Легенды Львова. Том 1 - Винничук Юрий Павлович - Страница 9

Помещик остановил работу и возвратился домой. А там и в самом деле увидел, что его большой дом уже по самые окна увяз в землю.

 – Что же это такое? – удивился он.

 – Это все потому, что ты откапываешь старый замок, – сказал ему отец. – Насколько прокопаешь вглубь, настолько и дом наш погрязнет. Лучше брось эту глупую работу.

Помещик велел яму засыпать. И – чудо! – с каждой лопатой земли его имение из-под земли выныривало, будто из моря.

Больше никто не решался раскапывать подземный город.

Между Клепаровом и Голоском стояли Белзкие горы. Один пастух ночевал там с конями в поле. Как-то среди ночи явился ему человек в чёрном плаще и поманил рукой, чтобы тот шёл за ним.

Пастух пошёл за человеком и увидел, как гора расступилась, и блеснул свет. Они вошли внутрь и оказались в людном городе с крепкими каменными зданиями.

Пастух удивлённо смотрел на одежду мещан – это была какая-то странная одежда, богато украшенная золотом и драгоценным камнями. Они шли вдоль лотков, которые аж трещали от разного товара.

 – Купи три вещи, – сказал человек.

Пастух стал спрашивать цены – а всё такое дешёвое, что прямо руки трясутся купить. И купил бы не три, а тридцать три – были бы деньги. Но, к сожалению, у пастуха было только несколько грошиков. Купил он себе сапоги, купил шляпу, хотел ещё пояс купить, но деньги закончились.

 – Поищи, поищи! – кричали ему купцы, наперебой спуская цену.

Пастух выпотрошил все карманы, даже в постолы заглянул – нет больше.

И тут же громкий плач зазвучал, весь город горько заплакал, а чёрный человек, улыбнувшись, повёл пастуха обратно. Только вывел его из горы, как вход в неё закрылся, и уже ничто не напоминало о существовании таинственного города.

Пастух позже расспросил людей и узнал, что там, под горой, уже много лет находится зачарованный город. И только раз в сто лет появляется он из-под земли. Если в такую ночь найдётся человек, который купит любые три вещи, то город освободится от чар.

О таинственных подземельях, которые находятся под старой частью нашего города, повествуют по-настоящему жуткие истории. Одни говорят, что там живут духи умерших львовян, другие убеждают, что это не духи, а такие же люди, как мы, только лишённые всякой информации о нашем мире. Другие рассказывают, что, попав в подземную часть города, будто перемещаешься во времени, и тогда появляются старинные здания, улицы, люди. Единственное, в чём сходятся все, – это то, что попадание туда всегда связано с опасностью.

Ещё до войны из подвалов многих домов можно было спуститься в подземелье – то ли подняв тяжёлую металлическую крышку в полу, то ли пробив тонкую кирпичную стену. В советское время все те входы замуровали, чтобы не возникло никакой провокации наподобие той, которая случилась однажды во время октябрьского парада, когда центральные улицы города затопила канализация и помешала праздничному маршу трудящихся. Подозрение упало на злых бандеровцев, которые могли ещё скрываться в подземельях.

Одну из таких историй, которая случилась в 1932 году, рассказал мне пан Роман Бар. Он был тогда молодым парнем. Его внимание давно уже приковывала стена в подвале. Где-то он слышал, что через неё можно попасть в подземелье. Однажды вечером вооружился он фонарём и ломиком и спустился в подвал. Как он и надеялся, стена развалилась от первых нескольких ударов, и перед ним открылся чёрный туннель. Запах плесени и влаги повеял в лицо.

Роман, подсвечивая фонарём, вошёл в темноту. Его путешествие продолжалось довольно долго, пока вдали не заблестел свет. С каждым шагом подземный проход всё расширялся и расширялся, и вот Роман и в самом деле оказался перед освещённым каменным домом. В окнах было видно людей, и звучала музыка. Возле дома стояло несколько карет и фиакров. На козлах дремали извозчики в чёрных фраках и цилиндрах.

Роман пошёл дальше и вскоре снова увидел вдалеке освещённые окна. Правда, на этот раз их свет был тусклым. Вокруг дома царила неприятная тишина.

Роман не стал стучать. Осторожно отворил двери и зашёл в просторную прихожую, скупо освещаемую свечами.

