Розамунда, любовница короля - Смолл Бертрис - Страница 63

• Предыдущая
• 63/86
• Следующая

– Несколько поколений назад в семье родились близнецы, Генри и Мартин. Генри, как первенец, должен был унаследовать Фрайарсгейт. Мартину, его брату, предстояло жениться на двоюродной сестре, дочери очень богатого лондонского торговца, ибо мать Генри и Мартина была уроженкой Лондона. В шестнадцать лет Мартин уехал в Лондон и в восемнадцать женился. У него родился сын.

Но однажды на жену Мартина обратил свой взор король Эдуард IV. Мне говорили, что эта дурочка поддалась королевским чарам, но потом, не выдержав позора, покончила с собой. Скажите, сэр Томас, все действительно так и было?

– Совершенно верно, кузен Эдмунд. Но позвольте мне докончить. Король не был плохим человеком, просто чересчур влюбчивым. Он чувствовал себя виноватым за то, что сделал и к чему привели его похождения, тем более что Мартин и его тесть поддерживали его и великодушно прощали долги. Поэтому король даровал Мартину Болтону титул и другую жену, дочь мелкого дворянчика, вместе с небольшим поместьем в Кембридже. Мартин удалился от дел и предоставил заниматься ими бывшему тестю и родственникам, имевшим талант к накоплению богатства. И с тех пор мы живем в свое удовольствие.

Он расплылся в улыбке. Теперь настала очередь Розамунды объяснять, как сэр Томас был назначен ее сопровождающим.

– Мы отправимся утром после мессы и завтрака, – добавила она.

После ужина она удалилась к себе. Эдмунд отвел сэра Томаса в сторону и изложил историю своей племянницы.

– Она умна и образованна, но, боюсь, иногда чересчур доверчива. Вы наш родственник. Дадите ли мне клятву заботиться о ней?

– Разумеется, – пообещал лорд Кембридж. – Слово дворянина. Но скажите, почему не вы здесь хозяин? Неужели отец Розамунды был старше? Насколько я понял, ее дядя – настоятель аббатства.

– Я самый старший из сыновей нашего отца. Потом на свет появился Ричард, "но, к сожалению, мы были рождены вне закона. Отец Розамунды, Гай, был его законным первенцем, а самым последним родился наш брат Генри. Но если мы с Ричардом и Гаем искренне любили друг друга и были очень близки, Генри всегда презирал своих братьев-бастардов, несмотря на то что отец не делал между нами различия. Он так и не смирился с тем, что Розамунда не умерла вместе с родителями и братом и стала наследницей Фрайарсгейта. Он выдал ее замуж за своего сына, но тот тоже умер. Тогда Генри нашел ей в мужья сэра Хью.

И Эдмунд поведал, что произошло потом и как Розамунде удалось отделаться от алчного дядюшки.

– Значит, Хью оказался настолько умен, что перехитрил нашего жадного родича, – ухмыльнулся сэр Томас, – и Розамунда попала ко двору. Я не помню ее, но в то время вряд ли я интересовался девочками, пригретыми королевой! И я до смерти страшился Достопочтенной Маргарет.

Она была настоящей драконшей!

– А вот Розамунда ее любила и была ей благодарна за то, что старуха устроила ее брак с сэром Оуэном.

– Разумеется, – кивнул сэр Томас. Что ж, он услышал все, что хотел.

Лорд Кембридж зевнул.

– Покажите мне, где приклонить голову, кузен Эдмунд. Путешествие было долгим, а еще предстоит обратный путь, хотя и куда более приятный благодаря обществу Розамунды.

Эдмунд поднялся и пригласил сэра Томаса следовать за ним.

Покинув Фрайарсгейт в последний день ноября, они направились на юг, остановившись на ночлег в аббатстве Святого Катберта, где сэр Томас был представлен дальнему родственнику аббату Ричарду Болтону. К удивлению Розамунды, эти двое мгновенно поладили. Можно было подумать, что между ветреным Томасом и учтивым, воспитанным Ричардом не может быть ничего похожего на дружбу, однако между ними сразу возникла взаимная симпатия, что, как была вынуждена признать Розамунда, только шло на пользу ей и семье.

– А Генри знает, что ты отправилась ко двору? – спросил Ричард у племянницы, когда они вечером ужинали в его личной трапезной.

