Охота на крыс - Соболев Сергей Викторович - Страница 49
- Предыдущая
- 49/113
- Следующая
«Вот так вот всегда, — неодобрительно заметил про себя Рейндж. — Ты думаешь, что у женщины красивая от рождения грудь, а на деле, когда доходит до проверки, часто вскрываются случаи жульничества и попытки облапошить недотепистых мужиков...»
Понятно, женщины вольны делать все, что считают нужным, важным и даже жизненно необходимым для поддержания тонуса и красоты, но лично ему все эти силиконовые имплантаты как-то не по душе: ему доводилось как-то иметь дело с «силиконовой» подружкой, так пришлось с ней срочно расстаться, потому что он пугался этих ее дивных полушарий, каковые на ощупь воспринимаются так, как будто ты взял в руку средиземноморскую медузу.
В отношении Марго вопрос по-прежнему в этом ракурсе оставался открытым: все у нее пока было на месте, но ведь и Эльзе пока еще не удалось выдать адекватный ответ.
В другой паре, ясное дело, силы были не равны. Немка была слишком тяжеловесной, передвигалась медленно, то приседала, то разводила широко руки, пытаясь по-медвежьи захватить в объятия свою юркую, чрезвычайно ловкую соперницу, которая наносила по ней удары со всех сторон. Раза два или три и ей досталось, но в целом бой проходил за явным преимуществом полевого агента Виктории (настоящую фамилию знают только Шувалов и руководитель «группы Мерлон»).
Рейндж ловко перебросил баул в другое место. Секундой позже аккурат на это место, почти рядышком с ним, рухнула заполучившая серию ударов телохранительница Эльзы Бартельс. Сверху, как опытный наездник, уселась Виктория. Обе женщины были порядком окровавлены и дышали с хрипами и посвистом, как загнанные лошадки. Агентесса притом сомкнула пальцы на горле массивной соперницы, но, видимо, и у нее уже силенок осталось маловато — немка все еще продолжала брыкаться.
— Хорошо, что вы не стали нам помогать, — в несколько приемов, задыхаясь и краснея от натуги, сказала Вика. — Это наши дела...
Мокрушин достал новую бутылку «Бадвайзера» и откупорил ее уже ставшим привычным способом, тут же убрав ствол в сумку.
— Сами, девочки, все сами, — сказал он после того, как сделал крупный глоток. — Я ж предупреждал, что и пальцем не пошевелю...
Но все же сжалился и передал подуставшей агентессе едва початую бутылку с пивом.
— Глотни, Вика, оно холодненькое! Ну а потом, с новыми силами...
Виктория благодарно кивнула, но поступила с «презентом», полученным от сердобольного «старшего брата», довольно экстравагантно: она треснула бутылкой немку по башке, стеклянная тара разбилась, а ее остаток в руке Вики превратился в смертоносную «розочку», при помощи которой она наконец приговорила этого монстра в женском обличье.
В считаные секунды крупногабаритная «шварценеггериха» как-то странно съежилась-сдулась на манер резиновой куклы, которую жестоко поимел целый взвод американских джи-ай.
К этому моменту в первой паре также все было кончено: устав колотить «блонду» башкой о капот «Ферра-ри», Марго швырнула ее на песок, плюнула на нее, после чего, пошатываясь, направилась в сторону коллег.
«Интересный вопрос, — подумал вяло Мокрушин. — Если Эльза мертва, то как и через кого я смогу добраться до Манхейма?»
— Мне кажется, что я брежу, — сказал он подчеркнуто сухо. — Что это за «спектакль» вы мне здесь устроили?
— Стерва откусила мне ухо, — сказала Виктория, после чего продемонстрировала это самое откушенное ухо «старшему брату». — Ума не приложу, что теперь делать?
— Влад, хотите потрогать мою грудь? — Марго ласково улыбнулась, после чего выяснилось, что у нее выбиты передние зубы. — Я знаю, у вас есть какие-то подозрения...
Она наклонилась, и в этот момент Рейндж обнаружил, что у Марго под левой лопаткой торчит рукоять ножа — и как только спецназовский «эттек», всаженный по гарду, не проткнул девушку насквозь?!
— Что нам делать, шеф? — с надеждой смотрела на него Вика. — Вы умный, вы старше и опытней — подскажите!
— Потрогайте мою грудь! Вам ведь этого хочется, Влад?!
— Нет, это не мое ухо! Это ухо ваше, шеф! Вы его дали Марго, а Марго подарила его Эльзе!
— Влад, у меня божественная грудь, не так ли?
— Если вам не нужно «ухо», я его выброшу!
Мокрушин отобрал у Вики «ухо». То, что легло к нему на ладонь, не было никаким человеческим ухом, а было не чем иным, как зажигалкой «Ронсон». Вещичка роскошная, с золотым корпусом, и, хотя подобные вещи принято дарить мужчинам, Марго, чтобы не оставаться внакладе, подарила «любимой Эльзе» эту вот «безделушку» — внутри корпуса находились миниатюрный чувствительный «жучок» и такой же миниатюрный источник автономного питания.
— Очень плохо, — укоризненно сказал «старший брат». — «Блонду» вы «мочканули» и сами теперь как... инвалиды! Как я вас в таком виде через все кордоны и таможни обратно в Москву доставлю? Боюсь, придется мне теперь от вас избавиться...
Пока он откупоривал последнюю из упаковки бутылку, Марго успела куда-то испариться, а Виктория, переместившись таким образом, что заслоняла теперь его от солнца, уперла в бока кулачки, после чего не очень внятно, как сквозь плотную вату, неодобрительно произнесла:
— Так недолго и сгореть... Шеф, просыпайтесь, а то обгорите весь, как головешка!
Глава 8
Мокрушин, не спавший последнюю ночь, оказывается, умудрился закемарить на многолюдном городском пляже.
— Бред какой-то... Где это я?
Вика, наряженная в коротенький сарафанчик с подсолнухами, с бутылкой пепси в одной руке и пляжной сумочкой в другой, озадаченно покачала головой, затем присела рядом с ним на корточки.
— Забыли, шеф? Мы прилетели вчера в Тиват...
— Аэропорт?
— Ну да! Потом Марго на мобильник прозвонила, выдала свои координаты... Мы взяли такси и уже ранним утром были здесь.
— Где это — «здесь»?
— Шеф, вам точно напекло голову... Этот город называется — Улцинь! Ну что, теперь вы сориентировались во времени и в пространстве?
— Ага! Конечно же — Улцинь! Я что, по-твоему, настолько туп, что не знаю, где нахожусь?
Он отодвинулся чуть в сторону, чтобы освободить для Вики краешек подстилки. Заодно проверил поясную сумку, в которой хранились документы, кредитные карточки и деньги, — все оказалось на месте. Если верить часам, он проспал около получаса. За сохранность своих вещей он нисколько не опасался: годы тренировок и реальных опасностей, среди которых ему приходилось существовать, сделали его «сторожевые датчики» чувствительными к малейшей угрозе. Так что, ежели один из местных воришек покусился бы на его добро, то ничего, кроме неприятностей, ему бы не обломилось.
- Предыдущая
- 49/113
- Следующая
