Любовь и опасность - Смолл Бертрис - Страница 27

• Предыдущая
• 27/89
• Следующая

После мессы всех пригласили на торжественный завтрак. Слуги подали яйца «бенедикт» в сливочном соусе, тонкие ломтики деревенской ветчины, овсяную кашу в хлебных корках и только что вынутый из печи хлеб. На столе был также сливочный соус с перцем, горшочек со сливочным маслом и несколько блюд с летними заготовками. Кубки то и дело наполнялись сладким свежим сидром или октябрьским элем, в зависимости от положения обедающего. Ричард выделил большой отряд солдат для сопровождения новобрачных, не желая рисковать безопасностью любимой племянницы.

Адэр встала перед герцогом на колени, прося благословения, которое тот с радостью дал ей. Она залилась слезами, но Ричард, подняв ее, поцеловал в щеки и лоб.

– Уверен, что твой муж сделает тебя счастливой, – слегка улыбнулся он.

– О, дядя Дикон, спасибо, что растолковали, как я была слепа. Молю, берегите себя, ибо вы слишком тревожитесь за окружающих.

Герцог кивнул и подвел Адэр к жене. Дамы обнялись.

– Передайте Недди, мне очень жаль, что ему пришлось сегодня остаться в постели, и поцелуйте его за меня, – попросила Адэр.

– Обязательно, – пообещала герцогиня. – У бедняжки слабая грудь, а он готов скакать верхом каждое утро, несмотря на холодную погоду. Скоро ты узнаешь, дорогая Адэр, что мать зачастую имеет весьма слабую власть над своими сыновьями. Будь счастлива с Эндрю, как я – со своим Диконом.

Герцогиня поцеловала Адэр и, прослезившись, обняла Эндрю.

– Благослови Боже вас обоих, – прошептала она на прощание.

Адэр и Эндрю вскочили на коней и, в окружении людей герцога покинув замок Миддлем, направились на север, а потом – на запад, к Стентону.

Путешествие заняло несколько дней. По ночам они останавливались в монастырях, мужских и женских: герцог заранее выслал вперед гонца, чтобы договориться о ночлеге.

Наконец впереди показался Стентон, и Адэр, не в силах сдержаться и к удивлению Эндрю и эскорта, пустила коня в галоп и помчалась к дому. Мужчины, переглянувшись, последовали за ней.

Трудившиеся на полях люди, завидев госпожу, радостно махали руками. Адэр знаками велела им следовать к дому; остановившись во дворе и дождавшись Эндрю, она заговорила:

– Мои славные друзья, я вернулась от нашего доброго герцога и повелителя и привезла нового графа. Эндрю, урожденный Линбридж, принял имя Радклифф, как желали мой отец, граф Джон, и король Эдуард. Завтра мы обвенчаемся в парадном зале, и все вы приглашены. Приветствуйте Эндрю Радклиффа, графа Стентона!

Тут же раздались громкие радостные крики. Все знали и уважали Эндрю, а также понимали, что госпоже давно пора иметь мужа. Наконец-то в Стентоне появился настоящий хозяин!

– Мое дитя выходит замуж, – взволнованно повторяла Элсбет. – Что же, самое время! Да твоя матушка в семнадцать лет уже успела родить тебя! Он чудесный человек! Не самый красивый мужчина из тех, кто встречался мне на долгом пути, но достаточно приятный. Тебе очень повезло!

– Я выхожу замуж ради Стентона, нянюшка, – вздохнула Адэр, – иначе, кто знает, вдруг король пошлет мне кого-то вроде бедняги Фицтюдора. А может, и похуже!

– Ты права. И кроме того, поместью нужен наследник. Но уж если приходится выходить замуж, заметь, совсем неплохо иметь в постели привлекательного мужчину. Я слышала, женщины от него без ума, – сообщила Элсбет, лукаво подмигнув.

– Слышала? Интересно, от кого? – встрепенулась Адэр. – Я не потерплю никаких любовниц!

– Сплетни разлетаются по округе быстрее ветра, – заметила Элсбет. – Но у твоего мужа не было постоянных любовниц, ни по ту, ни по эту сторону границы, хотя при упоминании его имени девушки улыбаются и кивают.

– По обе стороны границы? – повторила Адэр, вскинув черную бровь.

– Видишь ли, никто не провел черту на земле, обозначая границу Англии и Шотландии. И мужчина едет куда ему вздумается. Если он видит хорошенькую девушку и хочет ее, не важно, где она живет: по ту сторону границы или по эту. Все здешние мужчины таковы, и новый граф от них не отличается.

