Красное и зеленое - Пальман Вячеслав Иванович - Страница 43

• Предыдущая
• 43/53
• Следующая

Только вчера он отправил с обратным рейсом корабля Мейера и Крафта и даже позавидовал им в душе: все-таки на родину… Он передал капитану конфиденциальное письмо со своими наблюдениями. В этом же письме он просил разрешения покинуть остров со следующим кораблем… Все лопнуло!

Остров Красных камней — его единственное убежище. Рядом с зелеными людьми. Рядом с Ильиным. Больше на земле ему нет места.

Он отложил газеты и задумался. Вот тебе и Ильин! Популярность его растет. Удастся ли и дальше скрывать его?

— Да, — нерадостно усмехнулся профессор. — Наделал нам хлопот Ильин… Но когда он успел так близко познакомиться с вашим догом?

— Не представляю себе. Дог все время был со мной. И тем не менее… Может быть, кроме Ильина, есть еще кто-нибудь с этим проклятым препаратом? Я уже сам посматриваю на себя в зеркало с опаской. Вдруг в один прекрасный день позеленею, как кленовый лист. От проклятого русского всего можно ожидать. Ну, идемте к нему!

— О событиях на родине — ни слова, — предупредил фон Ботцки.

Ильин работал. Опыт следовал за опытом. Он искал новый препарат — обратный процесс превращения зеленых людей. Свинки наконец прибыли. Они сразу же получили по дозе зеленого препарата. Через три — пять дней Ильин сможет начать исследование своего «штамма 1662», который уже давал обнадеживающие результаты. Успеет ли он до того, как с ним расправятся по приказу фирмы? Надо успеть!

Фон Ботцки вошел и сказал официально:

— Фирма требует доставить в ближайшие две недели не менее трехсот ампул «вещества Ариль». Что вы на это скажете, Ильин?

— Фирма разными жульническими способами уже взяла у меня свыше тридцати ампул и применила их чудовищно. В свое время я оговорил себе право работать над препаратом, но только не для преступных замыслов. Гарантирует ли фирма, что эти триста ампул она использует для целей, совместимых с человеческой гуманностью?

Вильгельм фон Ботцки усмехнулся:

— Вы такой же служащий фирмы, Ильин, как и я. Но я не рассуждаю. Я выполняю приказ. Извольте выполнять приказ и вы.

— В таком случае, я отказываюсь.

— Что ж, я сообщу ваше решение шефу. Боюсь, Ильин, что это последние ваши дни. Память о себе вы оставите хорошую…

Он кивнул в сторону шахты.

Габеманн остался на острове в качестве помощника фон Ботцки. Профессор был доволен. Урановая руда без перебоев шла в бухту. Ночные гости увозили мешки в Европу.

Пришел день, когда фирма откликнулась на сообщение с острова. Фон Ботцки прочитал бумагу и радостным голосом сказал Габеманну:

— Можете придумывать способ ликвидации Ильина. Вот разрешение. Видно, Кирхенблюму надоело иметь такое беспокойное сокровище, каким является Ильин.

— Покажите это предписание Ильину. Уверяю вас, психологический эффект получится неплохой.

Но психологического эффекта не получилось. Зато произошло нечто другое.

Аркадий Павлович взял из рук фон Ботцки бумагу и медленно — слово за словом — прочитал текст. Человек, не рискнувший подписать свою фамилию под смертным приговором Ильину, лаконично сообщал фон Ботцки:

«Предложите биологу Ильину в ближайшие две недели изготовить триста ампул зеленого препарата. В случае отказа поступите с ним в полном соответствии с соглашением».

Ильин в упор посмотрел на фон Ботцки. Профессор стоял перед ним, облаченный в мундир полковника разбитой армии. За стеклами пенсне поблескивали острые глаза. В них Ильин увидел плохо скрытое торжество.

— А вам этот мундир очень к лицу, — сказал Ильин и протянул бумагу.

Фон Ботцки не знал, что ответить. Его выручил Габеманн. Он спросил Ильина:

— Вы будете делать препарат?

— Нет, не буду.

— Мы выполним распоряжение фирмы немедленно.

— Попробуйте, Габеманн. Я не овца, которой просто перерезать горло…

— Сутки на размышление…

Ильин отвернулся.

