Все радости — завтра - Смолл Бертрис - Страница 69

• Предыдущая
• 69/154
• Следующая

— Дядя! — радостно воскликнул Кедар. — Как благодарить мне тебя за Муну? Она невероятна, восхитительна! Такой женщины у меня еще не было!

— Рад, племянник, что мне удалось доставить тебе радость такой малостью, как рабыня. Кедар ухмыльнулся:

— Конечно, ты прав. Она не вышколена, но очень способна, ее легко обучить всему, несмотря на некоторое упрямство. Ключ к повелеванию женщиной — твердость. Твердость и строгость. Не следует бояться наказывать даже столь прекрасное существо, как Муна.

— Ты наказывал ее? — Осман пытался справиться с беспокойством. — Эта девушка стоила мне целое состояние, Кедар.

— Нет, видит Аллах! — рассмеялся Кедар. — Боюсь, с возрастом я стал сентиментальной, дядя. Мне не хочется поранить ее прекрасную кожу. Думаю, если она снова проявит неповиновение, придется наказывать ее как-то иначе, без использования плети. Нет, я не наказывал ее, хотя она не во всем повиновалась мне этой ночью и мне пришлось пару раз принуждать ее. Но она подчинилась и стала потом совсем послушной.

— Да, — сказал Осман, — думаю, рассудок Муны всегда пересилит характер. Кстати, племянник, как долго ты собираешься гостить у меня на этот раз? Прошлым вечером мы почти не поговорили — ведь ты так жаждал попробовать эту рабыню. Это, конечно, понятно — путешествие из Феса было долгим, ты был одинок.

— Но я более не одинок, — улыбнулся Кедар, — я останусь с тобой на месяц или более, мой добрый дядя. У меня есть важные дела в Алжире, и теперь, когда ты так потрафил мне, я не хочу спешить.

Так двое мужчин продолжали мирно беседовать, а затем разделили легкую трапезу. Потом Осман извинился и направился на женскую половину. Здесь, в спальне Скай, он нашел ожидающих его Алиму и Скай.

— День добрый, дочь моя, — холодно приветствовал он ее. Скай зарделась при виде Османа и улыбнулась.

— Не могу не обвинить тебя в том, что не предупредил меня о похотливости твоего племянника, Осман, — сказала она, — но ты не говорил мне, что он велик, как бык, и совершенно ненасытен. Я чуть не умерла в его объятиях прошлой ночью. И все же это единственный путь попасть в Фее и спасти моего мужа. Итак, теперь мы можем поговорить серьезно.

Осман кивнул:

— У тебя есть сомнения, я вижу.

— Насколько верно, что твой младший племянник Гамаль поможет мне спасти Найла? Если он и в самом деле любит принцессу, у него могут быть свои соображения.

— Я постоянно на связи с Гамалем, Муна. — Осман пристально взглянул на нее. — Но если он и переменит свои планы, что ты будешь делать? Не оставишь же ты своего мужа в гареме принцессы? — Нет, Осман, нет. Я постараюсь найти выход.

— Я знаю, — был ответ, — и твоя судьба — поездка в Фее.

— А что говорят звезды о возвращении, Осман? — Скай смотрела ему прямо в глаза.

— Ты увидишь зеленые луга твоей родины, дочь моя, — последовал уклончивый ответ. — Скажи же мне теперь, что еще беспокоит тебя?

— Твой племянник. Осман. Он чрезвычайно ревнив. Предоставит ли он мне хотя бы немного свободы, или я буду замкнута в стенах его гарема?

— Я поговорю с ним, Муна. Он сказал, что собирается остаться в Алжире еще месяц. Я постараюсь убедить его предоставить тебе свободу в передвижении по городу, разумеется, с надлежащим сопровождением.

— Он собирается быть тут еще месяц? Осман, нельзя ли уговорить его не тратить здесь время попусту? Ты сам сказал, что дорога каждая минута!

— Он прибыл только вчера, дочь моя. Не могу же я отослать его сразу назад. Не знаю, что у него за дело, но думаю, что скоро узнаю. Тогда, возможно, смогу ускорить его отъезд. Будь терпеливой, дочь моя. Ты еще не поняла, что все происходит в свое время и ни на мгновение раньше.

В дверь постучали, и рабыня просунула голову в комнату.

— Господин Кедар послал своего раба Дагана за Муной. Скай кивнула.

— Я иду, — ответила она, и голова исчезла. Скай поднялась. — Сейчас всего два часа пополудни, — сказала она, слегка позевывая. — Я не спала и шести часов. Один Бог знает, на сколько меня хватит!

— Вероятно, вечером он пойдет на пир с друзьями и оставит тебя, — успокоил ее Осман.

