Дикарка Жасмин - Смолл Бертрис - Страница 64

• Предыдущая
• 64/131
• Следующая

— Но брачного договора пока нет, — тут же отозвался Чарли.

— А кто эти замечательные молодые люди? — рассмеялся Том Ашбурн, усаживаясь за стол.

— Мои внуки Сэнди и Чарли Гордон — два маленьких негодника, уверяю тебя, — ответила Скай. — Они братья Сибиллы.

— А эта леди? — подал голос маркиз Вестлей, разглядывая Жасмин чуть пристальнее, чем позволяли приличия. Было заметно, что она его заинтересовала.

— Моя внучка — Ясаман Кама Бегум, принцесса королевского дома Могола. В Англии будет известна как Жасмин де Мариско. Ее отец — скончавшийся Великий Могол Акбар, мать — моя дочь Велвет. Она и была сюрпризом ко дню рождения, который вчерашним вечером вызвал столько потрясений в семье. Рассказать вам про нее, пока вы едите?

Оба гостя, заинтригованные, тут же согласились.

— Женщины в вашей семье склонны к приключениям, — заметил с улыбкой Том Ашбурн. — Вы, леди Майкл, Вал, а теперь я узнаю о графине Брок-Кэрнской. Рассказывайте, мадам Скай!

Пока она говорила, слуги принесли завтрак, подобного которому никто из них давно уже не пробовал: овсянка со сметаной, размешанная с кусочками сушеного яблока и груши, яйца, размятые в сметане и вине марсала, розовый душистый деревенский окорок, тончайшие отбивные из ягнят, горячий, только что из печи, хлеб, мед, недавно сбитое масло, небольшая головка острого сыра, графины с Орехово-темным пивом и красным вином.

Мужчины принялись за угощение, а Скай разворачивала перед ними перипетии истории Жасмин. Когда она подошла к концу. Том Ашбурн изумленно повернул к ней голову:

— Это самая удивительная история, какую я только слышал. Не знай я вас и вашу семью, я бы усомнился в том, что вы рассказали. Но, побывав с вашим сыном и Вал в Турции, верю всему. Может быть, мне следует поискать жену в семье поспокойнее?

— Ха! — рассмеялась Скай. — Да тебе, милорд, вовсе не нужна жена. Иначе ты давно бы нашел ее сам. Твое разбитое сердце теперь принадлежит искусству, — подтрунивала она над ним. — К тому же большинство женщин из моей семьи — совсем не лучшая партия. Если, Том Ашбурн, ты серьезно намерен жениться, я смогу найти тебе симпатичнейшую, послушнейшую девушку, которая нарожает тебе полный дом детей. Что на это скажешь?

— А как насчет госпожи Жасмин?

— О нет, милорд, — ответила девушка. — Я уже вдовствую год и намерена и дальше оставаться незамужней. Кроме того, я непослушна. Дочери Могола редко бывают послушными.

Все рассмеялись, а Скай попросила:

— Жасмин, дорогая, прогуляйся с гостями в саду, а я тем временем разбужу дедушку. Вы ведь погостите у нас, милорды? Большинство внуков остались дома, поэтому здесь много свободных гостевых комнат.

Приглашение было принято. Сэнди и Чарли пошептались и объявили, что они поскачут в Блекторн-Холл рассказать братьям о новой сестре. Том Ашбурн с довольным видом пожелал остаться у камина, рассчитывая вскоре увидеться с Валентиной.

— А вы, милорд, в самом деле хотите прогуляться в бабушкиных садах? — спросила Жасмин маркиза Вестлея. — Не буду отрицать, там есть несколько особенно красивых роз.

— Я обожаю розы, — сказал он, беря девушку за руку. — Ведите меня, мистрис де Мариско. — Пройдя через дом и оказавшись снова на свежем утреннем воздухе, маркиз заметил:

— У тебя самая изящная нога из всех, что я видел. Твои ноги не только красивы, в них есть что-то чувственное.

— Боже праведный! — воскликнула Жасмин, точно как бабушка. — Я совсем забыла, что боса. Надеюсь, милорд, вы простите меня. В Индии я носила туфли лишь по официальным дням, а здесь приходится ходить в них всегда и снимать разве что у себя в комнатах. Когда братик разбудил меня на рассвете, он велел ничего не надевать на ноги. Говорил, что такова традиция. — Жасмин подняла на маркиза глаза. — Он не смеялся надо мной? Подозреваю, что он маленький шалунишка, хотя я уже полюбила его. До этого у меня никогда не было младшего брата.

