Царица Пальмиры - Смолл Бертрис - Страница 56

• Предыдущая
• 56/132
• Следующая

К тому времени, когда Марк вернулся во дворец, Зенобия превратилась в комок нервов. Он никогда прежде не видел ее такой. Обычно она всегда держала себя в руках. За ужином она едва притронулась к еде, да и он тоже, хотя она велела приготовить его любимые блюда.

— Я не хочу покидать тебя, любимая, — сказал он. — Мне хотелось бы, чтобы ты тоже могла поехать со мной. Я уже начинаю видеть плохие стороны в любви к царице.

— Тогда я поеду с тобой! О да, Марк! Поеду! Я знаю, это удивит твою семью, но я переживу это, раз я смогу быть с тобой!

— Нет, Зенобия, это невозможно. Тогда тебе придется послать Вабу в Египет одного. Без тебя он наверняка проиграет кампанию.

— Но если твой отец умрет, ты не сможешь вернуться в Пальмиру, — сказала она, признаваясь в том, что действительно беспокоило ее.

— Я вернусь в Пальмиру, любимая. Обещаю тебе, а я еще никогда не нарушал своих обещаний.

— Если ты станешь главой семьи, как же ты сможешь оставить ее?

— Я смогу вернуться в Пальмиру за своей женой. Ведь ты — моя жена, любимая. Зенобия, выходи за меня замуж, прежде чем я уеду! Стань моей законной женой перед лицом богов.

— Тогда нам пришлось бы пожениться тайно, Марк, а я не сделаю это, пока нахожусь у власти. Ты же знаешь! Мы уже говорили об этом раньше.

— Как всегда, Пальмира для тебя — прежде всего, — сказал он с нотками горечи.

— А ты! — обвиняла она его. — Разве твоя семья не важнее нашей любви? Ты знаешь свои обязанности и исполняешь их. Почему же, когда я делаю то же самое, ты сердишься?

Вдруг она поднялась из-за стола.

— Я не буду ссориться с тобой, мой дорогой. Только не сегодня! Это — наша последняя ночь за многие месяцы. Идем! — Она протянула ему руку. — Давай выкупаемся, а потом проведем те часы, которые у нас остались, любя друг друга.

— Я не хочу покидать тебя, — тихо произнес он. — Ты знаешь это, любимая!

— Знаю, Марк, но мы — люди долга. Возвращайся в Рим и прими последнее благословение своего отца. А я стану ожидать твоего возвращения домой, в Пальмиру.

Вместе они пересекли комнату и сбросили одежды у края бассейна. Он стоял, наблюдая, как она спускалась по ступенькам в теплую воду, и чувствовал, как его бросает в жар от страстного желания при виде ее золотистого тела, томно двигавшегося в черном мраморном бассейне. Ее темные волосы развевались, словно легкий плащ. Повернувшись, она поплыла обратно к нему, и взгляд ее серых глаз, казалось, пожирал его тело. Его длинные ноги казались ей подобными мраморным колоннам, окаймлявшим портик древнего храма Ваала, и она дрожала в предвкушении прикосновений его крепких бедер.

Его член уже сделался прямым и твердым, выступая из темных зарослей в его паху. Их взгляды встретились, и он бросился вниз, в бассейн, и медленно пошел навстречу ей. Зенобия плыла и чувствовала, что слабеет от желания. Его руки нежно обвились вокруг ее лодыжек, и он привлек ее к себе. Она страстно желала его, и томление ясно отражалось на ее прекрасном лице. Он нежно вошел в ее тело, наполняя ее тем огненным ощущением полноты, которое она так любила. Он стоял по пояс в воде, и его пульсирующий член все глубже погружался в нее, а она лежала на воде перед ним, легко обхватив его тело ногами. Ее дивные волосы волнами струились по мягкой зыби воды.

Пальцами обеих рук он начал нежными легкими прикосновениями поглаживать соски ее грудей. Она задрожала, улыбаясь медленной улыбкой, ее глаза закрылись от восторга, и волны удовольствия начали накатывать на нее. Все ее существо пело от наслаждения их любовью, и она чуть не вскрикнула во весь голос от восторга, когда почувствовала, как он растет и трепещет внутри нее. Однако он оставался совершенно неподвижным, двигались только его пальцы, которые продолжали раздражать ее бархатистые соски.

Наконец, она почувствовала, что больше не может выносить такую изощренную пытку, и ее тело начало дрожать, когда медовая сладость начала исходить из нее, увенчав рубиново-красную головку его члена. Она услышала его тихий смех.

— Ах, любимая, ты, как всегда, — нетерпеливое и жадное создание.

