Кровавая карусель - Белоусов Роман Сергеевич - Страница 58
- Предыдущая
- 58/74
- Следующая
Поставленный в конкретные рамки общеизвестным фактом, Дюпен в ходе логических рассуждений приходит к заключению, что Мари Роже, она же Мэри Роджерс, была убита морским офицером, с которым ее видели. Этот вывод он сделал после недели раздумий над вырезками газетных сообщений. Позднее в сносках автором будут указаны источники, где были опубликованы приведенные им цитаты. Впрочем, вопреки общему заблуждению, эти выдержки отнюдь не представляли собой дословное изложение газетных текстов, якобы без изменений вставленных Э. По в свое повествование. Четыре из них, как считает Д. Уолш, были компиляциями или адаптациями, пятая — близким к тексту пересказом; шестую же проследить не удалось — ее, видимо, придумал Э. По, стремясь придать развязке больший эффект.
Когда же первая и вторая части рассказа были опубликованы, а третья уже находилась в печати, случилось непредвиденное.
После более чем годичного молчания нью-йоркские газеты, начиная с 18 ноября, вновь подняли шумиху вокруг дела Мэри Роджерс. Причем, на сей раз они без обиняков заявляли, что тайна ее убийства вот-вот будет раскрыта.
И в самом деле вскоре появились сообщения о сенсационном признании миссис Лосс — хозяйки гостиницы, где Мэри последний раз видели живою. На смертном ложе почтенная миссис — ее нечаянно ранил один из сыновей — покаялась: девушка стала жертвой незаконного аборта, произведенного в гостинице.
Самый злостный недоброжелатель писателя не мог бы выбрать время, более подходящее для того, чтобы нанести удар. Не забывайте, в печати последняя часть рассказа с совершенно противоположной версией о гибели Мэри Роджерс.
Репутация Э. По, а вместе с ним и его героя — непревзойденного детектива, оказалась под угрозой. Писатель прекрасно понимал, что критики не преминут воспользоваться его промахом. Надо было срочно спасать положение и исправлять ошибку, допущенную его Дюпеном. Но что мог он предпринять?
О том, как и где провел Э. По пять недель между 19 ноября и 25 декабря 1842 года, — неизвестно. Все без исключения биографы писателя обходят этот вопрос молчанием, не сомневаясь, что Э. По находился дома, в Филадельфии.
А между тем это было не так. Несомненно, что писатель решил спасти свою репутацию и срочно, числа 20-го ноября, выехал в Нью-Йорк. Вернулся же он лишь к рождественским праздникам.
Что же делал По в Нью-Йорке? Что мог он предпринять?
Прежде всего писатель навел справки у знакомых газетчиков, побывал в гостинице и ее окрестностях — словом, подключился к поиску новых сведений о гибели Мэри Роджерс. И очень скоро он понял, что его Дюпен действительно шел по ложному следу. Писатель лично убедился в справедливости своих собственных слов о том, что в глубокомыслии легко перемудрить. И что в насущных вопросах истина не всегда обитает на дне темного ущелья. Мы ищем ее здесь, а она поджидает нас на горных вершинах.
У Э. По оставалось несколько дней, чтобы спасти положение. Однако он, видимо, еще колебался. Должно быть, откровения миссис Лосс не убедили его вовремя. Когда же он, наконец, бросился в редакцию журнала и потребовал гранки последней части своего рассказа, увы, было уже поздно — январский номер ушел в набор. Необходимо внести изменения, убеждал он редактора, и отложить публикацию последней части. Редактор был, естественно, недоволен, но пришлось пойти на это. В январском номере продолжение не появилось.
Тем временем автор в одной из нью-йоркских гостиниц спешно вносил поправки и исправления в заключительную часть своего рассказа. В пользу этого говорит прежде всего все тот же знаменательный факт — опоздание завершающей части. Без объяснений каких-либо причин и без видимой необходимости. Однако об этом свидетельствует и анализ текста рассказа. Прежде всего обращает на себя внимание вставка от редакции «Ледис компэньон». Видимо, выяснение подлинных обстоятельств гибели прототипа героини рассказа и несовпадение выводов о причинах смерти девушки у автора бросило бы тень в глазах читателей и на сам журнал. Стремясь спасти свою «честь», редакция сообщала, что она по соображениям, от уточнения которых воздерживается, взяла на себя смелость сделать пропуск в той части представленной ей рукописи, где описаны со всей обстоятельностью события, развернувшиеся после того, как Дюпен подобрал свой, пока еще явно ненадежный, ключ к разгадке.
