Среди дикарей и пиратов - Кингстон Уильям Генри Джайлз - Страница 31

• Предыдущая
• 31/49
• Следующая

— Стойте, негодяи! — крикнул Бертон, когда мы приблизились настолько, что они могли расслышать нас.

Они не отвечали и продолжали подыматься. Вдруг один из них обернулся и прицелился в Бертона, который бежал впереди всех.

— Сделай один шаг — и я выстрелю! — крикнул он.

— Ну, в эту игру могут играть двое, друг мой, — сказал Бертон, подымая ружье.

Он выстрелил. Мы последовали его примеру; но когда дым от выстрелов рассеялся, мы увидели, что разбойники по-прежнему подымались по утесу, с удивительной ловкостью перепрыгивая с камня на камень.

Нам пришлось остановиться, чтобы зарядить ружья; потом мы снова стали подыматься, несмотря на угрозы разбойников. Они сильно обогнали нас, но мы все же надеялись, что один из них может поскользнуться под тяжестью ноши, и мы догоним его. В данное время деревья и скалы над нашими головами скрывали их от наших глаз.

Бертон все время шел впереди и первым взошел на вершину утеса. Он поднял ружье и выстрелил. Когда остальные присоединились к нему, то увидели, что разбойники бегут со всех ног к югу, недалеко от утесов; почва тут была для бегства удобнее, чем с правой стороны. Они были уже вне наших выстрелов.

— Опять промахнулись! — крикнул Нед. — Я думаю, они заколдованы, или ружье у меня испортилось.

Не надеясь догнать беглецов, я сказал Бертону, что хочу вернуться и поискать Эдит и Пирса, которые, наверно, спрятались куда-нибудь, испуганные появлением разбойников.

— Не думаю, сэр, — сказал один из матросов, Том Нокс. — Вскоре после того как вы уехали, я видел, что они пошли вдвоем вдоль берега. Я подумал, что они пошли с разрешения вашей матушки, я не стал следить за ними.

Это успокоило меня: разбойники не могли их видеть, да к тому же они вряд ли осмелились бы тронуть их. Я поспешно пошел домой к матери. Она спала все утро и не знала, что дети ушли. Она очень взволновалась, услышав рассказ Нокса, и говорила, что во всяком случае они должны были бы вернуться к этому времени. Я не хотел тревожить ее и уверял, что они скоро вернутся. Но, выйдя из дому, я предложил Бертону и Гарри отправиться в лодке вдоль берега. Нокс пошел пешком в том же направлении.

Мы выгрузили рыбу и отправились вниз по реке. Нигде не было видно и признака Эдит и Пирса. Солнце садилось. Мы проехали мелководье и поехали вдоль берега настолько близко, насколько позволяли коралловые рифы. Время от времени я вставал в лодке и вглядывался в берег; детей нигде не было видно. Между тем начинался прилив, и воды уже омывали подножия утесов. Я очень тревожился при мысли о том, что прилив мог застать их в то время, как они возвращались домой.

— Этого нечего бояться, мистер Годфрей, — оба они смышленые и, я надеюсь, сумели добраться до безопасного места, — заметил Бертон.

Мы снова поплыли дальше. Вдруг мое внимание было привлечено каким-то предметом, лежавшим под утесом в воде. Сначала я подумал, что это камень, покрытый водорослями, шевелившимися от прибоя. Мы подошли настолько близко, насколько было можно, не рискуя пробить дно лодки о коралловый риф, и я разглядел лошадь и человека, лежавших наполовину в воде. Человек лежал неподвижно; очевидно, он был мертв; лошадь же еще билась, стараясь держать голову над поверхностью воды.

— Это, должно быть, один из разбойников, — сказал я.

— Без сомнения, — сказал Бертон, — но как это он умудрился упасть с утеса?

— Нельзя подъехать к нему и посмотреть, не жив ли он? — спросил я.

— Ни один человек, упавший с такой высоты, не может остаться в живых, — сказал Нед, — и не переломать всех членов. Он, без сомнения, мертв. И бедная лошадь скоро подохнет; взгляните! Ее голова уже под водой. Если бы не искать детей, то можно было бы добраться до них; но мы потеряли бы слишком много времени и могли бы попортить лодку.

— Ну так отправляемся дальше отыскивать Эдит и Пирса, — ответил я. И мы снова взялись за весла.

