Счастливчик Ген (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович - Страница 36

– Лично я себе никаких титулов не присваивал, – возразил я. – А если меня так называл кто-то из горожан...

– Теперь не будут, – успокоил он меня.

Гарт увидел, что у нас проблемы и подъехал ближе.

– В чем дело? – осведомился он. – Гарт Деларей, лейтенант короны.

– Обычное дело между дворянами, лейтенант, – ответил барон. – Наместника оно не касается.

Из школы толпой вышли остальные ученики и поспешили к нам, предвкушая развлечение. Кто-то из них, сообразивший в чем дело раньше других, побежал обратно в школу за Лонаром.

– Вы неправомочны вызывать этого господина, барон, – возразил Гарт, – а он не имеет права принимать ваш вызов без согласия наместника. А такого согласия наверняка нет. Он гость короны, а вы должны знать закон.

Из школы быстро вышел Лонар в сопровождении Лена и направился к нам.

– Я знаю закон, – не согласился барон. – Если один из дворян согласен взять на себя ответственность перед короной, то второй уже не имеет законных поводов для отказа. И я такую ответственность беру на себя!

– Что здесь происходит? – спросил подошедший учитель. – На каком основании ты останавливаешь моих учеников, Солинджер?

– А, Лонар. Пришел посмотреть, как я сейчас выпущу кишки этому самозванцу? Что же, если ты его учил, значит, он уже что-то может. Вот сейчас мы и посмотрим, что именно.

– Тебе придется драться с ним, Ген, – сказал Ник. – Законных поводов отклонить вызов этого придурка у тебя нет. В противном случае тебя ославят так, что придется уезжать из королевства и, желательно, подальше.

– Ген, – подошел ко мне Лонар. – Хочу предупредить. Ты, вообще-то, и сам должен знать, но все же... Ни в коем случае не вздумай пользоваться ускорением. Это будет убийство, и тебя осудят. А под контролем магов мы все вынуждены будем сказать правду.

– Не буду я им пользоваться, Лонар. Ты мне вот что скажи, если вызов насмерть, я могу не убивать этого придурка?

– Это я-то придурок! – взревел барон, услышав мои слова. – Да я тебя сморчок за такие слова сейчас буду нарезать ломтиками!

Я этого и добивался, оскорбляя его прилюдно, гнев в бою плохой советчик. Но он тут же уровнял наши шансы.

– Мало того, что сам самозванец, так еще и тянет в благородные свою купеческую подстилку!

Никогда до этого момента я не испытывал такой всепоглощающей ненависти. Руки сами перешли на ускорение, сорвали с пояса увесистый кошель, набитый серебром и без размаха, но довольно сильно запустили его наглецу в физиономию. Удар пришелся по зубам и разбил лицо.

Барон сплюнул зуб вместе с кровью на брусчатку, улыбнулся и одним движением достал свой меч, который был больше и тяжелее моего. Я тут же отстегнул свой и отбросил ножны, чтобы не мешали двигаться. Все присутствующие раздались в разные стороны, образуя круг. Понимая, что нужно срочно успокоиться, я воспользовался советами Маркуса, сосредоточив все внимание на лобной части головы, повторяя гортанное слово, которое он мне дал для подобного случая. Времени у меня было немного, но, когда барон внезапно с места прыгнул вперед, метя перерубить мне ноги, я был уже готов. Я подпрыгнул, пропуская лезвие под собой и, пока барон восстанавливал равновесие, успел нанести ему небольшую резаную рану на руке. На лице Солинджера появилось удивленное выражение. Из-за цвета ткани кровь не было видно, просто чуть ниже плеча на рубашке появился разрез и темное пятно, которое начало увеличиваться в размерах. Я не обольщался: этому быку, чтобы его свалить, надо было нанести десятка два таких ран. Но первый успех все равно придал уверенности. Барон понимал, что мое преимущество в подвижности и скорости и вознамерился прижать меня к ограде одного из домов. Долго я не мог с ним играть в догонялки, для этого было слишком мало места. Страха почему-то не было, была злость на этого вырядившегося болвана, осмелившегося посягнуть на самое дорогое. Маркус вложил в меня свое знание боя, и там были не только те приемы, которые мы отрабатывали у Лонара. Я сразу нашел нужное. Это было чертовски рискованно, но никакого другого способа покончить с бароном я не видел. Он был неплохим бойцом и теперь относился ко мне с должной осторожностью, так что первый мой успех, так и остался последним. Солинджеру почти удалось прижать меня к забору. Парни за моей спиной разбежались, чтобы не попасть под раздачу. Еще пару шагов...

