Счастливчик Ген (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович - Страница 49

– Сказала, что если мне такое будет надо, она не имеет ничего против. У ее любимого дяди было две жены, и прожили они всю жизнь в любви, вместе и погибли. Мол, будет вторая жена или нет, но она уверена, что меньше я ее из-за этого любить не буду.

– А вы?

– А что я? Как к такому отношусь? Трудно сказать, я и на одной-то женат всего несколько дней. У нас двоеженство как-то не принято. Давайте оставим эту тему. Мне, пока мы разговаривали, пришла в голову мысль о том, какую сплетню можно пустить. Я скоро буду писать четвертую книгу об одном принце. Это не сказка, а быль. В конце все, в том числе и сам принц, погибают. Можно все представить так, что я дал вам почитать черновик «Гамлета», а вы в знак протеста против такой концовки меня немного отмутузили. Мне, естественно, пришлось все это вытерпеть. Это подогреет интерес к книге, прославит вас, как натуру утонченную, и уведет разговоры от любовной темы. Во всяком случае, я на это надеюсь.

– Тогда я должна хоть приблизительно знать, о чем будет эта книга.

Я предложил девушке снять плащ и усадил на единственный в моих покоях стул. Сам уселся рядом на край кушетки и начал рассказывать историю принца датского. Вначале я хотел лишь обрисовать содержание в самых общий чертах, но незаметно для себя увлекся и стал рассказывать почти дословно. Лана была очень благодарной слушательницей. Она очень эмоционально реагировала на мой рассказ, полностью отрешившись от реальности и прибывая в мире, выдуманном великим драматургом. К сожалению, рассказ шел не в стихах, а в прозе. Поэзии здесь фактически вообще не знали. В песнях и балладах использовалась так называемая «гладкая речь», которая к стихосложению имела очень отдаленное отношение. У меня по ходу рассказа мелькнула мысль, что, если посидеть, можно перевести все это в стихи и стать здесь первым поэтом. С моей памятью это было бы не слишком сложно. Обычно в этом мире я наловчился довольно точно определять время по своим внутренним часам. Сейчас я бы не смог сказать, сколько его прошло, час, два или больше. Лана понемногу переместилась со своим стулом ко мне вплотную. Только, в отличие от хитрюги Лисы, она это сделала непроизвольно. Рассказ уже подходил к концу, как дверь без стука отворилась, и в мою гостиную зашел король.

– Можешь продолжать, – сказал он мне, смотря на нас со странным выражением на лице.

Принцесса, до того не заметившая его появления, вскочила и быстро отодвинулась со своим стулом подальше. Я же немного разозлился: в этом мире я уже успел привыкнуть к самостоятельности и уважительному к себе отношению и был готов терпеть бесцеремонность только от дорогих для меня людей. Эти комнаты выделили для меня, и я их в какой-то степени считал своими, поэтому и сказал королю то, чего не осмелился бы сказать в другом случае:

– Вам никогда не говорили, ваше величество, что, перед тем как войти, надо постучаться?

– А ты, братец, нахал, – одобрительно сказал король. – Не слышал о таком выражении, что король везде дома? А в нашем случае и подавно. А если не хочешь, чтобы тебя застали за чем-то неподобающим, запирай дверь на ключ.

– Извините, ваше величество, – пробормотал я, покраснев.

Король был в своем праве, а я немного обнаглел.

– Вот так-то лучше. Ну и что мне с вами обоими делать? – король перевел взгляд с меня, на красную от смущения дочь. – Поженить, что ли?

– Зачем ты так, отец? – из глаз Ланы хлынули слезы, и она, закрыв руками лицо, выбежала из комнаты.

– Зря вы с ней так! – вступился я за принцессу.

– А как надо? Может быть, подскажешь моему величеству? – ехидно спросил король. – У меня была сильная, волевая девочка. И что ты с ней сделал? Дерется, льет слезы... Если ты думаешь, что я от такого зятя, как ты, в восторге, то глубоко заблуждаешься. Мало того что мальчишка, так еще всего лишь барон. Был бы хоть графом...

– Род де ла Фер был когда-то графским, – не подумав, ляпнул я.

