Взорванный плацдарм. Реквием Двести сорок пятому полку - Киселев Валерий Павлович - Страница 5

Выдвигались без брони в сторону площади Минутка. Весь частный сектор, по которому проходили, был разрушен, мало сказать полностью, очень много было мест, где просто кучи кирпича вместо домов. До нас здесь штурмовал 506-й полк, который мы вроде меняли, поскольку его разбили. Нашли место, где наших замочило снарядом. Железные ворота у дома все в крови и в дырках.

Продвинулись перебежками до конца частного сектора и обосновались в первых более-менее целых частных домах. В некоторых попадались убитые боевики. Сразу начали закладывать окна кирпичом, облазили кругом дома. Есть ли впереди наши, было непонятно, с ближайших высотных домов стреляли в нашу сторону. Вечером разожгли костер за домом, стали еду готовить. «Чехи» на отблески огня постреляли маленько, да лупанули из «граника», но нас достать не могли.

Откуда-то к нам подъехал танк 506-го полка, мужики сели с нами, мы их накормили. А они строят планы, как наутро будут брать пятиэтажку – там вроде их пацаны оставались, но «чехи» почти всю ее захватили. Самое интересное, что воевать они собрались впятером. Вот это мужики!

«Задачу дня выполнили…»

Александр Фролов, зам. командира полка, гвардии подполковник:

– На новом направлении операции мы должны были заменить 506-й мотострелковый полк. Подразделения полка прошли улицы частного сектора Грозного, почти полтора километра, с очень большими потерями – в ротах там оставалось по 12–20 человек. Они почти прошли частный сектор, оставался один квартал до многоэтажных домов центра Грозного. 506-й полк по плану должен уменьшить свой участок наступления, нам нарезаются три улицы, мы заходим между 1-м и 506-м мотострелковыми полками. Но получается так, что 1-й полк, таманцы, за нами, но у них не было никакого боевого опыта, хотя и вооруженные до зубов, они стояли у нас вторым эшелоном. Мы, рядом 276-й полк, а дальше еще какие-то части. Мы зашли на улицы, я по центру со 2-м батальоном, справа – 1-й батальон. Быстро втянулись, очень шустро, так что духи не успели разобраться в обстановке. В ночь по одной улице подошли к торговому центру, как потом выяснилось, и гаражам перед ним, на самом деле это оказались не гаражи, как на карте, а котлован, по второй улице нельзя было сразу пройти, но потом зашли, расширили фронт наступления. Там 1-й батальон нарвался на усиленные огневые точки и застрял. А когда мы вышли на них со стороны, то духи там все побросали и рванули. Задачу дня мы выполнили. С комбатом-два решаем: три часа спим, быстренько перекусим и в три часа ночи группами по 3–5 человек – вперед, пока душье будет подниматься и молиться. Батальон Булавинцева быстро вышел к кинотеатру и к торговому центру. Я стоял за ним метрах в двухстах. Утро наступило, духи увидели, что справа и слева у нас поддержки нет. 506‑й полк не двигается. Генерал Булгаков, слышно было в эфире, ругается, командира полка снимает с должности: «Почему до сих пор не взяли площадь Минутку!»

«Приезжает военный трибунал с бойцами…»

Александр Лихачев, начальник штаба полка, подполковник:

– В разгар боев на Минутке в штаб полка нагрянул представитель военной прокуратуры из группировки с группой солдат. Оказалось – за комбатом майором Булавинцевым, арестовать за то, что оставил мост через железную дорогу. Стали разбираться… Булавинцев прошел на Минутку не полосой, выделенной его батальону, а справа (там соседа не было), обогнув этот мост. Прошел его и вернулся в свою полосу наступления. Доклад о том, что Булавинцев прошел мост, ушел из полка в штаб группировки. Генерал Булгаков рвет и мечет: «Оставил мост!» А мост был нужен. Булавинцев не стал его оборонять, потому что мост не в его полосе наступления, и ушел на Минутку, там у него была боевая задача. Он трое суток в окружении, ему ничего подвезти не удается, зато приезжает военный трибунал с бойцами: «Давайте сюда майора Булавинцева!» Я говорю – езжайте на Минутку и попробуйте его взять. Затем показал боевой приказ полка, где четко было написано, что этот мост исключается из полосы наступления батальона Булавинцева. «Давайте мне этот приказ…» – попросил представитель военного трибунала. «Не дам, он издан на основании боевого распоряжения группировки; оно есть в штабе группировки». На этом все и закончилось…

