Возвращение (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович - Страница 76

• Предыдущая
• 76/142
• Следующая

Сегодня было воскресенье двадцать восьмого и до школы оставалось еще три дня. С утра вся семья была дома. Отец просматривал вчерашнюю газету «Известия», а я рядом с ним листал свою книгу, разглядывая иллюстрации Сергея.

– Давно пора было этим заняться! – сказал отец, отложив газету.

– Ты о постановлении? – спросил я.

– Да, у нас о нем вчера много говорили, а ты, что, прочитал?

– Сразу же, как только принесли газету. Меня интересовало не столько само постановление, сколько то, как его появление обосновал в своей статье Брежнев. Как у вас ко всему этому отнеслись?

– Кто-то доволен, кто-то опасается. Написать можно все, как только будут выполнять. Зря ты не выключаешь свой магнитофон. И головки быстро сотрешь, да и соседу твою музыку слушать весь день... Если даже поставили микрофоны, их могли поставить и в прихожей. Провода оттуда можно вывести без проблем, а в коробках их явно больше, чем нужно.

Мы поговорили по поводу прослушивания сразу же, как только я приехал, и решили себя ни в чем не ограничивать. Ничего такого мы не говорили, так что черт с ними – пусть пишут, но я все равно из вредности поставил на табуретке у стены куратора купленный магнитофон и крутил на нем весь день классическую музыку. Куратор пока молчал. При случае я все равно решил высказаться по поводу этого дебилизма.

– Письмо Сергею написал? – спросил отец. – Хороший парень, жаль, что вы с ним разъехались. Я бы на твоем месте не терял с ним связь.

– Я и не собираюсь, – ответил я, – а письмо написано и сегодня отдам соседу. Тоже глупость, если подумать, ваши же письма не проверяют.

– А ты хочешь, чтобы везде и все было по уму? У государства на все случаи жизни есть инструкции. Раз положено – значит делают, умно это или нет. Не хочешь погулять с Люсей? Смотри, какая замечательная погода!

– А куда? В кино неохота, театры я не люблю. Точнее, не сами театры, а в них ходить. Москва мне и в той жизни надоела, хоть я мотался только в центре, да в метро.

– Скучный ты человек! – сказала мне Таня. – Самому не интересно, хоть бы о Люсе подумал! Не хочешь в кино, отвези ее в какой-нибудь парк. Погуляете немного, все лучше, чем сидеть в квартире. Еще насидитесь, когда пойдут дожди. Сразу видно, что человек в возрасте!

– Ладно, устыдила, – сказал я, откладывая книгу. – Пойду к Черзаровым, а от них позвоню.

– Уже соскучился? – встретила меня Надежда. – Иди в комнату, дочь сама к тебе собиралась бежать.

Она все никак не могла свыкнуться с мыслью, что скоро ее дочь станет женой. Ничего, рано или поздно дочери все равно уходят, а у нее еще останется Ольга.

– А я собралась идти к тебе, – сказала Люся. – Учебники надоели, хочется заняться чем-нибудь другим.

– В парк не хочешь? – спросил я.

– Еще как хочу!

– Тогда собирайся, а я пойду звонить.

Машину ждали у подъезда всего минут пять.

– Здравствуйте, ребята, – поздоровался шофер, открывая свою дверцу. – Садитесь на задние сидения.

Рядом с ним сидел спортивного вида парень лет двадцати пяти.

– Как вас хоть зовут? – спросил я. – Как я понял, нам с вами постоянно ездить, а в прошлый раз так и не познакомились.

– Виктор, – представился он. – Охрана у вас может меняться. Сегодня со мной Сергей.

Лет ему было за сорок, но если хочет, чтобы его называли по имени...

– Куда положить сумки? – спросила Люся.

– Положите прямо на пол так, чтобы не мешали, – сказал он. – Куда едем?

– Мы хотим немного погулять в парке, – сказал я. – Все время в четырех стенах, уже надоело. Сами выберите, куда ехать, я Москву почти не знаю.

– Поехали в Тимирязевский парк, – решил он. – И недалеко, и парк хороший. Захлопните хорошо дверцу!

– Мне приказали спросить, нет ли у вас проблем, – сухо спросил наш охранник.

По-моему, он был недоволен поездкой.

