Мое сердце - Смолл Бертрис - Страница 64
- Предыдущая
- 64/167
- Следующая
Через несколько минут рождественское полено уже ярко пылало, и, когда первые языки пламени разогнали полумрак, двери в Гринвуд открылись настежь для всех, кто пожелает прийти, чтобы встретить Рождество с графом и графиней Брок-Кэрнскими. На столы выставлялись святочные пироги и чашки с горячей пшеничной кашей на молоке, приправленной корицей и сахарными хлопьями. Музыканты, нанятые на дни праздника, заиграли на свирелях и дудках, больших и маленьких барабанах. Это был один из немногих дней в году, когда хозяева и слуги сидели за одним столом, ели и пили одно и то же.
Любопытство привлекло в эту ночь в Гринвуд многих поселян из соседней деревушки Чизвик-он-Стрэнд. Они хорошо помнили щедрость матери Велвет и пришли посмотреть на ее дочь, а заодно узнать, перешла ли к ней эта щедрость по наследству. Велвет не разочаровала их. Каждый мужчина получил по кошельку с шестью монетами; женщины — по отрезу материи, ну а дети — по мешочку леденцов. Бедняки, приходившие этой ночью в дом, уходили с полными желудками, теплыми плащами, башмаками и с кошельком на каждого. Тосты за здоровье лорда и леди Гринвудских звучали один за другим.
В полночь по всей Англии зазвонили церковные колокола, возвещая дьяволу, что Христос родился, а сатана побежден.
Этот вечер был долгим. Крестьяне вернулись в свои дома, а слуги разбрелись по постелям, чтобы хоть немного отдохнуть перед тем, как поутру опять приняться за домашние дела. Две молодые пары вышли прогуляться в сад, что разделял Гринвуд и Линмут-Хаус, Велвет, Робин и Алекс держали на руках трех маленьких дочерей Робина, привезенных из Девона специально на рождественские праздники. Так как Эйнджел в ее положении не рекомендовалось путешествовать, она предпочла послать за тремя маленькими падчерицами, чем оставлять их на попечение слуг в замке Линмут.
Все понимали — Эйнджел будет хорошей матерью. Она хорошо помнила свое сиротское детство и намеревалась дать Элизабет, Сесили и Кэтрин как можно больше любви и заботы, которых они были лишены в последнее время. Это поразило Велвет, которая сама не испытывала такой тяги к материнству. Со временем у нее и Алекса будут дети, и она будет любить их, но не сейчас, На террасе Линмут-Хауса дети были переданы слугам, а Велвет с Алексом пожелали Эйнджел и Робину спокойной ночи.
Когда они рука об руку возвращались через сад домой, Алекс проговорил с ожиданием и надеждой:
— Прелестные малышки, не правда ли?
— Да, — ответила она, ибо не было сомнения, что ее племянницы очень красивые девочки.
Он остановился у низкой ограды и, притянув ее к себе, прошептал:
— Ты уверена, что еще не беременна, любовь моя? — Его губы пощекотали ее бровь.
— Да, Алекс. Пока еще не беременна. С некоторыми это случается быстро, другим нужно определенное время, — ответила она, чувствуя себя чуть-чуть виноватой, так как прекрасно знала, что никаких детей пока быть не может.
Перед самым началом брачной церемонии в Королевском Молверне Дейзи поговорила с ней наедине, и хотя поначалу ее слова потрясли Велвет, она все-таки выслушала до конца.
В первый раз за многие годы Дейзи разбирали сомнения, правильно ли она поступает, но, подумав, как будет опечалена ее госпожа Скай, узнав о замужестве своей дочери, она рассудила, что еще и внук или внучка в придачу будет для нее слишком много, и решила все-таки сказать.
— Я знаю, что то же самое сказала бы вам ваша мама, будь она здесь, — начала она. — Но ее здесь нет, поэтому я считаю, это надо сделать мне. Много лет назад ваша тетя Эйбхлин, сестра вашей матушки, занимающаяся врачеванием в монастыре в Ирландии, дала вашей маме рецепт снадобья, которое поможет вам не иметь детей. Я знаю, что вы не очень-то счастливы в этом замужестве. Не то чтобы вы не любили графа, нет, — торопливо добавила она, — но я знаю, как вы надеялись дождаться возвращения родителей. Знаю, что вы всегда хотели, чтобы за вами ухаживали, как за сказочной принцессой, что вы слишком молоды, чтобы стать матерью прямо сейчас, хотя ваша мама и родила вашего брата Эвана в шестнадцать лет. Она тогда тоже была слишком молода и много раз говорила об этом, хотя и не желала господину Эвану смерти. — Дейзи держала в руке маленький хрустальный бокал. — Выпейте это, — сказала она, — и вы будете в безопасности этой ночью. — Потом вдруг спросила:
— Вы еще не понесли, нет?
