Счастливчик Ген (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович - Страница 103

– Он не достал меч, – шепнул я напарнику. – Берегись ножей.

Я сам достал пару метательных ножей, которые всегда носил с собой не только в поездках, но и во дворце. Мы были готовы к броску, поэтому, когда он последовал, рухнули на пол. Я упал удачно, пропустив над собой нож, а вот гвардейцу не повезло. Уловив его движение, убийца успел бросить нож ниже, к тому же парню помешал быстро упасть меч, который он держал в руке. В результате гвардеец заработал рану, неопасную в любом другом случае, кроме этого. Оружие было отравлено, и полученной дозы яда оказалось достаточно, чтобы гвардеец потерял сознание.

Я метнул свои ножи, не вставая с пола из очень неудобного положения. Один нож пролетел мимо, но второй глубоко вошел в правую ногу черного. Ни стона, ни крика не последовало. Убийца за рукоятку выдернул из раны нож и, не целясь, швырнул его в меня, другой рукой извлекая из ножен меч. Я уклонился от ножа и через мгновение уже стоял на ногах тоже с мечом в руках. Занятия с Карой, хоть и не очень продолжительные, сильно повысили уровень моего мастерства и обогатили опытом применения довольно специфических приемов боя, так что я был почти спокоен за исход схватки. Уровень черного был ниже моего, что выяснилось очень быстро, стоило нам лишь обменяться несколькими ударами. Вообще все слухи о них, как о непобедимых бойцах, оказались здорово преувеличены. Они хорошо владели оружием, но брали вверх не за счет этого, а за счет хорошей подготовки убийств, внезапности и применения ядов. Постепенно я оттеснил черного в конец коридора, обращая особое внимание на защиту, чтобы не дать ему себя зацепить. У меня не было никакого сомнения, что его клинок отравлен. Когда мой противник уперся спиной в стену, он понял, что проиграл, и попытался ткнуть себя своим собственным мечом, но не успел. Воспользовавшись тем, что он на мгновение отвел от меня меч, я эфесом своего ударил его в висок, стараясь бить не слишком сильно.

– Тщательно его свяжи, – приказал я одному из двух оставленных у входа гвардейцев, который прибежал на помощь на шум боя, а сам пошел в другой конец коридора.

Помогать раненому не пришлось, он был уже мертв. В этот момент со стороны входной двери раздались крики и звон клинков, и я изо всех сил бросился туда. Я успел вовремя: тот самый тип, портреты которого мы развесили по городу, теснил сторожившего вход гвардейца внутрь здания. В узком коридоре они могли драться только один на один. Но я и не собирался состязаться с ним в фехтовании. Я достал тот нож, который раньше неудачно бросил и позже подобрал с пола, и, выбрав мгновение, метнул его из-за спины гвардейца. Нож попал черному в плечо руки, которой он сражался. Ободренный помощью гвардеец удвоил усилия и скоро сильным ударом выбил у черного меч. Сбежать или себя убить ему не позволили, оглушив, как и его напарника, ударом по голове. Оставив гвардейцев вязать второго пленника, я вышел на улицу и похолодел: сторожившие карету гвардейцы неподвижно лежали возле нее на брусчатке. А ведь я специально оставил там Глана, чтобы не подвергать его опасности. Удружил, называется. Как мы узнали позже, один из убийц спрятался под днищем кареты, выждал, пока мы ушли, и напал на не ожидавших этого гвардейцев. Черному не потребовалось много времени, чтобы нанести им раны отравленным оружием, после чего он, вместо того чтобы ускакать на одном из коней, пошел выручать своего напарника. Стоя над телами гвардейцев, я дал себе зарок никогда больше не использовать гвардию для своей охраны без крайней на то необходимости. Гвардейцы были неплохими рубаками, но их нельзя было применять против темных с их арсеналом запрещенных приемов. Я решил по возвращении поговорить с королем, чтобы ордену разрешили держать мою охрану в дворцовых казармах.

