Полмира (ЛП) - Аберкромби Джо - Страница 60

• Предыдущая
• 60/76
• Следующая

– Нет. – Она медленно села, натягивая одеяло на плечи, повернувшись к нему шишковатыми коленями, и широко зевнула.

– Почему? – Он понял, что говорит. Она остановила зевок на полпути, и осталась с открытым ртом. – Прошлая ночь прошла не очень-то хорошо, да?

Она вздрогнула, словно он ее ударил.

– Что я сделала не так?

– Ты? Нет! Ты не… я говорил о себе. – Он не очень-то понимал, о чем говорит, но его рот все равно продолжал говорить. – Рин же сказала тебе, да?

– Что сказала?

– Что мой отец отказался от меня. Что моя мать отказалась от меня.

Она хмуро посмотрела на него.

– Я думала, твоя мать умерла.

– Та же хрень, разве нет?

– Нет. Не та же.

Он почти не слушал.

– Я вырос, копаясь в мусоре. Был вынужден попрошайничать ради своей сестры. Возил кости, как раб. – Он не собирался говорить ничего из этого. Никогда. Оно само выскочило.

Колючка с щелчком захлопнула рот.

– Я та еще задница, Бренд. Но какой задницей я была бы, если б из-за всего этого думала о тебе хуже? Ты хороший человек. Тебе можно доверять. Так думают все, кто тебя знают. Колл тебя боготворит. Ральф тебя уважает. Даже Отцу Ярви ты нравишься, а ему никто не нравится.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Я никогда не говорю.

– Но ты слушаешь, когда говорят другие! И, как не уставала мне говорить Сафрит, ты красивый и хорошо сложен.

– Она так говорила?

– Она и Мать Скаер как-то провели целое утро, обсуждая твою задницу.

– Э?

– Ты можешь получить кого захочешь. Особенно теперь, когда ты живешь не на помойке. Загадка в том, почему ты хочешь меня.

– Э? – Он даже и не думал, что она тоже может сомневаться. Она всегда казалась такой уверенной насчет всего.

Но она плотно обернула плечи одеялом и посмотрела на свои босые ноги, скривив от отвращения рот.

– Я эгоистка.

– Ты… амбициозная. Мне это нравится.

– Я злюка.

– Ты забавная. Мне это тоже нравится.

Она тихонько потерла шрам на щеке.

– Я уродливая.

Гнев закипел в нем так жарко, что застал его врасплох.

– Да кто, черт возьми, тебе такое сказал? Потому что, во-первых, они неправы, и, во вторых, я выбью им зубы.

– Выбить я и сама могу. Это не проблема. Я не… ну, ты знаешь. – Она выпростала руку из-под одеяла и поскребла ногтями побритую сторону головы. – Я не такая, какой должна быть девушка. Или женщина. И никогда не была. Я не очень хороша в…

– В чем?

– В улыбках, или, не знаю, в шитье.

– Мне не надо ничего зашивать. – Он соскользнул со своего сундучка и встал перед ней на колени. Его тревоги поблекли. Раньше все каким-то образом рушилось, и больше он ничему разрушаться не позволит. Только не из-за недостатка усердия.

– Я хотел тебя еще с Первого из Городов. Даже раньше, наверное. – Он протянул свою руку и положил на ее руку, которая лежала на постели. Может это было неуклюже, но честно. – Просто не думал никогда, что получу тебя. – Он посмотрел ей в лицо, подбирая нужные слова. – От одного взгляда на тебя, от мысли, что ты меня хочешь, я начинаю чувствовать, словно… словно я победил.

– Завоевал то, что больше никому не надо, – пробормотала она.

– Да какое мне дело до того, что им надо? – сказал он, и тот гнев снова занимался в нем, из-за чего она подняла взгляд. – Если они настолько тупы, и не видят, что ты лучшая женщина на всем Расшатанном море, это моя удача, не так ли? – Он замолк, и почувствовал, что его лицо горит, и подумал, что он наверняка снова все разрушил.

– Это, наверное, самое приятное из всего, что мне когда-нибудь говорили. – Она потянулась и убрала волосы с его лица. Ее прикосновение было нежным, как перышко. Он и не думал, что она может быть такой нежной. – Хотя мне вообще никто не говорил ничего приятного, но все равно. – Одеяло соскользнуло с ее голого плеча, и Бренд положил на него руку, провел по боку и по спине, кожа шуршала о кожу, теплая, мягкая, ее глаза закрылись и…

Стук эхом раздался по дому. Кто-то стучал в переднюю дверь, и этот стук нельзя было проигнорировать. Бренд услышал, как отодвинулась задвижка, и забормотали голоса.

