Энди - Сноу Бредли - Страница 35

• Предыдущая
• 35/42
• Следующая

Он сбросил свой страх, как мокрый плащ, поняв, что он дома, в постели. Расслабившись, он стал ждать, пока жена разбудит его к яичнице с беконом. Нет проблем. Он почти смеялся над абсурдностью всего. Он увидел, как Дракула и оборотень наклонились над каменной плитой у подножия холма, и нахмурился, увидев, как волосатая спина одного из них трещит от напряжения, борясь с весом камня, который наконец сдвинулся немного в сторону. Она должна была быть почти невесомой, как в большинстве снов, но это был особый сон и никакие правила здесь не действовали.

Голос Дракулы, мягкий и спокойный, зазвучал в ушах, приказывая подойти к камню.

Когда он приблизился, то увидел, что сдвинутый в сторону камень скрывает вход в пещеру, или, по крайней мере, в большую нору.

Граф приказал ему войти, и он улыбнулся.

Почему нет?

Худшее, что могло случиться, это смерть, но во сне всегда просыпаешься, прежде чем умереть, и оказываешься дома, в своей постели, живой и здоровый, и солнце сияет сквозь окно в спальне.

Он нагнулся и влез в нору, и когда камень вернулся на место, он был проглочен темнотой. Что-то прошуршало, скрючившись. Если это была крыса, то это была огромная крыса, но в темноте он ничего не видел.

Вспыхнуло пламя. Фолкнер смог различить смутную фигуру, затем другую в тусклом свете. Их было четверо, двое детей и двое взрослых. Постепенно он узнал одного.

– Кейт, – заговорил голос. – Давай сюда.

– Где Шарлотта? – спросил женский голос.

Они приблизились, узнавая друг друга.

– Эд? – Фолкнер поразился. – Какого черта ты здесь делаешь?

– Выключите свет, – потребовала женщина. – Мы должны беречь его.

Он узнал по голосу Джилл Истмэн, жену Эда. Это родители дружка его сына, Фрэнки. Они снились ему и раньше, это не страшно.

– Они и тебя поймали, Кейт, – тихо сказал Эд, и в тусклом свете заметил руку Фолкнера, безжизненно висящую, онемевшую и неподвижную. – Боже, Кейт, – сказал он, хмуря брови, – что с твоей рукой?

– Я, должно быть, сплю на ней, – Фолкнер улыбнулся. – Кажется, никак не проснуться, странно, да?

Фолкнер не мог больше видеть, так как Эд погасил светильник и они снова погрузились во тьму.

– Так чем же, парни, вы здесь занимаетесь?

– Наверняка тем же, чем и ты, – отозвался Эд.

– Хотите сказать, что вас затащил сюда оборотень? – Сон усложнялся. Он должен скорее проснуться. «Давай, Шарлотта, – думал он, – где же завтрак?»

Эд заговорил, его голос гремел в темноте.

– Ребенок Ноланов, Брайан, не говорил тебе, что с Ричем что-то случилось, что он потерялся?

– При чем здесь Рич? – встревожился Фолкнер. – Давайте начистоту. Какого черта вы здесь делаете?

– Брайан ворвался в наш дом без стука, – это сказала Джилл, со слезами в голосе. Совладав с собой, она продолжала: – Он пришел и сказал, что Фрэнки упал и ударился, мы спросили его, где, и он велел идти за ним, и мы пошли. Мы пришли сюда, а потом кто-то задвинул камень, и вот мы сидим здесь, в западне.

Фолкнер издал легкий смешок.

– Замечательно. – Он рассмеялся.

Он почувствовал легкое урчание в животе и понял, что, должно быть, приближается время завтрака. Он скоро проснется, и вся эта чертовщина кончится.

– Что тут смешного? – спросил Эд раздраженно.

– Что смешного? – спросил Фолкнер. Голос его сорвался на визг. – Что смешного? Дракула смешон, и этот оборотень. И мы, пойманные в эту нору, ты, и я, и Джилл.

– Слушай, Фолкнер, – сказал Эд, овладев собой. – Они и твоего сына затащили сюда. Это забавно, по-твоему?

Фолкнер заколебался, задумавшись.

– Рич? – проговорил он. – Рич Фолкнер, ты здесь?

– Да, папа, – тихо ответил мальчик.

– Что ты здесь делаешь?

Он услышал всхлипывания ребенка. Из всех привычек сына он больше всего ненавидел всхлипывания. Это выводило его из себя и в реальной жизни, а здесь, во сне, он вообще не мог вынести этих повадок маменькиного сынка. Когда он проснется, он поговорит с сыном, а лучше задаст ему хорошую порку.

