Счастливчик Ген (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович - Страница 106

– Я не смогу, а вот Маркус сделает. Ставится защита, которая при попытке считать какую-то область памяти,  стирает в ней всю информацию. Человек просто забудет этот язык. Работа очень тонкая и требует большого опыта. Если такое попробую сделать я, то вместе с русским вы можете забыть и свой родной язык. Понятия останутся, а вот соответствующие им звуковые образы слов и их написание бесследно исчезнут. Потом придется с вами долго возиться.

– А если защитить, таким образом, всю память? – спросил я. – Получается, что все воспоминания сотрутся? Это же будет не лучше смерти.

– Потому такое и не применяют, – пояснил маг. – Только для каких-то небольших областей памяти, где есть важная информация, которую необходимо защитить от других.

– А почему мои жены сразу же довольно быстро болтают на чужом языке? Я этому учился несколько дней.

– Женщины, – пожал плечами маг. – У них своеобразное мышление и повышенная способность к запоминанию. Многое еще зависит от индивидуальных способностей.

– Да уж, способностями к изучению других языков я никогда не отличался. Лонар, ты не заскучал, когда мы все дружно начали болтать на незнакомом языке?

– Нет, не заскучал. Но нам уже пора обратно. Маркус как-нибудь заедет поставить вам защиту.

– Не стоит без необходимости болтать по-русски при посторонних, – предупредил я жен, когда гости ушли.

– А ты можешь рассказать стихи на своем языке? – спросила Алина. – Мне было бы интересно послушать.

– Хорошо, – согласился я. – Я знаю множество стихов. Послушайте вот эти. Может быть, узнаете. У лукоморья дуб зеленый; златая цепь на дубе том. И днем и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом. Идет направо – песнь заводит, налево – сказку говорит...

Я все-таки старался читать поэму не слишком быстро и с выражением. Жены притихли, по-моему, они даже дышали через раз. Все им рассказать до сигнала на обед я не успел.

– У меня получилась ерунда! – всхлипнула Алина. – Вот это стихи!

– Давайте не пойдем на обед! – поддержала ее Лана. – Очень хочется дослушать, чем все закончилось.

– Стихи стихами, – возразил я. – А обед обедом. Вы как хотите, а я голосую за обед, стихи, в отличие от него, никуда не денутся. Стихи у тебя, Алина, замечательные. Просто сейчас ты слушала те, которые написал один из лучших поэтов нашего мира. А чем все закончилось, вы и так знаете.

– А ты можешь спеть песни на своем языке? – загорелась Лана. – Ты говорил, что у вас и слова в стихах, и музыка куда лучше нашей!

– Я вам и поэму дочитаю, и песни спою, я даже станцую, но только после обеда. Пошли быстрее, опоздаем, а я хочу есть!

– Пошли, сестра, – со вздохом сказала Алина. – А то он до тех пор, пока не поест, будет злой и бесчувственный. Мужчины, они все такие.

На обед жены меня потащили почти бегом, а за столом навалили в мое блюдо кусков, и Лана, сидящая рядом, все время пихалась локтем, чтобы я быстрее жевал. Едва Игнар встал, как девушки почти выволокли меня из-за стола и под удивленными взглядами придворных и самого короля, потащили к выходу. Ольма хотела о чем-то со мной поговорить, но была ими проигнорирована. Хорошо еще, что в Арлан приехал дядя Ника, и мальчишка убежал на обед в замок герцога, от него они так просто не отмахнулись бы.

Первым делом я дочитал поэму, после чего Лана потребовала песню.

– Жаль, что я не умею играть на вашей балалайке, – сказал я, заработав возмущенные взгляды девушек, – но Маркус утверждал, что поправил мне голос, и я смогу довольно точно воспроизвести мелодию. Так что я вам буду петь без аккомпанемента. Только отвернитесь, а то я немного стесняюсь. Как-никак первый эстрадный опыт.

– Ты давай, не выделывайся, а пой! – по-русски подбодрила меня принцесса.

– Я вам спою песню о любви. Только, вообще-то, ее должна петь девушка, именно от нее и идет рассказ о любви.

Я настроился на «Простую девчонку» в исполнении Клавдии Шульженко и запел, стараясь подражать ее манере исполнения:

– Говорят, что я простая девчонка

Из далекого предместья Мадрида

И в шумных кварталах мне не место

Ведь здесь веселье и суета!

Песня очень понравилась, только попросили уточнить несколько непонятных слов.

– Такое трудно сыграть на вилоне, – задумчиво сказала Лана. – Но попробовать можно. Что еще споешь?

– Могу «Голубку» предложил я. – Это из репертуара той же самой певицы. Голуби – это такие птицы, которые живут рядом с людьми, но в отличие от остальных они могут летать, и вообще более свободны. И разводят их не на мясо или перо, а просто для красоты. Хотите?

Они хотели и я запел:

– Когда из твоей Гаванны уплыл я вдаль,

Лишь ты угадать сумела мою печаль.