Потом он вышел из нее, схватил ее в объятия и вынес из бассейна.

— Ненавижу, когда ты такой высокомерный, — прошептала она, вставая на дрожащие ноги, которые грозили в любую минуту подкоситься.

Сильной рукой он охватил ее стройную талию, а другой рукой осторожно вытер ее.

— И вовсе не высокомерный, просто я в восторге оттого, что могу дать тебе такое наслаждение, — сказал он, выжимая воду из ее длинных волос.

— Но я хочу, чтобы ты тоже наслаждался! — протестовала она.

— А я и наслаждаюсь, — ответил он. — И наслаждаюсь еще больше, когда вижу выражение твоего лица.

Он снова подхватил ее на руки, пересек комнату и бережно положил на ложе. Потом лег рядом и сказал:

— Когда придут ночи одиночества, любимая, я буду тысячу раз переживать каждый момент, который мы провели в этой комнате, каждую ночь, когда я лежал рядом с тобой и любил тебя. Я никогда не любил другую женщину, и клянусь тебе, никогда не полюблю.

Он схватил ее в объятия, и они целовались до тех пор, пока не начали задыхаться.

Теперь он пламенно желал снова обладать ею, но Зенобия увернулась от его нетерпеливых объятий. Изогнув тело, она сдвинулась вниз и стала покрывать его плоский и слегка опушенный торс поцелуями. Она дразнила его, нежно покусывая своими острыми маленькими зубками, и он издал стон, а кончик его члена трепетал при каждой ее атаке. Потом он ощутил ее теплый, успокаивающий язык, и она взяла его на несколько мгновений в рот. Марк боролся, чтобы сохранить самообладание. И как раз тогда, когда он уже решил, что проиграл их любовное сражение, она снова изменила позу, оседлала его и сдвинулась вниз, облекая его своей горячей плотью.

Вытянув вверх свои большие руки, он стал мять ее прекрасные груди, страдая от невероятного наслаждения. Его полуприкрытые сапфировые глаза наблюдали, как она откинула назад голову в экстазе. Тонкие вены на ее гладкой шее выделялись, и было видно, как кровь пульсирует в них. Она вновь задрожала от ощущения наполненности, и тогда он снова овладел собой, перевернул ее и теперь уже сам оседлал ее.

Он медленно вышел из нее и усмехнулся, когда она издала тихий крик разочарования. Взяв член в руку, он стал нежно тереться им о низ ее живота. Она стонала и искала его своими горячими, нетерпеливыми маленькими ручками.

— Нет, любимая, — проговорил он, наклонившись, чтобы ласкать языком ее ухо. — Не будь слишком торопливой, ведь у нас еще есть время.

Его язык двигался по запутанному лабиринту другого ее уха, на мгновение слегка пощекотав его.

Она извивалась под ним, и ее желание росло с каждым прикосновением, с каждой лаской. Его руки любовно гладили ее трепещущие груди, и он старался запомнить линии ее тела; ощущение, которое давало прикосновение к ее атласной коже; ее чудесные груди — эти медовые холмы нежности, которые напоминали ему о самой великой богине-матери; ее длинные, сильные ноги, которые могли охватывать мужчину в страстном объятии с такой же легкостью, с какой они охватывали бока огромного серого жеребца, ее мраморно-гладкие ягодицы, округлые, словно две луны. Он обожал ее всю, он поклонялся ей. Это была его любовь, сама его душа.

— Ах, любовь моя, — пробормотал он, приникнув к спутанному узлу ее влажных волос. — Не знаю, смогу ли я вынести разлуку с тобой.

Его голос дрожал от волнения, и Зенобия почувствовала, что непрошеные слезы начали скатываться по его щекам.

— Сделай так, чтобы мы стали одним целым, дорогой, — молила она. — Я умру, если ты не сделаешь этого!

И она изогнулась дугой, чтобы принять его в себя, а он стал энергично проникать в ее страждущее тело.

Снова и снова он вонзался в ее наполненную страстным желанием плоть, и Зенобия плакала как от радости обладания им, Так и от того, что знала — утром он уедет. Наконец, его страсть достигла пика, и его семя хлынуло в теплую темноту ее лона, а он в изнеможении упал на ее грудь. Она тихо плакала, в то время как он содрогался от наслаждения. Как же сможет она существовать без него? Ведь он — сама жизнь. «О мама, — подумала она, — если между тобой и отцом все было вот так же, то теперь я наконец могу понять ту любовь, которую вы испытывали друг к другу!»

• Предыдущая
• 56/132
• Следующая