Невольница любви - Смолл Бертрис - Страница 33

• Предыдущая
• 33/106
• Следующая

— Я Баба Гассан, старший евнух гарема. Ты хочешь пить, — уверенно заключил он и, обняв ее за плечи, приподнял и поднес чашу к губам. — Пей медленно, госпожа, — наставлял он, очевидно, не обращая внимания на ее вид.

Жидкость оказалось прохладной, с фруктовым вкусом и освежила пересохшее горло.

— Что это? — спросила она, утолив жажду. — Питье было сладким, и она почувствовала, как возвращаются силы.

— Смесь фруктовых соков, — объяснил евнух, снова укладывая ее.

— Где я?

— В гареме дея, Кейнана-реиса, да благословит его Аллах. Мне велели: обращаться , с тобой бережно, несмотря на твое дурное поведение, — неодобрительно сообщил Баба Гассан, качая головой.

— Но я даже не ранила его! — оправдывалась Индия.

— Никто не смеет покушаться на жизнь повелителя. Какие дурные манеры! — строго возразил евнух. — Ты прекрасная дева, а не злобная дикарка.

— Наша молодая убийца пришла в себя? — прозвенел чей-то голос.

Индия встрепенулась и увидела красивую пожилую женщину с серебристыми волосами, миндалевидными бирюзовыми глазами, стройную и с гордой осанкой. На поразительно моложавом лице играла веселая улыбка.

— Я Азура, распорядительница гарема, — представилась она. — Как ты себя чувствуешь, дитя мое?

— Усталой. Слабой. Что это со мной?

— Долгое морское путешествие, страх, волнения, — спокойно ответила Азура. — И конечно, последствия наказания. Никто так грубо с тобой не обращался раньше, не правда ли, дитя мое? — с искренним сочувствием осведомилась женщина.

— Я дочь герцога Гленкирка, родственница нашего короля. Разумеется, меня и пальцем никто не трогал! — негодующе выкрикнула Индия и, ощутив, как слезы жгут веки, постаралась не выдать себя и не выказать постыдное бессилие. Но Азура сжала руку девушки.

— Поплачь, детка, сразу станет легче.

— Если я заплачу, вы посчитаете меня неженкой, — упрямо пробормотала Индия, — А я не такая! И вы не дождетесь от меня ни воплей, ни рыданий!

— Понятно, — спокойно кивнула Азура. — Но когда останешься одна, очисти душу слезами, дитя мое. Ты голодна?

Индия кивнула.

— Баба Гассан принесет тебе поесть, а потом пойдем в баню, — пообещала Азура и поднялась. — Я приду позже, когда ты насытишься, детка. Мы поговорим.

— Кто она? — выспрашивала Индия у Бабы Гассана. — Жена дея?

— У Кейнана-реиса нет жены. Госпожа Азура была любимой наложницей бывшего дея. На смертном одре он умолял Кейнана-реиса позаботиться о ней и позволить до конца дней жить в гареме. Тот, разумеется, согласился. Она следит за порядком, не допускает свар между женщинами, которые так и норовят вцепиться друг другу в волосы, — поведал евнух и резко хлопнул в ладоши. Тут же появилась невольница с подносом. — Ваш обед, госпожа, — объявил Баба Гассан.

Индия медленно села, и вторая рабыня тут же подложила ей под спину подушки. Девушка с любопытством воззрилась на содержимое подноса. Чаша с желтоватым зерном, смешанным с зеленым луком и ломтиками курицы, половина лепешки, небольшая кисть винограда и тонкий кусочек чего-то светло-желтого.

— Что это? — спросила она евнуха.

— Рис с шафраном, луком и курицей, хлеб, виноград и ломтик дыни.

Индия начала есть маленькой серебряной ложкой и руками. Ни ножа, ни вилки, странно как-то. Но очень вкусно. А дыня просто восхитительная, так и тает во рту.

— Превосходно, — объявила она. Невольница поднесла ей серебряную чашу с водой для омовения рук и небольшое льняное полотенце. Поднос уже исчез.

— А теперь в баню! — предложил Баба Гассан.

— Но я не одета, — возразила девушка.

— Никто не купается в одежде, госпожа, а тебе давно пора помыться. У тебя мягкая кожа, очень ухоженная, но боюсь, на судне не хватало пресной воды. Почему ты так смущаешься, госпожа? Здесь одни женщины.

— Но ты не женщина, — отрезала Индия.

— Но и не мужчина. — Евнух пожал плечами, помогая ей подняться. — Пора. Госпожа Азура нас ждет.

Он отдернул газовый полог. Индия увидела, что они находятся в большой комнате, где занавеси заменяли перегородки. Повсюду на низких шелковых диванчиках и атласных подушках сидели и лежали красивые женщины. Теплый ветерок дул в зарешеченные окна, на которых висели клетки с певчими птицами. Индия ужасно стеснялась посторонних, но, вспомнив предупреждение кузена, стиснула зубы и высоко подняла голову, игнорируя злобные реплики на французском. Очевидно, наложницам хотелось, чтобы все стрелы попали в цель.

— Ее груди чересчур малы. Да девица ли она в самом деле?

— Темные волосы. Как обыденно, как заурядно!

— Она та-а-а-кая волосатая! Тело как у обезьяны.

— Зато ягодицы неплохи.

— Но дей не из тех, кто любит содомские забавы, — последовал ответ, сопровождаемый взрывом ехидных замечаний.

— Как по-вашему, она девственна?

— Должно быть, да. Иначе кто польстится на подобное создание?

— Повелитель и не посмотрит на нее, после того как возьмет ее невинность.

— Если вообще соизволит послать за ней, прежде чем отдать какому-нибудь пустынному шейху, который будет на седьмом небе от такой чести.

Снова раздались взрывы хохота, и щеки Индии загорелись. Ей отчаянно захотелось достойно отплатить, чтобы эти избалованные создания не считали ее легкой добычей.

Остановившись, она медленно повернулась и, не повышая голоса, холодно отчеканила:

— Поворкуйте, птички, прежде чем я решу, кого прикончить первой.

И спокойно продолжала путь. В комнате воцарилось молчание.

— Вижу, ты умеешь одним словом усмирить непокорных, — сухо заметил евнух, когда они покинули гарем и вошли в баню.

— А, вот и вы, — улыбнулась Азура, выступая навстречу.

— Оставляю тебя в заботливых руках леди Азуры, а сам отправляюсь успокаивать несчастных, запуганных тобой женщин и восстановить хоть какое-то подобие порядка. Половина бедняжек рыдает от страха, остальные забились в укромные уголки, — вздохнул евнух и удалился.

— Что ты опять наделала? — ужаснулась Азура.

— Эти жалкие ничтожества вообразили, что смеют безнаказанно оскорблять меня, — коротко пояснила Индия. — Я только прикидывала вслух, кому первой из них перерезать глотку. Неужели они поверили? Я ведь не всерьез говорила.

• Предыдущая
• 33/106
• Следующая