— Но потом он вернется. Друг мой, и я должна буду ожидать его в нетерпении.

— И будешь, — спокойно сказал Осман.

— Да, — ответила Скай, — буду.

Она вышла, а Алима с тревогой посмотрела на мужа.

— С ней будет все в порядке, муж мой? Плохо же мы отплатим за доброту Халида эль Вея, если подвергнем ее опасности!

— Ты просто нежный цветок, моя Алима, — сказал Осман, — а Скай, несмотря на ее изящную внешность, крепка и гибка, как сталь толедского клинка. Ее нельзя сломить.

Она выживет, несмотря на свои страхи.

Пока Осман успокаивал свою жену, Скай плелась за гигантом Даганом в комнаты Кедара. Несколько часов сна и баня восстановили ее силы: щеки полыхали, как розы, а глаза блестели, как цейлонские сапфиры. На ней был простой голубой газовый кафтан, а черные волосы заплетены в одну толстую косу, украшенную только речным жемчугом и серебряным кружевом.

При виде Кедара ее глаза вспыхнули. Он напомнил ей пантеру, приглядывающуюся к добыче, и Скай пришлось справиться с легкой дрожью, пока она опускалась на колени и склонялась в поклоне, прикоснувшись головой к его туфле.

— Встань, Муна, — произнес он, жадно притягивая ее к себе. — О Аллах милостивый! Возможно ли женщине так сиять? — Его губы тут же оказались на ее губах, и Скай обняла его, прижимаясь своими формами к нему. Кедар вздрогнул и удивленно отпрянул. — Еще ни одна женщина не поступала со мной так, — сказал он, с любопытством , глядя на нее.

— Я не хочу разочаровывать тебя, господин, — покорно ответила она.

— Знаю, моя прекрасная. Я удивился себе — думал, что, насытившись твоим прекрасным телом всего несколько часов назад, я удовлетворен. Но еще ни одна женщина не прикасалась ко мне так, как ты, и оказалось — я еще не насытился.

— Тебе нужно только приказать, мой господин. Медленная улыбка озарила черты его лица, и он повернулся к черному рабу, стоявшему в ожидании приказов господина:

— Ну, Даган, разве не чудо преподнес мне мой дядя?

— Да, хозяин, господин Осман щедр. Кедар посмотрел на Скай.

— А ты, моя прекрасная Муна, что ты думаешь о Дагане? Он у меня уже десять лет, и я могу доверить ему свою жизнь.

— Я не говорила с этим мужчиной, господин, так как не знаю, дозволено ли это мне. Кедар расхохотался:

— Даган не мужчина, он евнух. Я не позволил бы ему приблизиться к тебе, не будь он оскоплен. — Он повернулся к рабу. — Встань, Даган, Я хочу преподать Муне тот урок, который я даю всем женщинам в гареме.

Негр широко улыбнулся:

— Да, хозяин!

Кедар начал медленно расстегивать жемчужные пуговицы кафтана Муны. Закончив, он скинул его с ее плеч, и тот бесшумно соскользнул на пол. Его руки блуждали по ее груди.

— Каждая женщина, моя Муна, должна чего-либо бояться. Большинство женщин в моем гареме боятся плети, но твоя кожа столь прекрасна, что я не могу позволить себе испортить ее. Следовательно, необходимо изобрести для тебя такой способ наказания, чтобы ты опасалась его, и я придумал — бастинадо. Наказывали ли тебя так?

— Никогда, господин. — Конечно, она знала, что такое бастинадо — удары по пяткам, — но ей не верилось, что Кедар способен на такую жестокость.

— Значит, ты не будешь бояться того, чего не знаешь. Вот я и хочу преподать тебе урок бастинадо, моя прекрасная Муна. Тогда ты поймешь, чего тебе следует опасаться. Каждый раз, когда ты совершишь что-либо против моей воли, ты будешь предана этому наказанию. — Кедар повернулся к Дагану. — Я подержу ее, — сказал он и спокойно приказал Скай:

— Ляг на спину на пол и положи свои ноги на эти подушки.

Скай была в ужасе.

— Господин, — начала она умолять его, — пожалуйста, пощади!

Он начал уговаривать ее, нежно обняв:

— Ну, ну, мое сокровище, конечно, ты испугана, но без этого урока не обойтись. Ты будешь бояться только тогда, когда узнаешь настоящую боль. Тогда ты узнаешь, что будет наказанием за проступок. Ну, Муна, это будут всего пять ударов. Пожелай я в самом деле наказать тебя, это были бы двадцать или даже больше, в зависимости от проступка.

• Предыдущая
• 69/154
• Следующая