– Я не обязана докладывать ему о том, куда и зачем еду, – бросила Розамунда. – Думаю, ему лучше не знать о том, что девочки на время остались без матери. До зимы недалеко, и он не выберется из Оттерли, на случай, если Мейвис снова захочется порезвиться. А весной я вернусь, еще до того, как он узнает о приказе королевы.

– Мата будет держать меня в курсе дел, – заверил Ричард. – Девочкам ничто не грозит, племянница. Мы о них позаботимся.

– В последнее время Мата чересчур распустил язык, – резко бросила Розамунда. – Просто неиссякаемый источник сведений! Это он послал гонца к Хепбернам в Клевенз-Карн с сообщением о гибели сэра Оуэна. Всего два дня назад этот наглый шотландец заявился во Фрайарсгейт с намерением поухаживать за мной!

Она негодующе поджала губы.

– Что это? – вскинулся сэр Томас, очевидно, сгорая от любопытства. – У вас есть наглый поклонник шотландец?

Дорогая, я потрясен!

– Был бы поклонником, если бы я ему позволила, – фыркнула Розамунда, едва удерживаясь от смеха. Похоже, у кузена Томаса просто дар ее смешить!

– Вот как, – разочарованно протянул он. – Никогда не встречал наглого шотландца. И что, он очень нагл?

– Чрезвычайно, – заверила она. – Заявляет, что влюблен в меня с той поры, когда увидел меня шестилетней малышкой на ярмарке скота в Драмфри. Слышали ли вы подобный вздор?!

– Я считаю это ужасно романтичным, дорогая девочка, – ответил сэр Томас с мелодраматичным вздохом. – Этот человек стерпел трех ваших мужей и таки дождался их смерти. Какая преданность! Какая верность! Да, я уверен, что он действительно любит вас, Розамунда! Ах, любовь – это такая редкость! Но вы с вашим практичным умом вряд ли это понимаете, не так ли?

– И Хью, и Оуэн любили меня, – горячо возразила она, – и я любила их, кузен. Я знаю, что такое любовь.

– Хью Кэбот любил вас, как дочь. Оуэн Мередит любил вас из благодарности. Этот же наглец, как вы его именуете, любит вас ради вас самой, дорогая кузина. Навестите королеву, а потом возвращайтесь к нему. О, держите его, как лосося на удочке, если это вас забавляет, но потом позвольте ему поймать себя, и, уверяю, никогда об этом не пожалеете.

– Хепберн из Клевенз-Карна немного диковат, – вставил настоятель, – но он хороший человек, племянница. Такая респектабельная женщина, как ты, может благотворно повлиять на него и на его ветвь клана.

– Милорды! – раздраженно процедила Розамунда. – Я не собираюсь снова выходить замуж. У Фрайарсгейта уже есть три наследницы. Я спасла имение от дядюшки Генри и его отродья и намерена искать мужей для своих девочек в других семьях. Но даже если бы я и захотела пойти к алтарю, на этот раз сама выберу себе супруга. Я устала бесконечно слышать, что женщина обязана делать, как ей велено, и во всем повиноваться мужчине. Фрайарсгейт процветает только благодаря мне и моему управлению. Да, Эдмунд и Оуэн помогали мне, но это я принимала все решения, благодаря которым мое поместье не знает нищеты и голода. И я способна защитить всех, кто находится на моем попечении.

– Кровь Христова! – пробормотал Томас. – Прошу прощения, настоятель, Розамунда, я советую вам не быть столь откровенной в присутствии короля и королевы. Король не любит чересчур самостоятельных женщин, а королева по своему происхождению и воспитанию привыкла беспрекословно подчиняться сначала отцу, а потом мужу, и, должен сказать, король весьма этим доволен. Поймите, дружба и хорошее отношение их величеств крайне важны для нашего семейства. Постарайтесь ничем их не нарушить.

Думаю, никто не заставит вас снова выйти замуж, особенно против воли. Вы не так много времени пробудете при дворе, чтобы королева успела вмешаться в вашу жизнь. Честно говоря, дорогая девочка, вы не настолько знатны и можете спокойно отговариваться трауром и недавним вдовством.

Королева уважает и понимает подобные традиции. Вам совершенно не обязательно высказывать свои мысли вслух. Если король поинтересуется, кто управляет вашим имением, сошлитесь на дядюшку Эдмунда и его преподобие аббата Ричарда.

• Предыдущая
• 63/86
• Следующая