— Нет, — ответила Велвет с круглыми от удивления глазами.
— Тогда выпейте, — повторила Дейзи, протягивая ей бокал. — У меня для вас приготовлен целый пузырек этого снадобья, и я дала Пэнси рецепт с самыми тщательными инструкциями. До тех пор, пока вы не пожелаете иметь ребенка, пейте эту штуку каждый день, и вы будете в безопасности. Когда же почувствуете себя готовой к продолжению рода, прекратите ее пить — и пусть природа возьмет свое.
— А что скажет отец Жан-Поль, одобрит он это? — нервно спросила Велвет. — Я не уверена, что это разрешено святой церковью.
— Отец Жан-Поль хороший человек, но он никогда не рожал детей, и вряд ли ему когда-нибудь придется это делать. Вспомните, что это снадобье дала вашей маме ее родная сестра, святая женщина. Да разве хорошая монахиня пойдет против божеских законов, дитя? — Дейзи рассчитывала убедить Велвет, опираясь на ее невинность. Если госпожа Скай не одобрит ее действия, когда вернется, то ведь рецепт у Пэнси, а не у Велвет, и, если ее мать прикажет, она просто уничтожит его, и все.
Велвет колебалась только какое-то мгновение. Она хотела иметь детей, но не так быстро, как Эйнджел. Ее брак с Алексом может быть восхитительным, но детей она пока не хочет иметь. Так что она протянула руку и, взяв у Дейзи бокал, осушила его. С тех пор каждый день она принимала небольшие дозы золотисто-зеленого снадобья с запахом дягиля, и, похоже, оно действовало, так как ее месячные приходили вовремя.
— Я хочу, чтобы у тебя в животике появился ребеночек, — прошептал Алекс. — Когда я вижу, какая полная жизнь у Эйнджел и трех прелестных крошек Робина, я начинаю мучительно желать своих детей.
— Все в руках Божьих, милорд, — ответила она, надеясь, что он не заметит ее обмана. Черт возьми, ну что он затянул эту волынку насчет детей?
— Да, все в руках Божьих, но подумайте о том удовольствии, которое мы получаем, пытаясь выполнить его волю, — поддразнил он ее.
— Фи, милорд! Не святотатствуйте, — выбранила она его, но в ее голосе он уловил улыбку. Она незаметно зачерпнула пригоршню снега с балюстрады лестницы, ведущей на террасу Гринвуда, и, обернувшись, бросила в него снежком.
С ревом притворного гнева он набросился на нее, стащил с лестницы и погнался за ней через сад. Визжа, Велвет бросилась прочь, на ходу кидая в него снегом. Они носились по саду, как расшалившиеся дети, пока пытавшаяся добежать до лестницы дома Велвет не была схвачена мужем и брошена в сугроб, где он, перевернув жену на спину, щекотал ее до тех пор, пока она не запросила пощады.
— Перестань? Дерзкая девчонка, ты заслуживаешь гораздо большего наказания за неуважение к своему хозяину и повелителю! — Усевшись на нее верхом, он попытался поцеловать ее, но Велвет отвернула голову.
— Хозяину? — Она притворилась рассерженной. — Хозяину, да? Опять мы возвращаемся к лошадям и собакам? И кто же из них я, сэр? — Котенок! — быстро ответил он. — Шипящий, фыркающий, дикий котенок.
— Мя-яу! Ф-с-с-с! Котята больше всего любят тепло и ласку. — Ее изумрудные глаза озорно сверкнули.
— Неужели, мадам? — Вскочив, он поставил ее на ноги. — Тогда позвольте мне забрать этого маленького, вывалянного в снегу котенка в дом, — прошептал он. — Домой, в мою кроватку, где я смогу обнять его и согреть.
Она отряхнула юбки от снега.
— Ф-р-р-р! — заверещала она и стрелой бросилась мимо него вверх по ступеням в дом.
Расхохотавшись, он погнался за ней через библиотеку, главный холл, вверх по лестнице и по коридору в их апартаменты. Они ворвались в комнаты, до смерти напугав Пэнси, которая дремала в прихожей у камина. Сидевший рядом с ней на полу и положивший голову ей на колени Дагалд моментально вскочил.
- Предыдущая
- 64/167
- Следующая