– Недовольны, что приходится тратить на нас время? – спросил я его. – Изливайте недовольство на свое начальство, а не на нас. – Я тоже от вашей опеки не в восторге и прекрасно воспользовался бы метро. Беда только в том, что ни с вами, ни со мной никто не стал советоваться.

– Мне приказали спросить, нет ли у вас каких просьб, – не отвечая мне, сказал Сергей. – Если хотите, можете передать через меня.

– У меня есть к вам только одна просьба, – сказал я. – Передайте своему руководству, а оно пусть отправит выше. Я хочу, чтобы вы сняли прослушку и с моей квартиры, и с квартиры Черзаровых. Ставить нам микрофоны это идиотизм. Не уберете сами, обращусь на самый верх и найду, как вас отблагодарить.

– Не понимаю, чем ты так недоволен, – неприязненно сказал Сергей.

– Не понимаешь, значит, тупой! – рассердился я. – По-твоему, я должен писать кипятком от счастья, что вы прослушиваете мою спальню? Что вы там такого хотите услышать? Стоны Люси? Хрен вам! Вы, может быть, и в туалете повесили микрофон, чтобы записывать, как мы пускаем газы? А ты не красней, пусть они краснеют! Вот, козлы! Поставили микрофоны в квартире и хотят, чтобы я радовался! Вы бы еще кинокамеры догадались повесить!

– Дать бы тебе по шее... – вздохнул Сергей.

– Размечтался! – сказал я. – Давай выйдем из машины и попробуешь. Может быть, и получится, но гарантии не даю. Приезжал недавно один из ваших меня проверять, так я его удивил. Синяк на боку точно оставил. Смотри, чтобы и тебе так же не удивиться.

– Ген, успокойся! – попросила Люся. – Сказал, а ругаться зачем? Он, что ли, эти микрофоны приказал ставить?

– Ладно, – сказал я. – Он меня разозлил тем, что считает это нормальным. Понимаешь? Любому человеку будет дико жить в таких условиях. Это все равно что ходить по улице голым. Не смертельно, но неприятно.

– Все, спорщики, приехали, – сказал Виктор, останавливая машину возле входа в парк. – Давайте на выход. Я сейчас отъеду и вас догоню.

Мы шли по аллеям отдельно от сопровождения. Виктор с Сергеем держались позади нас метрах в двадцати.

– Не ожидала, что ты будешь так ругаться, – сказала Люся, взяв меня под руку.

Я этого сам не ожидал. Видимо, сказалась нервотрепка первых дней пребывания в Москве. Я тогда никому не показал свой страх, хотя Брежнев, кажется, догадался. Я слишком хорошо знал, чем все может для нас закончится. И для себя такого не хотелось, а уж для Люси – и подавно. Если бы ни медитации, я бы, наверное, сорвался еще раньше.

– Я немного перенервничал, – ответил я. – Потому и высказался. Ничего, съедят. Давай я тебя развеселю, а то все другим анекдоты рассказываю. Слушай. Три часа ночи, стук в дверь. Мужик идет к двери, смотрит в глазок: два амбала стоят. «Вам кого?» – спрашивает, а ему отвечают: «Мы из морга». «А у нас никто не умер!» «А у нас план!»

– Вот это и есть счастье! – сказал я Люсе, когда она наконец перестала смеяться. – Идти под руку с любимой девушкой и слушать ее смех!

– Что там во вчерашней газете было такого, что отец к ней прилип? – спросила подруга. – Я хотела посмотреть, но не успела.

– Очень важные вещи, – сказал я. – Статья Брежнева, в которой он обосновал необходимость чистки партийного руководства и постановление о создании механизма такой чистки. Все, конечно, со временем может выродиться в еще одну бюрократическую структуру, или, что хуже, заработать на манер мясорубки, перемалывая всех подряд. Но если сделают все по уму, причем на постоянной основе, эффект будет большой и долговременный. Это, собственно, второе постановление, которое появилось по моим материалам.

– А первое о чем было?

– Было постановление правительства СССР о мерах, направленных на сохранение урожая. Наверное, это пошло с подачи Машерова, вряд ли, здесь успели бы все подготовить. Мы теряем больше трети всего выращенного, поэтому это очень важно. Лучше повременить со строительством одной ГЭС и из сэкономленного бетона построить кучу хранилищ для зерна, овощей и фруктов. Да и в уже имеющихся нужно наводить порядок.

– А что-нибудь еще в газетах было?

• Предыдущая
• 76/142
• Следующая