Из комнаты справа доносилось приглушённое шуршание. Затаив дыхание от испуга, он попытался прокрасться на цыпочках в комнату, как вдруг кто-то схватил его за руку. Роман резко обернулся и увидел панночку в чёрном платье.

 – Почему вы так поздно? – спросила она. – Мы вас ждали утром.

Роман не знал, что ответить, из его рта доносилось только невыразительное бормотание.

 – Она ещё надеялась вас увидеть…

Хотел спросить – кто? – но удержался.

 – Идёмте, – сказала девушка и повела его в комнату.

То, что он увидел там, врезалось ему в память навеки. Посреди комнаты на столе стоял гроб, в котором лежала старая женщина в чёрном платье. По обеим сторонам гроба сидели в креслах какие-то люди, тоже в чёрном. Пылали свечки, лилась молитва. Какая-то подсознательная сила руководила парнем, и он, замерев, начал молиться. Видел, что глаза присутствующих направлены на него. Кто они? И кто эта женщина, которая будто бы ждала его? Все в комнате было непривычным – какая-то старосветская резная мебель, серебряные фигуры подсвечников, одежда людей.

Как только он закончил молиться и встал, девушка шепнула:

 – Идёмте за мной.

Роман послушно пошёл за ней по ступенькам наверх. Платье девушки шелестело, ступеньки поскрипывали, пахло ладаном и свечами – и всё возвращало Романа во времена детства, которое он провёл в приходе у деда-священника. Даже запах, который разлился по дому, был такой же.

 – Вы с дороги, нужно переодеться, – сказала девушка, проводив Романа в небольшую комнату с кроватью. – Хотя… вы, наверное, устали… Может, немного поспите?

 – А когда хоронят?

 – Завтра в полдень. Хотите, может, помыться? Я прикажу приготовить ванную.

 – Нет, не надо.

Здесь он впервые сумел рассмотреть девушку. Красивое овальное лицо с полными губами кого-то ему напоминало. Будет ли удобно поинтересоваться, как её зовут? Нет, это нелепо. По всему видно, что они уже знакомы, а может, и вовсе семья.

 – Когда переоденетесь, спуститесь вниз на ужин. Вам жаркое подогреть или предпочитаете холодное?

 – Пусть будет холодное.

Девушка оставила его в одиночестве, и Роман быстренько обследовал комнату. Первое, что его заинтересовало, это книги и газеты. Ежегодники «Мира» обрывались на 1882 годе, так же как и ежегодники «Дела» и «Kurjera Lwowskiego». Среди книг не было ни одной, изданной позже.

Что это за мир, в который он попал? И каким образом это отразится на нём самом?

Роман переоделся в чёрный костюм старого кроя, и с удивлением констатировал, что тот был ему по фигуре. Спустился по ступенькам в прихожую и растерялся, куда идти. Из комнаты, где лежалая покойница, продолжал доноситься приглушённый шёпот, ухо улавливало отдельные слова, по которым ничего нельзя было понять. Он подошел к двери напротив, приоткрыл её и увидел на столе, освещённом подсвечником-троицей, тарелки с едой, графин с красной жидкостью и бокальчики.

 – Я уже вас заждалась, – улыбнулась панночка, наливая себе в чашечку кофе. – Я тоже проголодалась.

По всему всего было видно, что здесь уже приготовились к завтрашним поминкам: жаркое, паштет, ветчина, колбаса, зельц, сыр, жареная рыба, салат из квашеной капусты, пирог с яблоками, пирог с маком…

Панночка налила ему вишнёвки. Когда он её попробовал, впечатление было такое, будто он выпил компот – алкоголь совершенно не ощущался. Может, он просто озяб и выпил слишком мало? Когда взял в рот кусок паштета, его снова подстерегала неожиданность – казалось, что он ест какое-то старое перемолотое мясо. Паштет не имел вкуса, а печёнкой здесь и не пахло. Казалось, что он просто выветрился на воздухе.

Однако те же самые ощущения вызвало и жаркое, и буженина, и рыба. Всё, абсолютно всё бы лишено вкуса, и не только вкуса, но и запаха. Горбушка как будто свежего хлеба оказалась непропечённой и с запахом плесени. Так же и пирог с яблоками.