Радуга завтрашнего дня - Смолл Бертрис - Страница 54

• Предыдущая
• 54/72
• Следующая

Ты задал бы им тот же вопрос?

Его гнев становился опасным!

— Я знаю своих сестер, — ледяным тоном заверил он.

— Убирайся! — велела она.

— То есть?

— Вон из моей спальни! Я не желаю видеть тебя! — выкрикнула она, ударив его в грудь. — Проваливай!

Он крепко сжал ее руки.

— Беременные женщины не должны волноваться.

— Да тебе-то какое дело?! — взвизгнула Фланна. — Ты все равно не считаешь этого ребенка своим! Знаешь ли ты, как я ненавижу тебя в эту минуту? И не надейся, что прощу тебя за это оскорбление! Еще бы, ведь ты считаешь меня развратницей, готовой залезть в постель к первому встречному, да еще утверждаешь, будто недостаточно знаешь меня, чтобы поверить, что это не так! Поэтому прочь отсюда!

— Ты сама не понимаешь, что несешь! — пробормотал он, выпутываясь из простыней.

— Я безумна, чересчур наивна и к тому же женщина.

Какие еще оскорбления остались у тебя в запасе? — язвительно осведомилась она.

— Если ты подвергнешь опасности ребенка своим дурным настроением… — начал было он, но она повелительно подняла руку.

— Ты усомнился в своем отцовстве, Патрик Лесли. А может, уже не сомневаешься? Но почему? Ведь ты не знаешь меня. Я всего лишь девчонка, на которой ты женился из-за клочка земли. Но когда родится дитя, достаточно будет взглянуть на его личико, чтобы увидеть правду, если, разумеется, малыш будет походить на тебя. А если удастся в меня? Ты по-прежнему будешь думать обо мне всякие гадости? Может, король и слывет соблазнителем не слишком умных девиц, но со мной у него это не пройдет. Я ношу твоего младенца, Патрик Лесли, и это святая истина. Пусть у Броуди из Килликерна нет твоего богатства или блеска, но мы люди благородные. А теперь, пожалуйста, оставь меня.

Она гордо выпрямилась, и, несмотря на ее наготу, он сразу вспомнил ту девушку, которую встретил в Брее одним осенним днем. Ему ничего не оставалось делать, кроме как вежливо поклониться и направиться к двери, разделявшей их спальни. И когда за ним щелкнул замок, Патрик понял, каким идиотом был. И все проклятая ревность! Вот в чем суть! Она говорила о короле Карле как о своем герое. Невыносимо слушать, как твоя жена говорит о другом мужчине в подобных выражениях, но и это не давало ему права сомневаться в ее верности.

Она родит ему ребенка!

Эта мысль неожиданно взволновала его. Сын! К концу лета он возьмет на руки наследника! Как бы радовалась его мать! Мать… За все это время он и не подумал ей написать.

Да и вряд ли письмо дошло бы до Франции. Так что не стоит и трудиться. Он натянул ночную рубашку, лег в постель и заснул тревожным сном.

Утром он спустился в холл и застал там гостей вместе с Фланной. Они поздравили его и подняли кружки с элем в честь нового наследника Гленкирка. Мужчины широко улыбались, радуясь, что Фланна так своевременно исполнила свой долг.

— Я посчитала, милорд, что вы не станете возражать, если я поделюсь счастливой новостью со своими братьями, — вежливо заметила Фланна, хотя глаза ее не улыбались.

— Фланна — прекрасная жена, — сообщил Патрик ее родне. — Ваш отец, упокой его Господь, сослужил нам обоим хорошую службу, когда отказался взять золото за Брей.

Братья согласно закивали, но Уна пробормотала на ухо Фланне:

— Что он наделал?

— Не поверил, что ребенок его. И спросил, не королевское ли это семя, Уна побледнела.

— Как он мог?! — ахнула она.

— Мог, потому что ревнивый осел. Я была наедине с королем, когда Патрик прибыл в Перт. Теперь я поняла, как глупо хранить такие секреты, Уна. Скажи я ему все, как только впервые поняла, что беременна, ничего этого не случилось бы. — Фланна вздохнула. — Только братьям не говори. Они взбесятся, а я не желаю распрей между Лесли и Броуди. Патрик сознает, что был не прав, но я все же накажу его, чтобы ему больше никогда не пришло в голову не доверять мне.

— Что ты задумала? — встревожилась Уна.

— Не скажу. У тебя слишком мягкое сердце, а я намереваюсь проучить своего муженька, так что не стану ничего объяснять. Пойду по пути, указанному другой герцогиней.

Нет, не герцогиней. Тогда она была графиней Гленкирк, а муж ее оказался таким же тупоголовым упрямцем. Но она накинула на него узду. Вот и я сумею совладать с Патриком.