«Четыре дня до дембеля осталось…»

Алексей Горшков, командир 3-го взвода 3-й мотострелковой роты, старший лейтенант:

– Батальон Булавинцева, по-моему, без разведки, ночью через гаражи вошел на площадь Минутка, засел в подвалы пятиэтажки и два дня «чехи» их молотили. Вечером 25 января Булавинцев, со слов комбата и ротного, выходит по связи в полк: «Мы сами не выйдем, нужна помощь». Меня вызывают к командиру роты – мы как раз собирались спать. В 0.30 команда взводу – «Подъем!».

24 и 25 января наша рота стояла на улице Воздвиженской, на улице Ханкальской был кинотеатр – без стен, уцелела только стена, откуда кинооператор показывал фильмы. Задача наша была – пробить коридор в батальон Булавинцева. Пошли всей ротой, взводами. Мой взвод называли «рейнджерским» – у меня были гранатометчик, пулеметы – два «ПКМ», три «РПК» и снайпер, нормальный парень.

Срочники рвались в бой, сколько мне стоило сил, чтобы не пускать их: «Вам же четыре дня до дембеля осталось…» Выдвигались обычно так: я, за мной Вова-радист – Пейджер Джан, пулеметчик Сережа Петропавловский – Трачача и один контрактник. Сначала пускали дымы, и только тогда шли срочники, пять-шесть, в сопровождении одного-двоих контрактников. Замыкающими шли пулеметчик Краснов Коля, мы его звали Кранов Кля, после его рассказа, как он так подписал свою тетрадку в первом классе, – и «контрабасы», снайпер и пулеметчик «РПК». Выходили из боя в такой же последовательности. Я уходил последним, ни разу не ушел впереди своих солдат, не было такого. По моей тактике и другие взвода действовали.

Заходили мы в час ночи через вырубленный сад частного сектора, шириной метров 20–25, правее были виадук и площадь Минутка, слева – Дом быта. Второй взвод идет первым, первый – следом, а мне ротный вдруг говорит: «Со мной останешься, надо КП роты прикрывать». Я был сильно обижен: «Сам пойду!» – «Под трибунал пойдешь!»

В час ночи первый и второй взводы стали выдвигаться, а в два-три часа начался бой…

«Попал в пробку…»

Артур Сатаев, начальник штаба 1-го мотострелкового батальона, майор:

– После первых боев, ночью командир полка по радиостанции указал мои недостатки в организации связи и потребовал моего присутствия в частном секторе Грозного, где находились подразделения, комбат и помощник командира батальона по артиллерии.

Взяв с собой БМП-1КШ, ночью выехал к подразделениям. В ту ночь был туман, и тяжело было сориентироваться на незнакомой местности ночью в городе. В частном секторе все было развалено, и местами не поймешь, то ли это бывшая улица, то ли танк проехал по дворам. Попал в пробку, стоят БМП, и наши, и соседних частей, и не знают, ехать ли вперед: головная машина попала под обстрел. Слез с БМП, офицеры говорят: «Впереди засада, боевики». По моим сведениям, там должно быть чисто. Спросил на всякий случай название улицы, на которой находимся. Послал своего солдата найти табличку с названием улицы, тот пришел через 10 минут, ничего не нашел.

Решил опираться на свои данные о местонахождении, и не ошибся. Связался с комбатом, обрисовал ему обстановку и местонахождение. Он ответил, что там можно выехать прямо к боевикам, начал объяснять, что надо ехать дворами, объяснить, какими дворами – не получилось, сказал, что пришлет человека, чтобы провести боевую машину. Через 20 минут ко мне пришел солдат из гранатометного взвода нашего батальона, он провел машину к дому, где находился комбат. Вспоминаю комбата майора Илюхина в тот момент… Человек несколько суток вообще не спал. Не знаю, что он делал, чтобы не спать: ел кофейные зерна, или принимал препараты от сна, или просто держался. Но не падал. Он сказал: «Артур, связь – дело начальника штаба, бери начальника связи батальона лейтенанта Нейкшина и сделай ее нормальной».