Вечер был уже близко. Напрасно мы оглядывали берег со всех сторон. Проезжая под утесами, я громко кричал имена сестры и брата, но в ответ получалось только слабое эхо. Тревога моя увеличивалась; мне казалось, что они погибли. Бертон сказал, что нужно плыть назад, так как вряд ли дети могли зайти так далеко. Гарри разделял мою тревогу и кричал так же громко, как я.

Было почти темно, когда мы вернулись к устью реки. Мы быстро направились к нашему лагерю. Отец только что вернулся вместе со своими спутниками. Отсутствие брата и сестры очень встревожило его. Нокс не нашел следов детей, но продолжал уверять, что видел, как они пошли в этом направлении.

Ночь была ужасная. Отец употреблял все усилия, чтобы утешить мою бедную мать, но она продолжала бояться всего худшего. В тревоге о детях мы почти совсем забыли о посещении разбойников, и только заглянув в кладовые, увидели, что они унесли значительное количество пороху, дроби и других вещей, которые могли пригодиться в их бродячей жизни. Не позабыли они также захватить и несколько бутылок с водкой; может быть, она-то и была причиной смерти несчастного, труп которого мы видели лежащим у подножия утеса.

Мне не хотелось ложиться спать, но отец настоял, чтобы я лег, сказав, что он останется сидеть с матерью. Несмотря на горе и тревогу, я все-таки уснул.

Падди советует призвать Пуллинго на помощь. — Мы отправляемся. — Спускаемся с утеса по веревке. — Находим Эдит и Пирса в пещере. — Приплывает лодка. — Страшная буря. — Вода затопляет наш поселок. — Бежим к утесам. — Спасаемся под скалой. — Возвращение в селение. Оно не повреждено. — Выброшенный на берег кит привлекает туземцев. — Танец дикарей. — Туземцы разбивают лагерь. — Неприятный запах, распространяющийся от кита. — Исследуем реку. — Возвращаемся за друзьями. — Покидаем поселок. — Наш первый лагерь.

Сны мои были так же печальны, как и бодрствование. Мне снилось, что разбойники уносят Эдит и Пирса, которые напрасно стараются освободиться. Потом негодяи с громкими криками скинули детей с утеса; морские волны набежали и смыли их, а они напрасно подымали руки к небу.

Я проснулся до рассвета и, так как мне не хотелось спать, оделся и вышел на воздух. Первый, кого я встретил, был Падди Дойль.

— Я думаю, мастер Годфрей, что друг Пуллинго может помочь нам отыскать дорогих детей, — сказал он. — Я могу объяснить ему, что они потерялись; и хотя он неученый, у него в голове такие мысли, которые поставили бы в тупик многих из нас. Эта мысль пришла мне в голову ночью — я не мог уснуть ни на минуту. Все ждем рассвета, чтобы пойти в лагерь чернокожего.

— Отлично, — сказал я, — я пойду с вами; я уверен, что отец одобрит вашу мысль.

На восточной стороне неба показался красный свет, предвестник появления солнца, когда мы с Падди отправились в путь. Подходя к хижине дикаря, Падди крикнул:

— Пуллинго, Пуллинго! — и мы увидели чернокожего, вылезавшего из своей хижины.

— Наш друг немного времени тратит на одевание, — заметил Падди, — одежды у него немного, и он не чувствует пристрастия к мылу и воде.

Чернокожий скоро понял, что мы хотим передать ему какое-то важное известие, но долго не мог уразуметь, в чем дело. Наконец Падди добился своего, и он отправился с нами в поселок.

Чтобы не вышло какой-нибудь ошибки, я привел Пуллинго в дом и показал ему пустые постели детей и затем показал на берег в ту сторону, куда, как предполагали, направились дети. Пуллинго подумал несколько минут, оглянулся вокруг и нашел кусок веревки. Он дал нам понять, что веревка слишком коротка для того, что ему нужно, и казался чрезвычайно довольным, когда мы взяли его в кладовую, где он выбрал большой клубок каната. Потом он хлопнул по плечу Меджа, Бертона, Дойля и меня и знаками показал, чтобы мы шли с ним. Прежде чем отправиться, он дал понять, что хотел бы поесть, и с наслаждением съел вареную рыбу. Отец не пошел с нами, так как не хотел оставлять матери.

— Я поручаю поиски вам, Медж, — сказал он, — и я уверен, что вы сделаете все, чтобы найти детей, если милосердный Бог сохранил им жизнь.

• Предыдущая
• 31/49
• Следующая