Розамунда, любовница короля - Смолл Бертрис - Страница 51

• Предыдущая
• 51/86
• Следующая

Как-то вечером, сидя в зале, Розамунда сказала мужу:

– Ты должен поехать к принцессе и отвезти ей немного денег, иначе ей придется совсем худо, бедняжке, а так не годится. Не пойму, почему свадьба так и не состоялась.

Принц Генри уже достаточно взрослый.

– Но путь слишком длинный, – напомнил Оуэн жене.

Он решил не говорить ей о двуличии короля.

– Зато в одиночку ты доберешься туда гораздо быстрее, чем со мной. Нельзя доверить золото незнакомому человеку. А я не могу вынести мысли о том, что столь нежное создание, как Кейт, терпит такие муки. Пожалуйста, поезжай, хотя бы ради меня. Я так расстроена, что молоко того и гляди пропадет. Не хочешь же ты, чтобы я отдала Бэнон кормилице!

– Но сейчас весна. Нужно засеять поля, отобрать овец, да и тяжбы пора рассудить, за зиму их наверняка накопилось немало, – с улыбкой возразил он.

– Эдмунд позаботится о посевах и овцах, да и обо всем остальном. А тяжбы рассужу я. Прошу тебя, не медли.

Оуэн неохотно согласился. Он уже привык к мирной жизни во Фрайарсгейте со своей семьей и должен был признаться, что никогда еще не был так счастлив.

Но он все же отправился на юг и, узнав, что принцесса в Гринвиче, попросил у нее аудиенции. Она немедленно приняла его, ибо в последнее время никто, кроме кредиторов, не добивался ее внимания.

– Сэр Оуэн, я рада снова видеть вас в добром здравии, – медленно выговорила она на своем правильном английском с сильным акцентом.

Он поклонился и поцеловал протянутую руку, заметив, как она исхудала, почти костлява, обтянутая желтоватой кожей.

– Я привез вам маленькой подарок, – сообщил он, протягивая кожаный мешочек, – а Розамунда передает, что ваша крестница стала большой и красивой и, как и ее сестра, может гордиться рыжевато-каштановыми волосами.

Донья Эльвира незаметным жестом забрала у него мешочек и встала рядом.

– Садитесь, сэр Оуэн, и расскажите мне все новости, – предложила Екатерина, игнорируя возмущенный взгляд доньи Эльвиры. – Как Розамунда? И как ее любимый Фрайарсгейт?

– Она здорова, ваше высочество, и с каждым новым ребенком все больше расцветает.

– Господь благословил вас, сэр Оуэн. Надеюсь, вы понимаете это и благодарите Создателя нашего, – благочестиво заметила Екатерина.

– Разумеется, ваше высочество. Наш священник, отец Мата, служит мессу ежедневно, а в праздничные дни даже дважды. Кроме того, мы заботимся о том, чтобы каждого новорожденного немедленно крестили, и регулярно посылаем пожертвования епископу в Карлайл.

Принцесса улыбнулась.

– Рада слышать, что у вас добрый христианский дом, сэр Оуэн, – кивнула она и, обратившись к донье Эльвире, приказала:

– Принесите нам прохладительного! Не хотите же вы, чтобы сэр Оуэн посчитал меня плохой хозяйкой! И это после того, как он проделал такое путешествие, чтобы увидеть меня.

– Уйти и оставить вас наедине с этим человеком? – взбешенно прошипела дуэнья по-испански. – Вы с, ума сошли!

– С нами Мария, – бросила принцесса на том же языке. – А теперь идите и делайте, как ведено.

Донья Эльвира, шурша черными юбками, направилась к выходу.

– Она притворяется, будто не знает английского, – пояснила принцесса, – но все прекрасно понимает не хуже меня, если не лучше. Но прежде всего я должна поблагодарить вас за деньги. Не буду скрывать, я в отчаянной нужде.

– Жаль, что мы не можем дать больше, ваше высочество, – ответил Оуэн, отмечая, как сильно поношены кружевные манжеты принцессы. – Если вас не оскорбил наш скромный дар, вы можете осенью прислать человека за таким же кошельком.

– Мария, позаботься отправить гонца. И не говори старому дракону, – шепнула Екатерина.

– Я все сделаю, ваше высочество, – кивнула Мария де Салинас, близкая подруга принцессы.