Два гвардейца принесли тело своего товарища, погибшего от отравленного ножа, и мы положили в карету сначала его, а потом и остальных. Обоих черных, уже начавших приходить в себя, перебросили через лошадей и привязали к седлам. После этого я с одним из гвардейцев внимательно осмотрел дом, и в одной из комнат мы обнаружили свежий труп прилично одетого человека средних лет, видимо, хозяина дома. После этого мы закрыли входную дверь, привязали за длинный повод к карете лишних лошадей и поехали в особняк.

– Я рассчитываю, что вы их выпотрошите по полной программе, – сказал я Маркусу. – И постарайтесь узнать, кто их предупредил о моем выезде из дворца. Конечно, они могли найти и подготовить дом по маршруту следования и за то время, которое я сидел у вас, но, скорее всего, у них все-таки было больше времени. Я достаточно долго был в казармах, потом седлали коней, так что при желании кто-то из слуг вполне мог их предупредить. И выясните, куда делись остальные, а я поеду домой. Впереди еще неприятный разговор с королем, которого я постараюсь убедить допустить братьев во дворец и выделить им место в казармах. Так что приготовьте человек десять на случай, если я его уломаю. Не хочу больше использовать гвардию, для черных у них очень слабая подготовка.

Разговор с королем начался с того, что он на меня наорал. Я узнал о себе много нового, а заодно был предупрежден, что ни одного солдата больше не получу. А если я оставлю его дочь вдовой, то... Здесь он на некоторое время замолчал, видимо, сразу не найдя слов о том, что же тогда со мной можно будет сделать. Я воспользовался паузой и сказал, что сам больше не хочу пользоваться услугами гвардии. Слишком у них слабая подготовка против черных. И рассказал о своей идее моей охраны силами ордена.

– Посмотрим, – буркнул Игнар.

Выговорившись, он немного остыл.

– Два пленных черных в руках ордена помогут нам нанести сильный удар братству Кашны, – сказал я. – Они не могут не знать, где находится гнездо, а защиту от магии, если она у них есть, Маркус взломает.

– Если передадите их мне после допроса, считай, что договорились с казармами для твоих людей, – сказал Игнар. – Что тебе еще может понадобиться, чтобы справиться с этой заразой?

– Если можно, было бы неплохо подчинить мне стражу магистрата. Не по текущей работе, просто чтобы в экстренных случаях я мог их привлечь к делу или при необходимости получить интересующие меня сведения. Сейчас они с нами на контакт не идут.

– Сделаю, но не постоянно, а, скажем, на три декады, а там посмотрим. Сведениями, полученными от черных, поделитесь?

– Это добыча ордена. Но, если будет что-нибудь интересное, не связанное с их гнездом, то все расскажем.

– Жмоты, – усмехнулся король. – Вы хоть не забудьте об отчислениях в мою казну, когда пошлете своих людей их грабить.

– Это обязательно, – пообещал я. – Вас орден обманывать не будет. У меня к вам просьба. Пусть руководство гвардии передаст мне список родных погибших гвардейцев. Я постараюсь им помочь.

– А что сам не сходишь?

– Я не виноват в гибели этих ребят, они просто выполняли свой долг, но мне все равно стыдно сейчас смотреть в глаза их товарищам. Вот когда отомстим черным...

– Ладно, считай, что договорились по всем вопросам. Пусть орден присылает людей. Десятка точно хватит?

– Должно хватить, я в городе развязывать войну не собираюсь.

– Вот пусть десять человек и присылают. И придумайте какую-нибудь форму для них или хотя бы нашивки, чтобы было видно, кто болтается по территории. Ты дома был после всего?

– Пока нет, сразу забежал к вам. У меня старшая не хуже дознавателя магистрата, сразу догадается, что что-то случилось. Врать я не хочу, а если скажу правду, быстро к вам вырваться не получится. Пока они мне не покажут, насколько я им дорог, и какая я свинья из-за того, что рискую своей жизнью...

– Тогда быстро иди домой, пока они о твоих приключениях не узнали от других. Слез и упреков будет гораздо больше, – он усмехнулся. – И отрабатывать за их обиды придется больше. 

– Что случилось? – с тревогой спросила Алина, как только я показался на пороге малой гостиной, где она с младшей коротала время.

– А как ты догадалась, что что-то произошло? – поинтересовался я. – Каждый раз ты об этом догадываешься, а я не пойму, как.