Вспомни меня, любовь - Смолл Бертрис - Страница 70

• Предыдущая
• 70/106
• Следующая

Глаза Ниссы вдруг округлились: она осознала, о чем только что подумала, как о само собой разумеющемся. Она любит своего мужа! Она любит! Как же это случилось? Нисса не могла вспомнить, когда произошел этот поворот в их отношениях, она не отдавала себе отчета в нем, пока только что не сказала себе, что любит Вариана де Винтера. Она не мыслит своей жизни без него или без их детей. Нисса украдкой из-под длинных ресниц разглядывала мужа. Какой он красивый! И Эдмунд, и Сабрина взяли у него удлиненное лицо и прямой нос. Когда мать убеждала Ниссу, что любовь придет со временем, она сочла Блейз сумасшедшей. Теперь Нисса понимала, что мать была права. Любовь может прийти, особенно если у женщины такой добрый, умный, заботливый муж, как у нее.

Нисса дотронулась до его руки, и Вариан вопросительно взглянул на нее.

— Я люблю тебя, — застенчиво прошептала она, и ее щеки порозовели. Выражение, появившееся в глазах Вариана в ответ на ее слова, до глубины души поразило Ниссу. Это было выражение такого всепоглощающего счастья, что Нисса даже пришла в замешательство. Она не стоит его любви.

Его рука легла на ее плечи, и, целуя ее ладонь, Вариан тихо спросил:

— И давно ли вы, мадам, пришли к такому важному заключению?

— Только что, — призналась Нисса. — Когда я думала о том, что до сих пор сильно сержусь на твоего деда, то вдруг поняла, что уже не могу жить без тебя, Вариан. Мое сердце полно тобой.

Он поцеловал ее долго и нежно. Она отвечала на его поцелуи более пылко, чем когда-либо до сих пор. Его рука скользнула за ее лиф и начала ласкать тугую грудь.

— Я знаю, как тебе тяжело, — прошептал Вариан, — но я рад, что ты уже не будешь кормить, любовь моя. Теперь эти две маленькие красавицы вновь принадлежат только мне.

— Боюсь, что сейчас и я этому рада! — вспыхнув, шепнула Нисса.

Она потянула за ленты его рубашки, распахнула ее и начала гладить и ласкать мощную грудь мужа. Под пальцами она ощущала сумасшедшее биение его сердца. Наклонившись, Нисса целовала грудь Вариана, ласкала языком его соски, постепенно опускаясь к животу.

По крыше их равномерно покачивающейся кареты застучал дождь. Вариан все более жадно целовал жену, одновременно одной рукой освобождаясь от одежды.

— Сядь ко мне на колени, — хрипло приказал он. — Я хочу тебя!

— Кучер! — ужаснулась его безумству Нисса. — Что, если он нас увидит?

— Карета не остановится, пока мы не доедем до гостиницы, — задыхаясь, произнес Вариан, усаживая ее на себя. — Никто нас не увидит.

Нисса поудобнее устроилась у мужа на коленях и почувствовала, как он легко вошел в нее. Она отважно распахнула лиф, чтобы он мог свободно ласкать ее груди. Затем, уперевшись руками в его плечи, она начала медленно раскачиваться на нем, ни на секунду не отрывая взгляда от его глаз. Как это волнующе безнравственно, думала Нисса, предаваться любви в движущейся карете. Ее юбка задралась, обнажив молочно-белые бедра, руки Вариана сжимают ее надушенную нежную грудь, в то время как она ритмично движется вверх — вниз, вверх — вниз… О, ей хотелось бы, чтобы это продолжалось вечно, но, увы, они оба настолько сильно возбудились, что все кончилось довольно быстро. В изнеможении, не в силах отдышаться, они развалились на сиденьях. Наконец Нисса спросила:

— А ты когда-нибудь уже проделывал это в карете с другой женщиной?

— Нельзя задавать мужчине подобные вопросы, — засмеялся Вариан.

— Значит, было! — ревниво заключила Нисса.

— Я ни в чем не признаюсь, — сказал он, — но даже если и было, то задолго до того, как мы познакомились и поженились. — Вариан поцеловал жену в кончик носа и застегнул ее платье. — Мы же не хотим никого шокировать, выходя из кареты.

— Думаю, завтра я попрошу Тилли ехать вместе с нами, — коварно улыбаясь, сказала Нисса.