– Да? – в его глазах зажегся огонек интереса. – А что, баронство по размерам не уступает иному графству. Дай землю младшим сыновьям баронов, помоги им деньгами и прими вассальную клятву... Можно подкинуть денег какому-нибудь из обедневших баронских родов по соседству, чтобы они, пусть даже формально, перешли под твою руку. А там указом дадим тебе графский титул.

– Я не собираюсь брать в жены вашу дочь.

– Не понял, чем тебе не угодила Лана? Не нравится, или есть другие причины?

– У меня уже есть жена!

– Это не причина, чтобы не взять другую. Или ты слаб, как мужчина?

– Ничего я не слаб! – возмутился я. – Просто я люблю одну женщину и не представляю, как это можно любить двух сразу!

– Да точно так же, – пожал плечами король. – Можешь сразу, а можешь и по очереди. Лишь бы жены нормально ужились.

– Я совсем не об этом, – покраснел я. – Я о настоящей любви.

– Ты когда женился-то?

– Дней десять уже прошло.

– А, тогда ладно, – сразу успокоился король. – Вернемся к этому разговору позднее, когда у тебя закончится гон. Сразу все будешь воспринимать немного по-другому. А сейчас покажи мне новую игру. Граф сказал, что она у тебя здесь. Я, собственно, из-за нее и зашел.

– Тогда, ваше величество, нужно пройти в спальню. Для этой игры нужен стол, а в гостиной его нет.

– Лучше бы ты в спальню дочь пригласил, – проворчал король, следуя за мной, – а потом, как порядочный человек, сразу женился бы. Ну или голову потерял. А то приходится уговаривать взять в жены одну из лучших девушек королевства. Какой-то ты, право, ненормальный...

Поскольку стул был всего один, я подтащил стол ближе к кровати, на нее и уселся. Король занял стул, и приготовился слушать мои объяснения.

Я разложил костяшки домино и начал учить короля играть в козла. Правила были несложные, так что он все запомнил быстро. Счет я царапал специально захваченным стилом на восковой дощечке. Первую партию, как и вторую, король продул, но уже третью выиграл и вошел в азарт. После пятой партии он позволил мне называть себя по имени, предупредив:

– Только здесь и сейчас. Ляпнешь такое в другом месте, будешь наказан. Кстати, что это на тебе надето? Немного похоже на женское платье.

– Это одежда для дома. Называется халатом. Мне намного удобнее в ней, чем вам сейчас в камзоле и штанах. Просторно и не жарко, а, если станет прохладно, можно запахнуться плотнее. 

Мы сыграли еще пару партий, после чего Игнар сгреб все костяшки и ушел, перед этим задав вопрос, сколько времени я еще собираюсь быть в столице.

– Я хотел навестить родственников по линии жены, но, наверное, в этот приезд не получится. Буду просить графа выехать завтра до обеда. Из-за графа, которого успокоила моя жена, от клана Сат можно ожидать любой гадости, поэтому, пока я не разберусь с баронством и не перевезу в него женщин, они в городе будут подвергаться опасности. Я сказал, чтобы наняли охрану, но это больше для собственного успокоения. Много людей не наберешь, а два-три охранника для серьезных людей – не препятствие.

– Разумно, – согласился король, махнул мне рукой и удалился. 

Я запер дверь на ключ, сбросил халат и забрался в постель. Сразу заснуть не получилось, и я еще долго лежал, вспоминая события этого суматошного дня. Постоянно вспоминалась Лана. Как она слушала мой рассказ, как искренне переживала за Офелию! И все залитое слезами лицо, перед тем, как она убежала. Вот не могу я выдерживать женских слез! В том мире я вообще ни разу не видел, как плачут взрослые люди. Вот плачущих детей видел много раз, но цена детским слезам – копейка. Они их часто льют по поводу и без. А если взахлеб рыдает взрослая девушка, все внутри переворачивается и требует помочь. Как-то незаметно я провалился в сон. Утром меня разбудил посыльный от графа, который требовал, чтобы я побыстрее собрался и прибыл во дворец герцога. Одевшись и побросав в сумку немногочисленные вещи, я вместе с посыльным покинул королевский дворец. После основательного, но быстрого завтрака мы простились с герцогом и тем же составом, что прибыли в столицу, выехали обратно в Расвел. Так мне и не удалось тогда услышать, что именно придумали по поводу вчерашнего происшествия во дворце и в городе.