— Когда я был мальчиком, мы с кузинами первым майским утром всегда выходили босиком.

Они вошли в розарий Скай и побрели по дорожкам меж кустов, которые должны были вот-вот расцвести.

— Вы росли вместе с графом Кемпе? — вежливо поинтересовалась Жасмин и наклонилась, чтобы вдохнуть пряный аромат только что распустившейся дамасской розы, и нашла его головокружительно-восхитительным.

— Мой отец, упокой его Господь, и мать Тома были братом и сестрой. Мать умерла, когда мне было четыре года, а когда исполнилось шесть, скончался отец. Он назначил моим опекуном своего шурина, тогдашнего графа Кемпе. Меня перевезли в Свон-Корт и растили с его детьми, а своих братьев и сестер у меня не было.

У дяди с тетей в то время было четверо детей. Тому было одиннадцать — он на пять лет старше меня, — и он уже имел трех сестер. Тетя Анна ходила опять беременной, и весной следующего года родился Роберт. Он был слишком мал, чтобы Том или я возились с ним, и Том из желания иметь брата пригрел меня под своим крылом. С тех пор мы стали друзьями. Мы росли, и разница между нами в годах как будто растворялась, а теперь и вовсе исчезла.

— Вы говорите о своем кузене с такой теплотой, милорд, — сказала ему Жасмин. — Видимо, ваше детство было счастливым. А где ваш дом? Мне так нравится Англия.

— Неподалеку от Свон-Корта Тома. Мое имение называется Кэдби и расположено на берегу реки Эйвон — всего в двух днях езды от Королевского Молверна и совсем рядом с домом твоего дяди графа Альсестерского. А ты самая красивая из всех женщин, которых я видел!

Жасмин остановилась. Пораженная, она повернулась и посмотрела на него. Она была потрясена едва скрываемым чувственным взглядом необыкновенных золотистых глаз.

— А что, милорд, все англичане такие же прямые, как вы? До этого мне приходилось общаться с ними лишь в кругу моей семьи, — спросила она, стараясь сохранить бесстрастность в голосе. Его взгляд был столь упорным, что в конце концов она опустила глаза.

— В Испании у того же джентльмена, у которого я приобрел лошадей, я купил ожерелье и серьги, — сказал маркиз вместо ответа. — Его семья сильно нуждается. Его предки утверждали, что ожерелье — часть трофеев в войне с марокканцами. Оно сделано из персидской бирюзы и бриллиантов. Твои глаза, мистрис де Мариско, точно такие, как персидская бирюза.

— В Индии джентльмен никогда бы не стал так фамильярно разговаривать с леди, с которой только что познакомился, — нервно сказала Жасмин, ее сердце подпрыгнуло. — Все англичане дерзкие, как вы, милорд?

— Иногда. Если я и дерзок, то только потому, что не часто вижу то, что по-настоящему хочу.

Жасмин почувствовала смущение. Она хоть и говорила всю жизнь по-английски, но теперь поняла, что с некоторыми тонкостями языка не знакома и не понимает их.

— И что же вы хотите, милорд? — учтиво поинтересовалась девушка.

— Тебя, — спокойно ответил он.

Жасмин застыла от изумления. Ее щеки вспыхнули.

— О-о, — только и смогла вымолвить она, размышляя, не слишком ли глупо выглядит, и не в силах сделать ни одного движения. Она считала себя такой искушенной. Вдова, знавшая мужчину. В Индии ее жизнь была строго регламентирована. Ничего в ее опыте, в ее знаниях не подсказывало ей, как выходить из подобных ситуаций и обращаться с такими людьми, как маркиз Вестлей. Она оказалась беспомощной, как наивная дева.

Взглянув на нее, Рован Линдли тепло улыбнулся. Он легко прочитал смущение в глазах девушки. Оно растрогало его, и он коснулся рукой ее лица. Веки Жасмин взлетели от прикосновения. Пальцы маркиза ласкали ее щеку, гладили губы.

— Какая у тебя мягкая кожа. Я хочу тебя.

— Зачем? — Жасмин поразило, какое впечатление произвели на нее жаркие настойчивые прикосновения маркиза.

Он коротко рассмеялся. Девушка разглядела его белоснежные зубы.

— Чтобы сделать тебя своей женой, Жасмин де Мариско.

Я хочу тебя взять в жены.

— Но сейчас я вовсе не хочу выходить замуж, — ответила она.

— Я подожду. — От взгляда его золотистых глаз у Жасмин закипала кровь.

• Предыдущая
• 64/131
• Следующая