Всю ночь он не спал. Что ему делать? Они, конечно, убьют его. Ему нечем защищаться. Их шестеро, и с оружием. Он один, с голыми руками. Убежать с острова невозможно. II неоконченная работа… Сколько ему надо времени? Две-три недели. Их надо выиграть, эти недели, для того, чтобы вернуть тридцать жизней, излечить тридцать зеленых людей, создать новый препарат и выбить таким образом из рук врагов всякую возможность уродовать людей в будущем, даже если они овладеют секретом зеленого препарата. Хорошо, он снова обманет их, выиграет три недели. А дальше? Дальше жизнь и надежды на успешное окончание начатых опытов, освобождение зеленых людей и…

Ильин зажег все лампы, бросился к своему столу и лихорадочно начал включать приборы. Все силы — на работу!

Свет в лаборатории горел всю ночь. Габеманн два раза, крадучись, заглядывал в дверь лаборатории. Ильин работал.

Вернувшись к себе, Габеманн сказал задумавшемуся, мрачному профессору:

— Этот Ильин, видно, решил все-таки сделать нам триста ампул. Ваша твердость подействовала, фон Ботцки. Да перестаньте вы терзать себя! Вернетесь на родину, никто вас пальцем не тронет. Подумаешь, какие-то статьи!

Под утро Аркадий Павлович встал из-за стола. Он даст им ампулы. Даст! Лицо его было уставшим, под глазами легли густые тени. Он вышел из палатки и побрел вниз. Маша Бегичева шла за ним. В предрассветной мгле они прошли в долину. Ильин искупался в бухте. Маша сидела на берегу. Она не сказала ему ни слова.

Взошло солнце. Наверху раздались свистки — зеленые люди вышли на солнце. Яркие лучи осветили вершины гор, обшарили их склоны и вырвали из тьмы долину, красный берег и двух человек, которые все еще сидели около моря.

Ильин работал весь день, потом всю ночь. Никогда еще его организм не испытывал подобной нагрузки. Он до предела истощал свой мозг, надеясь обогнать время. Отдыхал два-три часа, засыпал на берегу моря после купания и снова шел к себе. Маша ходила за ним тенью. Они оба молчали.

— Есть готовые ампулы? — деловым тоном спросил фон Ботцки на третий день после их разговора.

— Да, есть.

Профессор сделал удивленное лицо:

— Сколько?

— Штук десять-пятнадцать.

— Когда будут готовы все триста?

— Через месяц. Может быть, несколько раньше. Это меняло дело. Посоветовавшись с Габеманном, фон

Ботцки решил:

— Черт с ним, пусть делает. Отправим эту партию, и тогда вы разделаетесь с ним. Скажем, что покончил с собой. Кто будет проверять?

Больше они не беспокоили Ильина. Ежедневно в лабораторию приходил кто-нибудь из них, молча забирал готовый препарат и уходил, бросив на Ильина равнодушный взгляд. Для них он был уже мертвец.

Аркадий Павлович не отходил от приборов. Тридцать-сорок минут в день он тратил на то, чтобы заполнить пробирки простой зеленоватой водой и запаять их. Остальное время он проводил за изготовлением и испытанием «штамма 1682».

Улучшение этого препарата требовало много труда. Тогда, на даче, он использовал для приготовления нового препарата совершенно иные составы. Зеленые животные не перенесли инъекции чужого деятельного белка. Сейчас ученый значительно упростил состав препарата. Будет ли он действенным? Может быть, инъекцию подкрепить еще одним ускорителем? А чем? Разве кровью?…

Он сделал свежий препарат. Нужна кровь. Где ее взять? Как трудно самому себе вскрывать вену! Стиснув зубы, он проделал эту операцию. Наскоро забинтовав пораненную руку, Аркадий Павлович снова засел за приборы. «Штамм 1662»… Только бы удалось! Уже на рассвете Ильин вооружился иглой и шприцем и стал вливать препарат подопытным зеленым морским свинкам.

Весь день он спал. Сил больше не было. Пришел Габеманн. Маша поднялась ему навстречу и молча ждала, что будет делать гость. Габеманн взял приготовленные ампулы и, с любопытством осмотрев зеленую женщину, ушел.

• Предыдущая
• 43/53
• Следующая