Царица Пальмиры - Смолл Бертрис - Страница 37

• Предыдущая
• 37/132
• Следующая

Зенобия чуть заметно улыбнулась.

— Ну, давайте же, Публий Като! Вы отдали много сил на благо города. Я могу понять ваше желание отомстить, но что бы ни произошло между вами и Павлом Квинтом, вы не должны проявлять здесь, в совете, жажду мести. Подумав спокойно, вы поймете — я права. А теперь садитесь на свое место. Нам еще нужно разобраться со множеством дел.

Два других советника мягко и настойчиво принялись убеждать Публия Като. Лицо у него покраснело, и он отрицательно качал головой.

— Убедить его невозможно, ваше величество! Этот человек просто невыносим! — сказал Лонгин.

— Лучше не наживать врагов!

— Вернется он на свое место или нет, он все равно ваш враг. По крайней мере вы публично сделали попытку примирения. Если у него хватит безрассудства уйти, вы сможете назначить на его место кого-нибудь из своих людей.

— А если он вернется, что тогда? Она наклонила голову.

— Он попытается препятствовать всем вашим начинаниям, он — мелочный человек, — ответил Лонгин. Потом его глаза заискрились смехом:

— Боги услышали мои молитвы! Этот глупец уходит! На лице Зенобии появилось выражение сожаления, а по залу прошел шепот сочувствия к ней.

— Я сокрушаюсь об уходе Публия Като, — сказала она. — Но прежде всего я служу интересам Пальмиры.

Некоторое время она, казалось, сидела опечаленная. Потом ее серые глаза засверкали и внимательно оглядели членов совета.

— Теперь, с уходом Публия Като, у нас нет кворума. Если я не назначу немедленно кого-нибудь на его место, мне придется распустить совет. А ведь у нас так много дел! Мы не можем позволить себе терять время. Есть ли какие-нибудь возражения против того, чтобы я назначила на место, оставленное Публием Като, моего секретаря Кассия Лонгина, по крайней мере временно? Хотя он отсутствовал несколько лет, по рождению он — сын нашего города.

— Я не вижу никаких препятствий для такого назначения, — сказал Марий Гракх, самый старший по возрасту и положению член совета. После короткой паузы все остальные кивнули в знак согласия.

— Тогда решено, ваше величество. Добро пожаловать, Дионисий Кассий Лонгин! Вы — не первый человек из вашего рода, который служит в этом совете. Я прекрасно помню вашего знаменитого деда.

Несколько часов спустя Лонгин говорил своей госпоже:

— У меня нет уверенности, что вы не спланировали все это заранее.

— На самом деле я не ожидала, что Публий Като уйдет в отставку со своего поста. Но когда он сделал это, вполне естественно было назначить на его место вас. Уверена, Оденат одобрит мой выбор, Лонгин.

— Но вы не знаете меня!

Зенобия обратила на него взгляд своих серых глаз и слегка улыбнулась.

— Я знаю вас, Лонгин. В первые же минуты нашей встречи я поняла, что вы за человек: умный, честный, проницательный. Вы будете верны мне, а значит — и Пальмире.

— Вы еще забыли упомянуть, что я предпочитаю мужчин в качестве любовников, — произнес Лонгин. Зенобия рассмеялась.

— Вы когда-нибудь занимались любовью с женщиной, Лонгин? Впрочем, вы не обязаны рассказывать мне об этом. Допускаю, вы имеете право на личную жизнь.

Ее глаза озорно сверкнули, и ему ничего не оставалось, как только рассмеяться вместе с ней.

— Я подозреваю, что с таким человеком, как вы, ваше величество, нелегко работать. . — Ну почему же, Лонгин, ведь я женщина! — ответила она с притворным смирением.

Лонгин в изумлении выгнул свою изящную бровь, но Зенобия предпочла не обращать на это внимания и продолжала:

— Завтра вам предстоит сопровождать меня на свадьбу Антония Порция. Будьте у меня за час до рассвета!

— За час до рассвета?!

Он явно не хотел являться в столь ранний час.

— Не думаю, что в такую рань кровь будет течь у меня в жилах, ваше величество.

— Мне нужна не ваша кровь, Лонгин, а только ваше тело, — сухо ответила Зенобия.

— Что ж, хорошо. Думаю, мы составим прекрасную пару. Доброй ночи, ваше величество!