Я бросился вперед прямо на меч барона. Его недоумение успело смениться радостью, когда он нанес короткий горизонтальный удар, собираясь смахнуть мне голову. Он не успел самую малость. Со всей возможной скоростью, на которую я был способен, не прибегая к ускорению, я рухнул на колени, завалился на левый бок, одновременно выбрасывая руку с мечом вверх. Мой меч вошел в  барона снизу вверх, чуть выше паха и разрезал ему живот до ременной пряжки. Я выпустил меч из рук и откатился влево. Барон пару секунд простоял, с изумлением глядя на вываливающиеся из разреза в штанах синеватые кишки, а потом заорал так, что у меня заложило уши. Он все-таки попытался сделать ко мне шаг и достать мечом, но его ноги подогнулись, меч выпал из рук и зазвенел по камням, а он сам неловко упал на мостовую. С минуту его били конвульсии, пока все не затихло.

Я поднялся, отряхивая штаны и рубашку, и подобрал сбитую ударом меча шляпу. Она была безнадежно испорчена: меч барона разрубил тулью. Чтобы не позориться, я все равно нацепил ее на голову, затем подобрал свой меч, стряхнул с него кровь и всякую гадость, отер о штаны барона и вложил в ножны, которые мне принес бледный Ник. Видимо, меч не только вспорол брюшину, но и разрезал кишки, так как в воздухе стало попахивать дерьмом.

– Выживший в поединке должен оплатить уборку мостовой, – сказал мне Лонар, чуть не вызвав у меня приступ истерического смеха. – Надо заплатить хозяевам этого дома, они все сделают. В том кошельке, которым ты выбил зуб барону, серебро?

– Да, – я принял у одного из учеников свой кошель и с трудом его развязал. – Сколько нужно?

– Десятка монет хватит. Давай сюда, мы все сделаем сами, а вы с Ником идите.

Никто, кроме Лонара, так ничего и не сказал, все молча смотрели на меня, кто с уважением, а кто и со страхом. Гарт отъехал от нас на обычную дистанцию, и мы продолжили свой путь, так драматически прерванный любившим подраться бароном.

– Я не нарушил каких-то правил? – спросил я Ника. – Что-то остальные себя странно вели.

– Никакого нарушения не было, – успокоил меня Ник. – Барон сам не оговорил условий поединка, кроме того, что он будет до смерти. В этом случае допускаются любые приемы. А то, как все отреагировали... Они просто тебя уже заранее похоронили. Все, за исключением Лонара, и, может быть, Салена. Я сам за тебя испугался, потому что барон – опытный боец. До моего появления он в Расвеле числился первым оригиналом, но я мальчишка и для него не в счет, а тут весь город начал судачить о тебе, вот он и не выдержал. У него в столице есть влиятельная родня, поэтому он и рискнул взять на себя ответственность за нарушение закона. Ладно, меня сейчас Гарт погонит домой. Пока не забыл, хочу напомнить, что на аудиенции у тебя на пряжке ремня или где-то на видном месте на одежде должен быть твой герб. У вас в Коларии могут этого не придерживаться, но у нас с этим строго.

На подходе к дому меня остановил один из обывателей, которые все еще в значительном числе гуляли в его окрестностях.

– Извините, милорд, – сказал он, догоняя меня. – Это, конечно, не мое дело, но у вас грязь на спине. Вы не против, если я помогу очистить?

– Буду благодарен, – ответил я. – Упал во время поединка, глаз на спине еще не отрастил, а присутствующие сказать не удосужились.

Скрывать происшествие у школы я не стал. И так уже сегодня полгорода об этом узнает, а завтра это будет основной темой разговора горожан. Он осторожно отряхнул мне пыль со спины и я, поблагодарив за услугу, вошел домой почти в нормальном виде, если не считать испорченной шляпы, которую я сразу снял. Но Маркуса, который в компании женщин сидел в комнате Клары, мой внешний вид не обманул.