Филиппа - Смолл Бертрис - Страница 22

• Предыдущая
• 22/82
• Следующая

Розамунда невольно засмеялась:

— Ах, кузен, не уверена, что могу поручить своих девочек твоей нежной заботе. Они будут развлекаться с утра до вечера и в конце концов уверятся, что жизнь всегда должна быть полна весельем, красивой одеждой, танцами, вкусной едой и молодыми людьми.

— Разве я плохо заботился о тебе? — напомнил Том.

— О, на свете нет никого добрее и великодушнее тебя, дорогой кузен. Я почти завидую дочерям. Им предстоит столько радостей! Почти, — повторила она с улыбкой, неожиданно почувствовав себя счастливой и довольной.

Логана слова жены нисколько не оскорбили, тем более что он знал, насколько они правдивы. До появления Тома жизнь Розамунды была не из легких. Он относился к ней как старший брат к юной и неопытной сестренке.

— В таком случае мы завтра же отправляемся в Клевенз-Карн, где ты сможешь успокоиться, любовь моя, зная, что будущее Филиппы в надежных руках.

Розамунда кивнула. Ужин этим вечером прошел куда приятнее, чем в последние несколько месяцев. Филиппа, прекрасная рассказчица, развлекала присутствующих забавными анекдотами из придворной жизни. Бэнон непрерывно сыпала вопросами, на которые попеременно отвечали мать, старшая сестра и лорд Кембридж. Малышам сегодня в качестве награды разрешили сидеть за высоким столом. Устав от вынужденной неподвижности, они повскакивали и стали играть у огня. Джейми разделил кусок телячьей ножки с одним из псов Томаса, откусывая кусочек мяса и протягивая остаток гигантскому волкодаву с необычайно добрым характером. Взрослые дружно смеялись над умилительной сценкой.

— Черт, да этот зверь мог бы проглотить парнишку, — кудахтала Мейбл. — Но до чего же милый малыш! Подумать только, делится ужином с этой огромной тварью!

Элизабет с любопытством осматривалась. Как давно в этом зале не звенел смех! И это несмотря на то что вся семья наконец собралась вместе! А завтра все опять разъедутся, и она останется одна. Хотя Бесси иногда сопровождала мать в Клевенз-Карн, все же давно решила, что предпочитает оставаться во Фрайарсгейте. Одиночества она не боялась. С ней остаются Мейбл и Эдмунд, а отец Мата будет по-прежнему ее учить, да к тому же она куда способнее сестер и скоро усвоит все, что мог дать ей старый наставник. Впрочем, Ганс Стин поделится своими знаниями немецкого и голландского. Так что пусть уезжают поскорее. Ее жизнь вновь обретет привычное течение. Она все еще питала недобрые чувства к Филиппе, а с Бэнон у нее больше нет ничего общего. Они остались сестрами только по крови, и этого вполне достаточно.

Следующий день выдался ясным. Розамунда встала затемно и успела подготовиться к возвращению домой. С каждой из дочерей она попрощалась отдельно.

— Я пока не стану ничего решать насчет Фрайарсгейта, — сказала она Филиппе. — На случай, если передумаешь. И помни, я желаю тебе счастья, дочь моя.

— Не передумаю, мама, но ты права, решив подождать. Это огромное наследство для того, кто решится его принять. Мой выбор непоколебим, но я всегда буду тебя любить.

Филиппа обняла мать и, понизив голос, сказала:

— Я слышала, что говорил вчера дядя Томас. Не можешь ли ты воспрепятствовать зачатию очередного ребенка, после того как родится этот?

— Могу, дорогая, — шепнула в ответ Розамунда. — И расскажу тебе, когда придет время. Если выйдешь замуж, привези ко мне своего мужа. Том поможет тебе найти подходящего человека.

— Обязательно, — пообещала Филиппа, обнимая мать в последний раз.

— А ты, Бэнон, — продолжала Розамунда, — слушайся дядю и следуй его советам. Он человек опытный и куда мудрее твоей сестры, которая воображает, будто знает все на свете. Это не так. И потому главный для тебя — дядюшка.

— Разумеется, мама, — кивнула Бэнон. — Мне совсем не обязательно во всем подражать Филиппе. И я вернусь в Оттерли весной, поскольку серьезно отношусь к своим обязанностям. Дядя Том считает, что лучшей хозяйки для Оттерли, чем я, ему не найти, — гордо объявила она.

— И это чистая правда, — подтвердила Розамунда. — Пошли мне весточку, когда вернешься.