— А что, если попросту вобьешь клин между ним и собой? — возразила Уна.

— Ни в коем случае. Пообещай, что никому не скажешь, Уна.

Глаза Фланны так весело заблестели, что Уна невольно успокоилась.

— Так и быть, девочка, только постарайся не сломить дух своего мужа, — хмыкнула она. — Мне он нравится. Хороший человек.

— Я люблю его, и ты права — хороший, — согласилась Фланна.

В полдень Броуди отправились в обратный путь. Герцог просил их погостить подольше, но Олей посчитал, что нельзя оставлять Килликерн без хозяина, тем более что отца похоронили только два дня назад. Патрик неохотно согласился.

— И передайте своим людям, что я дам им денег на дорогу и на первое время, но при одном условии. Пусть их старший как можно скорее приедет ко мне. Если они хотят отплыть в этом году, нужно торопиться, чтобы успеть до зимы. Им придется найти землю и построить времянки, пока не начались морозы. На путешествие через море уйдет несколько недель. Как вам известно, моя вторая сестра с мужем живут в Мэрис-Ленде. Однако я слышал, что земли, лежащие к югу, еще не освоены.

— Спасибо, — кивнул Олей Броуди, — пожимая руку зятю. — Я ценю вашу помощь, милорд.

Патрик встал и вместе с женой вышел во двор, чтобы проводить родственников. Как только они исчезли из виду, Фланна стряхнула руку Патрика со своего плеча и вернулась в замок. Этой ночью дверь между спальнями оказалась запертой. Скрипнув зубами, Патрик лег в пустую постель. Пусть себе дуется, . Скоро опомнится, и все будет по-прежнему.

Но Фланна была полна решимости наказать мужа. Только ей понадобится помощь. Кому можно довериться в таких обстоятельствах? Разумеется, Энгусу! Или он посчитает ее глупой и откажется? Кто еще? Эгги? Или Йен Мор, который в последнее время стал ухаживать за Эгги? Что же делать? А вот что! Она не станет скрываться от Патрика, как давным-давно таилась от мужа его бабка! Вместо этого она покинет Гленкирк с его позволения. Патрик не сможет отказать ей, ибо дал слово.

Фланна велела оседлать лошадь, но вернувшийся слуга сообщил, что Энгус запретил ей садиться в седло.

Фланна отправилась на поиски дяди.

— Почему ты сказал слуге, что мне нельзя ездить верхом? — возмутилась она.

— Герцог, твой муж, не желает, чтобы ты в своем положении зря рисковала, — объяснил Энгус, усмехаясь и предвкушая скандал, который закатит племянница. Но к его величайшему удивлению, Фланна промолчала и глубоко вздохнула.

— Как похоже на мужчин, дядя. Неужели мой отец так же трясся над матерью, когда она носила меня?

— Нет, но у него уже было шестеро детей. Твой муж, естественно, боится, что ты выкинешь.

— В таком случае следует переубедить его, дядя. Патрик обещал, что я смогу восстановить Брей. Лучшего времени для этого не найти. Я, как ты знаешь, не из тех, кто любит сидеть у очага и прясть. В своем нынешнем состоянии я мало что могу предпринять, и если герцог хочет иметь больше одного ребенка, должен позволить мне менее опасные занятия. Мне особенно нечего делать в Гленкирке. Вы с Мэри все привели в порядок. Поэтому я со спокойной совестью могу отправляться в Брей.

— Какую новую проделку ты затеваешь? — с подозрением спросил Энгус.

— Не желаю оставаться в обществе Патрика Лесли. У меня руки чешутся его придушить, — честно ответила Фланна.

Это уже серьезно!

Энгус взял племянницу за руку.

— Что он натворил, девочка, и почему ты так рассержена?

— Спросил, уж не король ли сделал мне ребенка.

— Иисусе! — ахнул Энгус.

— Я уже сказала Уне, что он ревнивый осел.

— Но почему ему пришло такое в голову?!

— Он вошел в гостиницу, когда я была наедине с королем.

Патрик очень рассердился, хотя между мной и его величеством ничего не было. А тут еще я не сразу рассказала ему о ребенке, потому что хотела сдержать данное королю слово и собрать войско. Слишком поздно Уна сумела убедить меня, что мой главный долг — быть хорошей женой. Теперь я это понимаю, и хотя жалею, что не смогу помочь королю, для меня важнее всего мое дитя. Я во всем призналась мужу, как только вернулась из Килликерна, а он оскорбил меня своим вопросом. Теперь наверняка раскаивается, но я еще не готова простить обиду.

• Предыдущая
• 54/72
• Следующая