– Вижу, мне следует поговорить с Эндрю, – мрачно заключила Адэр. – Мне ни к чему встречи с другими женщинами или его бастардами, разбросанными по здешним местам.

– Ну-ну, дорогая, – предупредила Элсбет, – я не верю, что граф опозорит или обидит тебя. Не унижай его, предъявляя ненужные требования.

– Мне не нужен муж, который вечно спит в чужих кроватях, – сухо бросила Адэр.

– В таком случае постарайся, чтобы он был счастий лив в собственной, – мудро посоветовала Элсбет.

Адэр стыдливо вспыхнула.

– Тебе лучше других известно, что я никогда не была с мужчиной.

– Но сегодня будешь, и он, зная, что ты девственна, всему тебя обучит. Поверь, страсть – это великолепно и может дать тебе много наслаждения… с мужчиной, который тебе предназначен.

– А если он предназначается другой? – выпалила Адэр.

– В таком случае ничего не поделать. Но даже обычная похоть весьма приятная вещь, что бы там ни твердила церковь, – хмыкнула Элсбет. – А теперь пойдем, дорогая. Ванна уже готова и ждет тебя. Ничто не будит желания мужчины так, как женщина, благоухающая цветочным ароматом. Я брошу в воду немного сухих духов, которые подарила тебе леди Маргарита в двенадцатую ночь, два года назад.

Они вошли в маленькую комнатку рядом со спальней, где стояла дубовая лохань. Мать Адэр пожелала иметь отдельную комнату для купания, и любящий муж был счастлив угодить жене. Котлы с горячей водой подавались из кухни на деревянной платформе, поднимавшейся наверх по каменному колодцу. Две крепкие служанки вытаскивали платформу и выливали воду в лохань, после чего пустые котлы возвращались на кухню. Таким образом, не было нужды выстраивать слуг в цепочку и заставлять передавать ведра из рук в руки и лохань наполнялась куда быстрее.

К тому времени как Адэр села в лохань, служанки уже успели уйти. Она вымыла темные волосы, наслаждаясь теплом и ароматом левкоя, исходящими от воды, неторопливо намылилась и смыла пену. Небо за окном все еще не посветлело, но было решено, что священник благословит их после заутрени. И Адэр объявила этот день праздничным. Все жители Стентона были приглашены на пиршество. Она даже не знала, какой сегодня день недели. Месяц – ноябрь, до Дня святого Мартина осталось совсем недолго, а остальное значения не имело. У нее теперь есть муж, и скоро они целиком посвятят жизнь заботам о поместье. А потом на свет появятся дети. Эта мысль немного пугала Адэр, но ведь именно поэтому люди женятся. Не так ли? Чтобы иметь наследников. А она хотела наследников для Стентона.

Адэр вышла из лохани, и Элсбет набросила на нее большое полотно. Адэр уселась у огня и стала вытирать и расчесывать волосы, пока они не стали мягкими и шелковистыми.

– Я оставлю их распушенными, – решила она. – Брак с Фицтюдором был не настоящим, и я все еще девушка.

– Я принесла фиолетовое платье из дамасского шелка, которое ты выбрала прошлой ночью, – объявила Элсбет, показывая на лежавшее на кровати платье с узкими рукавами, задрапированным вырезом и расширявшееся от шеи до отделанного лентами подола. Платье было цельнокроеным, хотя герцогиня Анна рассказана, что при дворе сейчас в моде раздельные юбки, корсажи и рукава, что позволяет дамам менять различные детали и таким образом разнообразить гардероб. Однако здесь, в деревне, у Адэр не было времени для таких мод. Ее подвенечное платье было лучшим из имевшихся, и Адэр носила его более двух лет. Ткань подарил ей король на двенадцатую ночь. Он всегда дарил дочерям рулоны ткани в подарок, а она и Бесси делились с Сисели, чтобы сшить побольше платьев.

Адэр провела ладонью по фиолетовому шелку.

– Лучшей ткани он мне не дарил, – тихо выговорила она, надевая чистую камизу и натягивая поверх платье.

– Скучаешь по двору? – неожиданно спросила Элсбет.

– Вовсе нет. Я предпочитаю Стентон и свое общество. Интересно, думают ли обо мне сестры? Сегодня я должна написать Бесси. Возможно, я смогу доставить письмо на юг до начала снегопадов. Я пошлю его в Миддлем, а дядя Дикон отправит его вместе со своей корреспонденцией, – говорила Адэр, поправляя вырез платья. – Дай мне головную повязку, расшитую драгоценными камнями.

• Предыдущая
• 27/89
• Следующая