Новая любовь Розамунды - Смолл Бертрис - Страница 42

• Предыдущая
• 42/120
• Следующая

Глаза Розамунды заблестели от слез.

— Патрик, если бы мои дочери были хоть немного постарше, я оставила бы Фрайарсгейт ради тебя. Прежде мне и в голову не могла прийти такая мысль, потому что я привязана к Фрайарсгейту всей душой. Если бы я знала, что ему не грозят посягательства со стороны дяди Генри и его отродья, если бы Филиппа была достаточно взрослой, чтобы распоряжаться там без меня, то никакая любовь к дому не заставила бы меня расстаться с тобою. Но этой возможности нет и вскоре не предвидится, так что нам не избежать разлуки. Тебе придется вернуться в Гленкирк, а мне — во Фрайарсгейт. Однако до той поры мы будем вместе и будем любить друг друга до конца жизни, даже несмотря на разлуку. — Она привстала на цыпочки и нежно поцеловала Патрика в губы.

— Я слишком стар и не переживу, если мое сердце снова разобьется, — с болью в голосе проговорил он.

— Я не разобью его, милорд, — пообещала Розамунда.

— Однажды тебе все равно придется выйти замуж, Розамунда!

— Зачем? — удивилась она. — У Фрайарсгейта есть наследницы, и после тебя мне никто не будет мил, Патрик Лесли.

— Женщине нужен мужчина, чтобы защищать и любить ее, — резонно заметил граф.

— Ты уже любишь меня и не перестанешь любить даже тогда, когда мы расстанемся. А что до меня, то я всегда умела постоять за себя и не нуждалась в чьей-то помощи.

— Ты удивительная женщина! — восхищенно произнес Патрик.

— Мне уже доводилось это слышать, — заметила Розамунда, и граф не удержался от смеха. Розамунда тоже улыбнулась. Они счастливы здесь и сейчас, а дальше будь что будет.

Граф вывел Розамунду из алькова посмотреть на танцующих. Музыканты герцога не даром ели свой хлеб, а толпа разодетых гостей представляла собой чрезвычайно приятное зрелище. Хотя Розамунда все еще чувствовала себя неловко в новом платье, по ее мнению, чересчур открытом, постепенно она начинала понимать целесообразность такой моды. Даже летом у нее на родине не было так тепло, как в Сан-Лоренцо в середине февраля. Ей никогда не приходилось жить в таком теплом климате, и она не могла сказать с уверенностью, что смогла бы провести здесь круглый год. Но в зимние месяцы щедрое южное тепло казалось весьма кстати.

Наконец Патрик и Розамунда решились войти в круг танцующих. Они то сходились, то расходились, меняя партнеров. В какой-то момент кавалером Розамунды стал сын герцога, Рудольфо.

— Граф все еще меня ненавидит, — заметил он в разговоре во время танца.

— А за что прикажете ему вас любить? — спросила Розамунда. — Ведь не кто иной, как вы, подарили Жанет Лесли чернокожего раба, который ее предал!

— Но как я мог ожидать от этого мерзавца такого коварства? — оправдывался Рудольфо.

— Конечно, вы не могли этого ожидать, — согласилась Розамунда. — И тем не менее это случилось, и в итоге лорд Лесли потерял любимую дочь. Вы не вправе ожидать от него прощения. Вплоть до этой зимы он вообще не покидал пределов своего поместья. И если бы не наша случайная встреча при дворе короля Якова, его и сейчас не было бы в этих краях!

— Но что привело его сюда? — спросил с явным интересом итальянец.

— То, что ему не хотелось делать наши чувства объектом сплетен при королевском дворе. Нашей любви, как это случается почти всегда, не суждено жить вечно, но до поры до времени мы хотим быть вместе. И разве Сан-Лоренцо не самое подходящее место для таких чувств? — Розамунда вежливо улыбнулась и перешла к следующему кавалеру, английскому послу.

— Где мы встречались с вами прежде, мадам? — тут же спросил он. — Я никогда не забываю знакомые лица!

— Милорд, сегодня нас впервые представили друг другу, — ответила Розамунда, открыто глядя англичанину в лицо.

— Но вы же англичанка! — возразил посол. — Я уверен в этом!

— Да, — согласилась Розамунда.

— Тогда какие у вас могут быть дела с шотландским графом? — высокомерным тоном осведомился посол.

Розамунда хохотнула в ответ:

— Помилуйте, милорд! Вы и сами наверняка угадали суть наших отношений с лордом Лесли. Или вам непременно нужно услышать это от меня самой? Я его любовница. В этом нет ничего страшного.

— Но как вы с ним познакомились? — не унимался Ховард.