– Боги, – сказала Колючка, широко раскрыв глаза. – Это может быть моя мать.

Так быстро они не двигались с тех пор, как Конный Народ нападал на них по степи. Они хватали одежду, бросали друг другу, натягивали ее; он неуклюже возился со своим ремнем, и у него никак не получалось, потому что уголком глаза он смотрел, как она натягивает штаны на задницу.

– Бренд? – донесся голос его сестры.

Они оба замерли, он в одном сапоге, она босиком, а потом Бренд хрипло крикнул:

– А?

– Ты в порядке? – Голос Рин, поднимающейся по ступенькам.

– Ага!

– Ты один? – Прямо за дверью.

– Конечно! – Потом он понял, что она может войти, и продолжил виновато. – Как бы.

– Ты худший лжец во всем Гетланде. Колючка Бату с тобой?

Бренд вздрогнул.

– Как бы.

– Она там или ее там нет. Колючка Бату, ты черт возьми там?

– Как бы? – сказала Колючка в дверь тихим голосом.

Длинная пауза.

– Это был мастер Хуннан.

Имя определенно подействовало на Бренда так, словно ему в штаны вылили ведро холодной воды.

– Он сказал, что прилетел голубь с новостями о рейде у Халлеби. И поскольку все мужчины отправились на север сражаться, он собирает тех, что остались, чтобы отправиться и посмотреть. Тех, кто еще тренируется, кто был ранен и кто провалил испытание. Они встречаются на берегу.

– И он ждет меня? – крикнул Бренд дрожащим голосом.

– Он говорит, что ты нужен Гетланду. И еще, что для каждого мужчины, который исполняет свой долг, найдется место воина.

Место воина. Всегда есть брат у твоего плеча. Всегда есть, за что сражаться. Стоять в свете. И пепел старых мечтаний, который, казалось, угас уже много месяцев назад, теперь быстро разгорелся жарко и ярко. И так же быстро он принял решение.

– Я спускаюсь, – крикнул Бренд, его сердце внезапно сильно застучало, и он услышал шаги уходящей сестры.

– Ты собираешься идти с этим ублюдком? – спросила Колючка. – После всего, что он тебе сделал? После всего, что он сделал мне?

Бренд стащил одеяло с кровати.

– Не ради него. Ради Гетланда.

Она фыркнула.

– Ради себя.

– Ладно, ради себя. Разве я этого не заслуживаю?

Ее зубы ненадолго сжались.

– Я отметила, что меня он не позвал.

– А ты бы пошла за ним? – спросил он, складывая на одеяло немного вещей и связывая из него узел.

– Конечно пошла бы. И врезала бы ему по морде.

– Может поэтому он тебя и не позвал.

– Хуннан не позвал бы меня, даже если бы он горел, а я держала бы ведро воды. И никто из них не позвал бы. Воины Гетланда. Да это какая-то чертова шутка! Впрочем, не смешная. – Она замерла, наполовину натянув сапог. – Ты ведь так стремишься отправиться не потому, что хочешь сбежать от меня, а? Потому что если ты передумал насчет этого, лучше просто скажи. Полагаю, у нас было достаточно секретов…

– Дело не в этом, – сказал он, хотя и раздумывал, не было ли это одной из причин. Просто получить немного места, чтобы вздохнуть. Просто немного времени, чтобы подумать.

– Иногда мне хочется, чтобы я осталась в Первом из Городов, – сказала она.

– Тогда бы ты никогда не разделила со мной постель.

– Когда я умерла бы в почете и богатстве, это было бы главным сожалением всей моей жизни.

– Просто дай мне неделю, – сказал он, привязывая меч Одды. – Я ничего не передумал, но это сделать должен. Может у меня больше никогда не будет шанса.

Она изогнула губы и сделала глубокий вдох.

– Неделю. А потом я начну искать следующего мужика, который может поднять корабль.

– Договорились. – И он еще раз ее поцеловал. Ее губы были похожи на пену, а рот кислым, и ему было все равно. Он вскинул щит на плечо, поднял небольшой узел из одеяла, глубоко вздохнул и направился в железные объятья Матери Войны.

• Предыдущая
• 60/76
• Следующая