– Бедняжка Мария, – вздохнула принцесса. – Ее семья договорилась о помолвке с богатым фламандцем, но на мне лежала обязанность дать ей приданое, а я.., у меня нет ни гроша. Надеюсь, что когда-нибудь смогу воздать ей за все, что она для меня сделала. Но, сэр Оуэн, вы должны рассказать мне все, что слышали.

– Мадам, я живу в Камбрии, куда редко доходят придворные новости, – ответил он.

– Но у вас есть друзья, с которыми вы переписываетесь. Что говорят насчет моего брака с принцем Генри? Я не видела его много месяцев, хотя мы оба живем при дворе.

Пальцы девушки нервно перебирали складки темно-красной шелковой юбки.

Оуэн, поколебавшись, решил, что в этом затруднительном положении лучше всего будет сказать правду.

– Ходят слухи.., хотя, насколько мне известно, это всего лишь сплетни.., что король нашел для своего сына другую невесту.

– Кого? – допытывалась принцесса.

– Вашу племянницу. Принцессу Элеонору.

Екатерина Арагонская в отчаянии покачала головой:

– Помоги ей Бог, она еще совсем дитя. Но как похоже на моего зятя! Вести подобные переговоры! Я знаю, как он ненавидит моего отца, но не думала, что эта ненависть дотянется и до меня. А Хуана! Моя бедная безумная сестра!

Она так ревнует Филиппа, что своими подозрениями оттолкнула его. Жена не должна обращать внимание на неверность мужа, как бы ни была велика ее гордость! Моя сестра не понимает, что при ее положении и богатстве ни одна любовница не сможет отнять у нее мужа. Вы не знаете, контракт уже подписан?

– Насколько мне известно, нет, ваше высочество, но они и не могут ничего подписать, пока ваша помолвка с принцем Генри не будет расторгнута, – напомнил ей сэр Оуэн.

Но Екатерина печально воскликнула:

– Я в таком сложном положении! Король Генрих считает меня связанной обетом, а его сын – свободной. Не знаю, что буду делать, если меня отвергнут.

– Такого быть не может! – уверенно заявил Мередит. – Не эрцгерцог Филипп унаследовал Кастилию, а ваша сестра. Ваш отец сумеет найти выход и наверняка договорится с королевой Хуаной. Все будет хорошо, ваше высочество! Мы в своем Фрайарсгейте молимся и будем молиться за вас.

– Как странно, – заметила принцесса, – что незнатная девушка из Камбрии и ее муж-рыцарь стали моими покровителями. У меня почти нет здесь друзей, сэр Оуэн.

Приятно сознавать, что вы, хоть и далеко, все же на моей стороне.

– Когда-нибудь вы станете королевой Англии. Королевой дома Тюдоров. С шести лет я служу им и когда-нибудь стану служить и вам вместе с Розамундой.

Он встал на колени и снова поцеловал ей руку.

– Король Генрих – человек жесткий, и от своих друзей я знаю, что он нездоров. Но он не глуп. И договор, заключенный с вашими родителями, будет выполнен, в этом я не сомневаюсь.

Поднявшись, он добавил:

– С вашего разрешения, я, пожалуй, удалюсь. Путешествие было долгим, и мне хотелось бы повидаться с друзьями перед возвращением домой.

– Приходите повидать меня еще раз до отъезда, – попросила она, и он кивнул.

Выйдя из покоев принцессы, сэр Оуэн отправился на поиски бывших собратьев по оружию. Они были рады видеть его, хотя и поддразнивали, что до сих пор он умудрился производить на свет только дочерей. Однако за добрым вином языки развязались, и Оуэн понял, что принцессе приходится куда хуже, чем он себе представлял. Король окончательно перестал выплачивать ей содержание.

Она жила при дворе, потому что ей не на что было существовать в Дарем-Хаусе, принадлежащем епископу Лондонскому.

Но перед тем как ее вынудили покинуть дом, она соблюдала жесточайшую экономию во всем. Дошло до того, что ее слугам приходилось покупать вчерашние рыбу, хлеб и овощи. Многие молодые дамы, приехавшие с ней в надежде удачно выйти замуж, были отосланы на родину, потому что принцесса не смогла дать им приданое. Только Мария де Салинас отказалась покинуть подругу. Екатерина задолжала нескольким лондонским торговцам, не стеснявшимся донимать ее требованиями вернуть долг.

Говорили, что принцесса невзлюбила сеньора де Пуэбла, испанского посла, и предпочитала другого дипломата, Эрнана, герцога де Эстрада, который симпатизировал принцессе и просил за нее короля, правда, без малейшего эффекта.

• Предыдущая
• 51/86
• Следующая