Однако, какого же характера исправления внес сам автор? Наиболее существенное, впрочем, как и самое нелогичное, — это вписанные позже слова о том, что между судьбой Мэри Роджерс и Мари Роже отсутствует прямая параллель, хотя она и напрашивается сама собой. Весь этот абзац довольно противоречив. Не говоря о том, что читатель хорошо помнил фразу в самом начале рассказа, где автор открыто настаивал на этой параллели, призывал к сравнению судеб прототипа и героини.
И вот, несмотря на это, Э. По многословно предостерегает читателя от мысли продолжить установившуюся между двумя убийствами параллель и отметает ее «с безоговорочностью и настоятельностью, возрастающими прямо пропорционально тому, насколько далеко эту параллель уже провели, и тем больше, чем точней она до сих пор получалась».
В этом же абзаце автор туманно говорит о «просчетах», заявляя, что к ним ведет подчас самая незаметная нетождественность параллельных фактов. В результате два потока событий будут отклоняться в разные стороны одни от другого — точно так же и в арифметике ошибка (сама по себе, может быть, и пустяковая) приводит, умножаясь в каждом новом звене последовательных вычислений, в итоге к ответу, очень далекому от правильного.
Эти изменения и вставки в тексте, которые при отсутствии рукописи Э. По в полной мере невозможно проследить, были паллиативом, но, бесспорно, лучшим из всего, что мог предпринять автор в столь ограниченный срок и при такой двусмысленной ситуации. Во всяком случае, Э. По достиг главного — эти изменения спасли его (и Дюпена) от полного провала.
Но писатель не ограничился только предупреждением о том, что не следует отождествлять историю прототипа с судьбой героини его рассказа. Он попытался, насколько это было тогда возможно, внести поправки в последнюю часть, каждая из которых предусматривает возможность смерти Мари Роже в гостинице мадам Дюшон (литературного аналога миссис Лосс).
Позже, готовя издание сборника своих новелл, Э. По прошелся по всему рассказу «Тайна Мари Роже» и внес еще ряд поправок того же свойства. В общей сложности их было пятнадцать.
Кроме того, в авторской сноске, помещенной в этом издании, Э. По сделал подстрочные замечания, которые ранее отсутствовали. Из них явствовало, что автор якобы знал истину с самого начала и следовал основным фактам подлинного убийства Мэри Род жерс. Но вместе с тем Э. По признавал, что многое из того, чем автор сумел бы воспользоваться по-своему, — случись ему побывать на месте происшествия и ознакомиться с обстановкой лично, — оказалось упущенным.
Однако, делая эти оговорки, Эдгар По продолжал утверждать, что его попытка раскрыть реальное убийство при помощи одних лишь газетных отчетов увенчалось успехом. Из-за этого утверждения рассказ оброс значительным количеством исследований, достойных уважения, если не благодаря их качеству, то хотя бы из-за объема. Одни твердят, что Э. По раскрыл убийство, другие — что не раскрыл, третьи сами предлагают новые версии. В одном, сравнительно недавнем, труде высказана совсем уж невероятная мысль, будто убийцей был сам писатель. Это превосходно показывает, до чего довела «Мари Роже» тех, кто пытался проникнуть в ее тайну, а таких было немало.
Еще при жизни писателя появились, как правило, дешевые, рассчитанные на обывателя, душещипательные сочинения, излагающие трагическую судьбу нью-йоркской девушки. Образ ее ожил на страницах романа Дж. Ингрэма «Прекрасная табачница». А через несколько лет, уже после смерти Эдгара По в 1849 году, ее история послужила основой для не очень известного романа Эндрю Дж. Дэвиса «Рассказы доктора».
- Предыдущая
- 58/74
- Следующая