– Это был Шен, – сказал Рич дрожащим голосом. – И там был этот монстр, весь в шерсти и...

– Что с вами случилось? – воскликнул Фолкнер, потирая руки, чтобы восстановить кровообращение.

Пора просыпаться, пора просыпаться, пора...

– Фолкнер! – закричал Эд. – Очнись, Бога ради! Нравится тебе или нет, но мы все попали в эту западню, и, по словам Фрэнки и Рича, у нас мало времени, чтобы выбраться отсюда.

– Куда вы торопитесь?

– У нас нет ни воды, ни еды. А эти, снаружи, хотят убить нас, понимаешь? Нельзя сидеть сложа руки и ждать, что будет.

Фолкнер молчал.

– Какие идеи? – спросил нетерпеливо Эд.

Фолкнер усмехнулся.

– Послушайте, – начал он мягко. – Я не знаю, что вы все делаете в моем сне, но я кое-что скажу вам. Вы можете делать, что хотите, а я собираюсь посидеть и подождать, пока я проснусь. Делайте что хотите, но оставьте меня в покое. Это сон, и не о чем беспокоиться.

Эд Истмэн понял, что Кейт Фолкнер ничем не поможет ни себе, ни остальным. Кейт Фолкнер сошел с ума.

Мартин сидел в неудобном кресле, бессмысленно снимая невидимые пылинки со своих джинсов.

Все происходило слишком быстро.

Сначала он чувствовал вину, но это скоро прошло, осталось только ощущение опустошенности. Теперь чувство вины снова посетило его. Джон был прав, нужно было все объяснить Энни, и это должен был сделать он. В цепи произошедших событий он не посчитался с чувствами Энни и детей. Он был слишком озабочен собой, чтобы думать об этом. И он сделал еще один шаг, позвонив в университет и сообщив, что ему необходимо несколько дней отпуска.

Мери подошла к нему с двумя стаканами свежего коктейля.

Один взгляд на нее – и его настроение изменилось, она имела огромную власть над ним, он забывал обо всем, когда она была рядом. Он взял напиток и выпил, улыбаясь ей.

– Где Гарри и Брайан? – спросил он.

Она села к нему на колени, обняв рукой за шею, кубики льда звякнули.

– Наверное, играют где-то.

– Ты видела их с тех пор, как мы вернулись?

– Не беспокойся, – она улыбнулась, тронув его за кончик носа. – Я звонила, прежде чем мы приехали из города, все было в порядке. Брайан сказал, что они пойдут поиграть.

Увернувшись от ее прикосновения, он сделал глоток из ее стакана.

– Я думаю, мне нужно вернуться и поговорить с Энни, – сказал он.

– Что? – Она встрепенулась, вскочила, удивленно глядя на него.

– Послушай, – сказал он медленно, – я думал...

– Оставляешь меня? Снова?

– Нет, – сказал он, вытягивая ноги и ставя ее полупустой стакан на столик. – Я думаю, мне стоит поехать и увидеть ее. Она заслужила объяснение.

– Почему? Потому что Джон так сказал?

Он встал и посмотрел ей в глаза.

– Он сказал, что поедет и скажет ей. Я решил, что будет лучше, если она услышит это от меня. Вот и все.

– Мы оба знаем, что Джон безумец, он сам не помнит, что говорит. Он наверняка забыл все, что наговорил.

– Он может выполнить это.

– У него не хватит ума довести хоть что-нибудь до конца! – вскричала она. – Он безумный, как лунатик. Он даже потерял место в университете, разве это не так?

Мартин кивнул.

– Он всегда был неравнодушен к Энни и к детям. Ты видела его сегодня. Он не выглядел безумным, ведь так? Слегка сдвинутым, может быть, но не сумасшедшим.

– Ты сказал, что он уже несколько раз звонил ей. Почему он тогда ничего ей не сказал?

– Он даже не помнит, как звонил. – Мартин прикрыл руками глаза, мягко массируя их. – Я слышал, как он бормотал это во время одного из своих помутнений. – Он отнял руки от лица, глаза его выглядели уставшими.

– Что с ним произошло? – спросила Мери, меняя тему разговора.

– Его разум помутился после того, как его жена и ребенок погибли. – Он тяжело опустился в кресло. – Он видел их, погибших, в машине. Он был в шоке, когда это случилось. И, самое худшее, тогда было еще время вытащить их из машины, прежде чем она взорвалась. Он не может смириться с этим.

• Предыдущая
• 35/42
• Следующая