Ключи Пандоры - Ланской Георгий Александрович - Страница 28

• Предыдущая
• 28/81
• Следующая

Клиент скупо улыбнулся, отчего от уголков глаз пошли лучики-морщинки, сделавшие лицо его еще более привлекательным.

– Вам больше ничего не нужно? – с придыханием спросила она.

Клиент улыбнулся еще шире и придержал ее ладонь.

Лицо официантки полыхнуло румянцем, глаза подернулись поволокой, и она нервно облизала вмиг пересохшие губы.

– Чуть позже, – улыбнулся Завадский и разжал пальцы.

Официантка нехотя отошла к стойке. Завадский, улыбаясь, проводил ее долгим взглядом. Девушка пару раз оглянулась и чуть не врезалась в барный стульчик. Мужчина, сидевший напротив, хмыкнул:

– Как на вас женщины реагируют!

Завадский не ответил и снова перевернул бумаги. Просмотрев их более внимательно, поднял глаза на собеседника.

– Все это тщательно изучу, но мне интересно ваше мнение. Что скажете об этом дуэте?

В лице мужчины ничто не дрогнуло, словно напротив Завадского сидел робот в человеческом обличье. Негромким, хорошо поставленным голосом он принялся ронять короткие рубленые фразы:

– Быстрова Юлия Владимировна. Девушка сложная. С некоторых пор контора негласно опекала ее. Проходила по двум громким делам как свидетель. В поле особого внимания попала после истории с бандой маньяков. Умна, расчетлива, агрессивна. Характер авантюрный. Замужем четвертый год, первый брак. Муж – влиятельный бизнесмен Валерий Беликов. Сфера деятельности – сеть книжных магазинов, автосалон и автомойка. Быстрова – его вторая жена. Есть сын от первого брака. По характеру Беликов – флегматик, жене многое позволяет. Брак, скорее, счастливый. Быстрова в семейном бизнесе не участвует. Работает шеф-редактором женского журнала. На работе зарекомендовала себя отличным специалистом.

Теперь второй. Шмелев Никита Александрович. В профессии больше десяти лет, из которых восемь – собкор федеральных СМИ. Получил известность после раскрытого им громкого уголовного дела. В материалах есть детальная информация. Проходил впоследствии по тем же делам, что и Быстрова. Внешне производит впечатление легкомысленного повесы, балагура, на деле – неплохой аналитик, просчитывает ту или иную ситуацию на несколько шагов вперед. Авантюрист, падок на сенсации, ради которых может затеять провокацию. В этом они с Быстровой схожи. Несколько лет назад у них был роман, который закончился спустя пару месяцев. Однако они остались в прекрасных отношениях. Шмелев вхож в дом Быстровой – Беликова, чувствует себя там свободно, из чего следует вывод – Беликов не видит в нем соперника.

– Что вы думаете по поводу контактов с ними? – спросил Завадский.

– Учитывая ваши, э-э-э, данные, я бы рекомендовал начать с Быстровой. Девушка она яркая, внимание подобного мужчины наверняка воспримет с интересом…

– Не думаю, – возразил Завадский, нахмурившись. – Я ей решительно не понравился. Это было заметно с первого взгляда.

– Может быть, полезнее ее, так сказать, завоевать? – предложил мужчина.

– Наверно, полезнее, только у меня на это времени нет. Поверьте моему опыту, с Быстровой будет много возни. Кстати, кто в этой парочке ведущий, а кто ведомый?

– Трудно сказать, – задумчиво ответил мужчина. – Раньше они работали в тандеме и поэтому очень много сумели раскопать, обставив даже ментов. Кстати, их разоблачения нам изрядно подгадили. Мы ведь были в курсе грешков прошлой администрации, чем могли держать ее на коротком поводке. Но проморгали угрозу, не устранили заранее, вот и получили удар под дых!

– Почему же не устранили?

– Если честно, поначалу не приняли их всерьез. Шмелев, безусловно, умен, наблюдателен, но, я бы сказал, слишком импульсивен. Быстрова при тех же качествах куда сдержаннее и при нем играет роль тормозов. Выражаясь образно, он больше боец, она – стратег. Работая в паре, они представляют нешуточную угрозу.

Завадский снова закурил, бездумно гоняя по столу пепельницу. Его собеседник терпеливо ждал.

– Информация о Каменном Броде подтвердилась? – наконец спросил Завадский.

– Полностью. Вы уверены, что это вам необходимо?

– Более чем. Я знаю, что Быстрова и Шмелев там уже рыли носом землю. Следует переключить их на что-то другое. Пожалуй, я знаю, как это сделать. Главное – поторопиться. Время уходит, и если о нас узнают, ситуация, бесспорно, осложнится.

