментами, не лез в душу. Наоборот, он наподдал ему еще больше, сказав: «Знаешь, где проще всего найти утешение? В словаре, между словами „суки“ и „сифилис“. Так что возьми себя в руки. Ты давно хотел заняться частными расследованиями».

• Предыдущая
• 38/94
• Следующая