— Пошлю, — пообещала Бэнон, обнимая мать. — А ты тоже сообщи, когда родится мой новый братик.

Розамунда кивнула и обратилась к Бесси:

— Уверена, что хочешь остаться одна?

— Да, мама, я счастлива здесь, хотя лучше всего, когда ты со мной.

Розамунда потеребила густую белокурую прядь.

— Если передумаешь, напиши. До первого снега еще много времени.

— Обязательно, мама, — улыбнулась Бесси, хотя обе знали, что она не передумает. Девочка поцеловала мать в щеку и отошла.

— Только не вздумай плакать, — язвительно предупредила Мейбл. — Я позабочусь о девочке, и ты это знаешь.

— Не хотелось бы обременять тебя, Мейбл. Ты уже немолода, прожив на этом свете более полувека.

— Может, кто-то и считает себя старухой в таком возрасте, но только не я! Вспомни, мистрис Хепберн, что твой собственный дядя Эдмунд — человек энергичный и живой. А ведь он на несколько лет меня старше! И у меня хватит сил вырастить еще одну девушку. Что бы я делала, отними вы у меня Бесси?! И не думайте даже! Это разобьет мне сердце!

Морщинистое лицо стало печальным.

— Нет, нет! — воскликнула Розамунда, обнимая Мейбл. — Я сказала это просто потому, что не хотела тебя затруднять! С Бесси не так-то легко.

— Она чудесная милая крошка! — запротестовала Мейбл.

— В таком случае бери ее себе, — засмеялась Розамунда и повернулась к Эдмунду: — Я всегда знала, что могу доверить тебе безопасность Фрайарсгейта.

— Разумеется, — спокойно ответил тот.

— Пойдем, дорогая, твой дерзкий шотландец уже закусил удила, спеша отправиться в дорогу, а озорники сыновья так же нетерпеливы, как отец. Я тебя обожаю, кузина! И присмотрю за нашими девочками! — пообещал Томас. — С Филиппой все будет хорошо, а Бэнон прекрасно проведет время при дворе. Пиши мне.

Он сердечно расцеловал кузину в обе щеки, вывел во двор и помог сесть на лошадь.

— Прощайте! Доброго вам пути!

Легонько шлепнув кобылку по крупу, он подмигнул Хепберну:

— Прощай, дражайший Логан. Надеюсь, мы увидимся!

Кавалькада тронулась в путь, а Томас, повернувшись к остальным, объявил:

— Умираю от голода! Мейбл, завтрак готов? Нам тоже пора отправляться в путь.

— В таком случае что вы тут встали? — отрезала она. — Идите в дом, мой добрый господин.

Оглянувшись в последний раз, Розамунда рассмеялась. Мейбл сурово грозила пальцем Тому. Девушки о чем-то шептались. А Бесси тем временем удирала со всех ног, спеша в поля. За ней гнался священник, путаясь в полах длинной сутаны и громко призывая упрямицу вернуться к урокам. Розамунда вздохнула и покачала головой, мыслями уже вернувшись в Клевенз-Карн. Оставшиеся не нуждались в ней, а там, дома, ее настоящее место.

Вскоре лорд Кембридж, забрав подопечных и Люси, тоже отправился в путь. В Оттерли немедленно поднялась суматоха приготовлений к отъезду и первому визиту Бэнон ко двору. Верный своему слову, Томас заставил двух швей Оттерли и портного из Карлайла трудиться с утра до вечера. Даже Люси получила два новых платья, и поскольку покрой был самым простым, их сшили первыми. Люси помогала швеям и пришла в полный восторг, облачившись в новый наряд. Кроме того, ей выделили ткань на чепчики и батист на передники.

— Мне необходимы несколько коротких курток со складками на спине, — объявил Томас портному. — Мои ноги для такого возраста все еще хороши. А рукава следует отделать или подбить мехом. В королевских дворцах всегда холодно, дорогой мой.

ч — Кстати, гульфики необходимо вышить или украсить драгоценными камнями. Это сейчас в моде, — посоветовала Филиппа.

— Неужели? Почему бы и нет, дорогая! Достоинства мужчины должны так же подчеркиваться, как и достоинства женщины, не так ли? — хмыкнул Томас.

— Что такое «гульфик»? — полюбопытствовала Бэнон.

— Что-то вроде клапана спереди на мужских панталонах, — объяснила Филиппа. Здесь, в деревне, мужчины не носили ничего подобного. Их одежды были намного проще.

• Предыдущая
• 22/82
• Следующая