Зенобия мягко усмехнулась, налила себе немного вина и уселась на стул. В задумчивости она маленькими глотками потягивала сладкую красную жидкость. В тот день ей пришлось лицом к лицу встретиться с первой серьезной проблемой, и она считала, что вышла из переделки достойно. Как сказал Лонгин, что бы ни произошло, Публий Като все равно стал ее врагом. Она использовала против него его собственную слабость и удалила его из совета, заменив его тем, кто поведет себя лояльно по отношению к Пальмире. Она надеялась, что Оденат одобрит ее выбор, когда вернется.

Кассий Лонгин! Она улыбнулась про себя. Он нравился ей, с его острым умом и тонкой культурой. Принимая во внимание его репутацию, никто не сможет обвинить ее в неверности мужу. Она на мгновение задумалась о том, что заставляет его предпочитать мужчин женщинам в качестве любовников, но потом пожала плечами. Это не имеет значения, ведь он ей друг, и она знает, что он станет полезным слугой Пальмире. И все же он привлекателен: высокий, тонкий, с коротко подстриженными седыми волосами, живыми и внимательными карими глазами. Нос у него длинный, а привычка смотреть вниз на кончик коса раздражала людей. И манеры, и одежда у него изящные, а натура — щедрая, хотя иногда он становился нетерпеливым, когда сталкивался с явлением, которое называл «всеобщей глупостью» населения. Он работал неутомимо, как она обнаружила за те несколько месяцев, что провела рядом с ним. Это радовало. Ей не хотелось проводить время в праздности, особенно в отсутствие мужа.

Ее внимание привлек слабый шорох у двери, и она крикнула:

— Войдите!

— Я подумала, что вы, должно быть, сейчас одна, — сказала Делиция, входя в комнату.

— Я рада твоему обществу! — ответила Зенобия, хотя ничто не могло быть дальше от правды. В действительности она наслаждалась одиночеством.

— Заседание совета продолжалось почти целый день, и вы, должно быть, в изнеможении.

— Я расцветаю, когда приходится напряженно работать, Делиция. Праздность для меня — проклятие.

— Это правда, что вы изгнали из совета Публия Като? Город полон слухов.

— Как, уже? — удивилась Зенобия. — Публий Като допустил ошибку, когда попытался использовать правительство для достижения своих личных целей.

— Аль-Зена говорит, что женщинам не место в правительстве.

— Аль-Зена быстро изменила бы свое мнение, если бы это ее, а не меня Оденат оставил бы регентшей, — рассмеялась Зенобия. — Но не будем говорить о ней, Делиция. Лучше расскажи мне о том, как ты проводишь дни.

— В праздности, Зенобия. В той самой праздности, к которой вы питаете такое отвращение. Большую часть времени я сижу перед зеркалом, хотя сама не знаю, для кого и для чего. Около часа я занимаюсь с сыновьями, но, увы, они сейчас в самом ужасном возрасте и говорят только об оружии и лошадях.

— Ты счастлива, Делиция?

— Нет, но что мне остается делать? Я — наложница Одената, хотя он вот уже пять лет не посещал меня. Я — мать сыновей, которые больше не нуждаются во мне. Я не наделена таким умом, как вы, чтобы размышлять о важных вопросах. Я — пустое место.

— Тогда чего же ты хочешь? — спросила Зенобия.

— Если я скажу вам, сохраните ли вы это в тайне? Я не могу получить то, что желаю, зато могу мечтать.

— Даю обещание!

— Мне нужен муж, Зенобия. Быть женой и матерью — вот для чего я больше всего подхожу в этой жизни. Я знаю, что это невозможно, и все же мечтаю об этом.

— Ну почему же невозможно? Ты была возлюбленной царя, и если он решит вознаградить тебя за твою преданность, отдав тебя в жены какому-нибудь достойному человеку, то кто же сможет отказать ему? Если ты хочешь этого, я сама поговорю с Оденатом, когда он вернется. Ты достаточно молода, чтобы иметь детей.

— Правда, вы сделаете это для меня?

Выражение надежды на лице Делиции чуть не заставило Зенобию расплакаться.

«Какая же я дура! — думала она. — Я была так поглощена своим собственным счастьем, что не замечала, как несчастна бедная Делиция! Я никогда не стану достойной царицей, если забота о людях сведется только к разговорам».

• Предыдущая
• 37/132
• Следующая