Заря золотила ясных небес края,

И ты мне в слезах шепнула – любовь моя...

Эта песня понравилась больше.

– Хорошая песня, – утирая слезы, сказала младшая. – Душевная. Споешь еще?

– Как-нибудь в другой раз, – отказался я. – У меня много таких песен, в которых полно непонятных для вас слов, так что репертуар еще нужно подобрать. Тогда и спою, и стихи прочитаю, у того же Пушкина, например много сказок в стихах.

– А почему только сказки? – спросила Алина. – Почему не что-нибудь серьезное?

– По двум причинам. Я стихами не увлекался и читал только то, что проходили в школе, ну и еще Пушкина. В основном его сказки, но не только. Соответственно, это и запомнил. И еще то, что остальные стихи вы просто не поймете. И не потому, что не хватит ума, просто наша жизнь слишком отличается от всего того, что вам известно.

– Это ты так думаешь! – упрямо заявила Лана. – Что можно не понять в стихах?

– Как хочешь, – усмехнулся я. – Слушай, только вопросов потом не задавай, все равно не отвечу.

И зачитал им отрывок из стихотворения о Василии Теркине «Кто стрелял?» Конечно, они ничего не поняли.

– Это нечестно! – высказалась Лана. – Ты специально такое стихотворение подобрал!

– Точно, – согласился я. – Еще из самых простых. Маяковского вам, что ли почитать? Нет, не буду. Лучше подождите, пока я подберу то, что вам будет интересно и понятно.

– Тогда пойдем в кровать, – нашла достойную замену поэзии младшая.

– Угомонись, – сказала ей Алина. – Так ты его совсем загоняешь. Еще до ужина свечи четыре, а тебе уже кровать. Смотри, как он напугался, сейчас тебе полночи будет стихи рассказывать.

– Можно подумать, что ему это не надо! – обиделась Лана. – Этот зверь, если ему позволить, еще и третью жену приведет!

– Надо, конечно, но ты должна и меру знать. Или хочешь, чтобы муж побежал к магам за помощью, а потом стал стариком в сорок лет?

– Что, Ген, я тебя действительно того... – испугалась Лана. – Почему же ты мне ничего раньше не говорил?

– Потому что мужчине сказать такое жене стыдно, – объяснила за меня старшая. – Он и так старается, как может, а тебе все мало. Это не ему нужно было двух жен заводить, а тебе двух мужей!

Результатом этой отповеди стало то, что принцесса разревелась.

– Я не зналааа, – всхлипывала она. – Мне было просто скучно. Я виновата, что он мне никогда не отказывааал? А теперь, оказывается, я его...

– Хватит! – я обнял Лану и прижал к себе. – Хочешь в кровать, значит, пойдем в кровать, только не плачь. На платок, вытри слезы, а то развела здесь сырость.

– Потакаешь ее капризам, – осудила Алина. – Но если вы в спальню, то я с вами. Только тогда ночью я тебе его трогать не позволю, так и знай!

На следующий день Маркус прислал мне записку, в которой сообщил, что сегодня вечером решено нанести ряд ударов по черным баронам силами ордена и стражи, и мое присутствие необходимо. Прибыть нужно было сразу же после ужина, что я и сделал.

– У нас на сегодня три цели, – объяснял мне маг. – Это купец Ник Легаш по кличке Живоглот, который держит восточный конец городского дна, булочник Бран Корден, который днем выпекает очень вкусные булочки, а по ночам верховодит среди сотни бандитов, убийц и грабителей и помощник главы магистрата Хней Лорден. Последний вот уже лет пять, пользуясь своим положением и доступом к следственному архиву магистрата, держит за горло пяток воровских группировок и потихоньку их доит. Ну и прикрывает от стражи, само собой. Люди уже распределены по группам наши и стража вперемешку. Тебе не надо ничего делать, просто посидишь здесь у нас. Если раньше времени возникнут сложности с магистратом, прикроешь. Мы все тщательно спланировали, и неожиданностей я не ожидаю, но мало ли что. Для этой операции мы отозвали почти две сотни братьев с базы, и еще участвует около сотни стражников. Слухи среди обитателей дна расходятся моментально, так что цели будем потрошить одновременно. Бандитов планируем просто вырезать, как в прошлые разы, вместе с главарями, а вот воров можно и пощадить. У меня есть сведения, что на королевский флот требуются галерники, вот мы их туда и отправим, пусть приносят хоть какую-то пользу. Ценности будем сносить сюда, потом все пересчитаем, поделимся со стражей и передадим налоги в казну. Мы с Лонаром будем осуществлять оперативное управление в наиболее значимых местах, а ты покомандуй здесь. Это не должно занять много времени. Все, кроме Живоглота, живут здесь, в центре, а к нему добираться почти до восточных городских ворот. Люди туда уже посланы, по остальным выходят сейчас. Вроде ничего не забыл, побежал, мне пора.