— Попробуй только, и я задам тебе хорошую трепку! — отозвался граф. В его зеленых глазах заиграли огоньки. — Есть и другие игры, которыми мы можем скрасить утомительное путешествие, но, боюсь, Тилли придет в ужас при виде наших забав.

Нисса отвела его руки от своей груди.

— Займитесь и вы своим костюмом, милорд, — посоветовала она, приводя в порядок растрепавшиеся волосы.

— Никаких Тилли! — грозно повторил Вариан, и Нисса кокетливо рассмеялась.

Как внезапно все переменилось. Осознав, что она любит, Вариана, Нисса вдруг преисполнилась ревности ко всем женщинам, когда-либо осмелившимся бросить взгляд на ее мужа. Это любовь заставляет нас быть такими? Но Нисса ни в чем не могла упрекнуть Вариана: он не смотрел ни на кого, кроме нее, и не видел никого, кроме нее. Ее неожиданное признание в любви только углубило его чувство к жене. Впервые Нисса упивалась сознанием его любви к ней, одновременно испытывая чувство вины из-за того, что так долго просто принимала эту любовь, будучи еще не способна отвечать на нее взаимностью.

Путешествие в Линкольн превратилось для Ниссы и Вариана в настоящий медовый месяц.

Они пересекли холмистый Вустершир с его огромными зелеными полями зреющей пшеницы и травянистыми лугами, на которых паслись тучные стада. В лесах и рощах водились олени; разводили там и овец, хотя стада их были не столь многочисленны, как в соседних графствах. Близился сбор плодов в яблоневых и персиковых садах. Обитатели Вустершира умели изготавливать из персиков домашнее вино, так называемое перри, высокое качество которого охотно признали граф и графиня Марч. Правда, вино оказалось гораздо крепче, чем предполагала Нисса, и в первый вечер, когда им его подали, она, к изумлению Вариана, совершенно опьянела.

Дома в этой местности в основном строили из дерева. Балки, брусы и столбы красили в черный или в белый цвета. Только церкви и помещичьи дома были сложены из добываемого здесь же красного песчаника. Повсюду виднелись яркие пятна садов. Слушая, как Нисса восторгается всем увиденным, граф соглашался с ней, но затем поведал жене о том, как им повезло, что их путь пролегает южнее города Друтвича, центра солеварения. В Друтвиче — три солевых источника и около четырехсот печей, в которых эту соль выпаривают и сушат. В самом городе и на несколько миль кругом воздух отравлен зловонными испарениями.

Затем граф и графиня Марч проехали по Уорикширу. Их путь лежал к северу от реки Эйвон, по лесистой местности. Земля здесь пока находилась в общинном пользовании, мелкие землевладельцы и безземельные крестьяне имели равные права. Но наиболее крупные землевладельцы постоянно пытались вести огораживание и ущемляли права своих арендаторов. В графстве зрело недовольство, часть обиженных крестьян подалась в леса и занялась разбоем. Разбойники представляли опасность, но лорда и леди де Винтер охраняли вооруженные стражники.

Они сделали остановку в огороженном крепостными стенами Ковентри. Реформация стоила городу его знаменитого собора. Прекратились и ежегодные постановки мистерий, которыми славился Ковентри. Эти потери существенно ударили не только по престижу, но и по кошельку города и горожан, поскольку ежегодное нашествие паломников обеспечивало существование множества мелких лавочников и разносчиков. Город пришел в упадок, хотя по-прежнему был прекрасен.

— Почему здесь так мало фермерских хозяйств? — поинтересовалась Нисса.

— Здешняя почва не годится для земледелия. Зато здесь , есть залежи угля и железной руды, — объяснил ей муж.

Они въехали в Лестершир. Ниссу очаровал местный ландшафт. Никогда раньше не видела она ничего подобного: почти полное отсутствие деревьев, редкие живые изгороди, ни коз, ни оленей, лишь бесконечные поля, засеянные в основном ячменем, горохом, фасолью, кое-где пшеницей. Вдоль дорог на целые мили растянулись пастбища, по которым бродили стада коров и черных овец.

Однако крестьяне здесь бедствовали: земля находилась в основном в руках знати. Запущенные, нищенские крестьянские домишки поразили Ниссу: крошечные лачуги, сложенные из смеси глины, соломы и навоза. И хотя в графстве производилась шерсть, в деревнях не было прядилен, что могло бы существенно увеличить доход местных жителей.

• Предыдущая
• 70/106
• Следующая