— Право, милорд, это уж слишком! — возмутилась Розамунда. — Я нахожу ваше любопытство неуместным и неприличным. — В эту минуту фигура танца поменялась, и кавалером Розамунды стал герцог Себастьян.

— Вам нравится здесь, дорогая? — слащавым голосом проворковал герцог, силясь отвести взгляд от пышной груди Розамунды, едва прикрытой глубоким вырезом шелкового платья.

— Очень нравится, милорд, — восторженно отвечала Розамунда. Она рассмеялась от удовольствия, когда кавалер ловко закружил ее вокруг себя. — Двор короля Якова поражает своим великолепием, но ваш двор не просто великолепен, он очарователен. Возможно, я нахожу его таким из-за чудесной погоды. Мне никогда в жизни не доводилось дышать таким мягким воздухом, милорд герцог!

— Ваша красота добавляет блеска моему двору, — галантно заметил герцог.

— Вы льстите мне, милорд, — ответила смущаясь на комплимент Розамунда.

— Красивые женщины для того и созданы, чтобы ими восхищались, — льстиво продолжил герцог.

— Пожалуй, мне уже давно следовало побывать в Сан-Лоренцо! — вежливо заметила Розамунда, переходя к следующему кавалеру, графу Гленкирку. — Я еще никогда не встречала мужчин, способных без умолку болтать во время танца, — призналась она, как только музыка закончилась и они прошли к буфету, чтобы освежиться сладким вином со льдом.

— Все восхищались твоей красотой? — спросил Патрик.

— Рудольфо чувствует себя отчасти виноватым в том, что случилось с твоей дочерью, и понимает, что ты не питаешь к нему теплых чувств. Почему-то это его угнетает. Английский посол уверен, что где-то меня встречал, но я нисколько не солгала, уверяя его, что мы не были представлены друг другу. Зато теперь нет ни малейших сомнений, что он видел меня при дворе. Когда он сам вспомнит об этом — вопрос времени. А герцог был слишком заинтересован моей грудью и твердил о том, какая я красивая и достойная всяческих похвал, — доложила Розамунда графу с лукавой улыбкой.

Патрик весело рассмеялся, выслушав этот своеобразный отчет.

— Значит, тебе здесь нравится! — заключил он.

— Да, нравится, — призналась Розамунда. — Мне доводилось бывать и при английском дворе, и при шотландском, но нигде я не веселилась так, как здесь, в Сан-Лоренцо. Почему так получается, Патрик? Неужели во всем виновата погода? Или все дело в том восхитительном пренебрежении условностями, которое допускают здешние правители? У меня такое чувство, будто я пришла на праздник в дом старых друзей и нисколько не стесняюсь веселиться.

— Это потому, что мы с тобою влюблены, — отвечал граф Гленкирк. — Когда человек влюблен, все вокруг кажется прекрасным.

Он заглянул в глаза любимой и на миг позабыл обо всем на свете.

— Нам обязательно оставаться здесь до самого конца? — вполголоса спросила Розамунда.

— Вовсе нет. По-моему, никто не обидится, если мы тихонько сбежим и вернемся на виллу, — ответил граф и незаметно огляделся вокруг.

— Давай оставим коляску Макдаффу. На улицах полно фонарей, и луна такая яркая. Мы могли бы прогуляться, ведь до виллы совсем недалеко, — предложила Розамунда.

— Согласен, — ответил Патрик.

Они незаметно покинули бальный зал. Кучер хотел подогнать экипаж, но Патрик отпустил его взмахом руки.

— Мы пойдем пешком, — крикнул он, и слуга кивнул, понимающе улыбаясь.

Держась за руки, они прошли к воротам и оказались на улице, ведущей ко дворцу. Несмотря на поздний час, во многих домах еще светились окна. Патрик и Розамунда вышли на главную площадь Аркобалено. Неожиданно граф замедлил шаги,

устремив взгляд на величественно возвышавшийся на краю площади кафедральный собор.

— Воспоминания? — негромко спросила Розамунда.

— Да, — признался Патрик и с силой тряхнул головой. — Я не хотел, чтобы Жанет была помолвлена так рано, — сказал он. — И не хотел торопиться со свадьбой. Я слишком опасался столь же печального конца, что постиг ее мать и мою жену. Но Жанет ничего не боялась. Моя дочь мечтала стать невестой, а потом и женой сына герцога Себастьяна. Помолвка была устроена в кафедральном соборе. Я до сих пор вижу Жанет в наряде из белого и золотого шелка. Она стоит на ступеньках собора возле Руди, после того как мы подписали все бумаги. Они были восхитительной парой, и люди искренне приветствовали их и желали счастья.

• Предыдущая
• 42/120
• Следующая