– Вам нужна моя помощь? – спокойно осведомился мужчина.

– Небольшая. Вас она не затруднит.

Официантка, которую загрузили работой на кухне, возникла на пороге кафе, когда неприметный собеседник брутального мачо исчез, оставив после себя грязную чашку и пепельницу, полную окурков. Мужчина ее мечты подошел к стойке и улыбнулся так, что из глаз его, казалось, брызнули солнечные зайчики, мигом раскрасив мир в яркие цвета. Сердце ее скатилось куда-то вниз, ладони вспотели, она снова облизала губы. Клиент продолжал смотреть на нее пристально, слегка улыбаясь, и было в той улыбке нечто такое, отчего она вышла из-за стойки и, не чуя под собой ног, направилась к нему, как бандерлог к старому удаву: бездумно, безвольно, притянутая сводившим с ума взглядом.

Мужчина что-то сказал, но она не расслышала и пролепетала, полагая, что он, должно быть, представился.

– Меня Катей зовут!

– Когда освободишься? – спросил Завадский.

– В шесть, – прошептала она. – Или в пять! Погода плохая, клиентов нет!

Щеки ее вспыхнули. Казалось, чиркни спичкой, и зажжется. Она подняла на Завадского взгляд, в котором светилось столь откровенное желание, что он едва сдержался, чтобы не ухмыльнуться самодовольно. Эта курица слишком быстро шла в его сети. Конечно, она – не красотка Быстрова! Но ничего, он свое наверстает!

Девушка преданно смотрела ему в глаза, ждала, что он скажет в ответ. Пусть банальное: «Приду к пяти, и пойдем гулять». Или в ресторан. Или… Или никуда не пойдем.

«Никуда не пойдем» звучало более привлекательно. Особенно если в этом «никуда» присутствовала постель.

Но он ничего не сказал, лишь усмехнулся и пошел прочь, ни разу не оглянувшись. А она стояла, схватившись за алюминиевую стойку, к которой крепился пластиковый навес кафе, и смотрела ему вслед.

Путешествие в соседний областной центр Юлю не вдохновило. Ехать в морг на опознание – удовольствие сомнительное. И какой от нее толк, если Максима она видела пару раз мельком в компании Никиты, да однажды он помогал устанавливать какую-то программу на редакционный компьютер, и то в бухгалтерии. Но решающим фактором, перевесившим чашу весов, стал звонок дорогого супруга. Валерий, застрявший в Литве по непонятным причинам, привычно осыпал жену телефонными нежностями, мурлыкал в трубку что-то в высшей степени неприличное, а затем вроде ненароком поинтересовался:

– Ну что, изменяла?

– Я тебя умоляю! – саркастически фыркнула Юля. – С кем? Вокруг одни обмылки, ни одного Абрамовича на горизонте.

– А чем же все время занималась? – спросил Валерий вкрадчиво.

И Юля, на миг утратив бдительность, ляпнула в ответ:

– Да так, ничем особенным. Никитка, правда, зовет в соседний город жмурика опознать.

Трубка издала звук, будто Валерий чем-то подавился, и через секунду мрачно молвила:

– Да уж! Лучше бы изменила!

Дальнейший разговор на сугубо житейские темы прошел в прохладных тонах. Муж обещал вскорости вернуться, мол, дел осталось с воробьиный хвост. Но напоследок строго-настрого запретил ехать в морг.

– Знаю я вас! – сурово сказал он. – Опять вляпаетесь во что-нибудь! Никитосу голову оторву, так и передай! И вообще, пусть мне на глаза не попадается!

– С чего вдруг? – рассердилась Юля. – Я не имею права работать так, как мне хочется?

– Вопрос не обсуждается! – слегка повысил голос ее покладистый муж. – Считай, что с этого дня ты под домашним арестом. Узнаю, что уехала куда-то дальше редакции, ноги выдерну!

– Не беспокойся, – сладко пропела Юля. – Не узнаешь!

Она швырнула трубку, уселась с ногами на диван и мрачно уставилась в стену, не реагируя на заливистые трели вновь ожившего телефона. Муж явно желал оставить последнее слово за собой, для этого и к гадалке ходить не стоило. Телефон замолчал, а затем разразился возмущенным писком смс-посланий, сверливших мозг с интервалом в десяток секунд. Юля с раздражением сунула трубку под подушку. Телефон возился в мягкой тюрьме, как зверек, рывший нору.

• Предыдущая
• 28/81
• Следующая