А это мы! - Грибачев Николай Матвеевич - Страница 4
- Предыдущая
- 4/12
- Следующая
— Да вот сома Самсона поймал, а он не вылезает, упирается.
Поскакала белка Ленка с ветки на ветку, всем рассказывать стала:
— Медведь Потап сома Самсона поймал, а вытащить не может.
Прибежали к речке и лось Филя, и заяц Коська, и еж Кирюха, и многие другие. И лиса Лариска пришла, смотрит и думает: «Эх, глуп сом Самсон, предупредила же я его, а он все-таки попался. Теперь медведь целую неделю будет сомятину есть. Надо бы ему помочь, может, и мне кусочек даст». Но самой ей браться за удочку не хочется, кто ее знает, вдруг сом сорвется и ее крючком зацепит? Стала она лосенка Филю уговаривать:
— Что ж это ты лодырь какой, лосенок Филя, стоишь да глазами хлопаешь. Помог бы ты медведю Потапу-то!
Лосенок Филя добрый, пристроился он к удочке рогами, стали они вдвоем с медведем тащить. Раз дернули, два — сдвинулось с места, что-то черное на воде показалось.
— Поймал я сома Самсона, — обрадовался медведь. — Голову вижу!
— И я вижу! — закричал заяц Коська.
— И я! — процокала белка Ленка.
— А я ничего не вижу! — сказал еж Кирюха. — Я маленький, мне трава мешает.
Лосенок Филя в сторонку отошел, медведь удочку на плечо взял, один тащит.
Подтянул к берегу, глянул — а это черная коряга на крючке. Тут и сом Самсон выплыл вдалеке, пузыри пустил, хвостом по воде стукнул так, что обрызгал всех, захохотал:
— Обманул я тебя, медведь Потап! И лягушку съел, и сам цел. Ты меня каждый день приходи ловить, только лягушек пожирней выбирай. Я их страсть как люблю!
Засмеялись тут все звери, за бока взялись. Только лиса Лариска сразу в кусты шмыгнула, побоялась, что сом Самсон про ее донос расскажет.
И медведь Потап тоже засмеялся:
— Ладно, сом Самсон, — сказал он, — обманул ты меня на этот раз. Только смотри не зевай там в своем омуте, а то и я тебя перехитрю!
И пошел малину есть.
ПРОВОЛОЧНЫЙ ЗАЯЦ
Встал утрам заяц Коська, промыл глаза росой, смотрит — погода хорошая. Солнышко светит, тепло, ветерок обдувает, на цветах пчелы жужжат, мед собирают. «Пойду-ка я погуляю, — решил Коська. — К ежу Кирю-хе зайду, давно его не видел». Идет заяц Коська, слышит — птицы поют. И самому петь захотелось. Да вот беда — ни одной песни вспомнить не может, плохо учил. Пришлось самому сочинять:
А я по лесу иду
У деревьев на виду,
А я по лесу иду,
Может, что-нибудь найду!
Идет, поет, даже под ноги не смотрит — так песне своей радуется. И нечаянно на жука наступил. Жук его за лапу ущипнул, ругаться стал:
— Ты что, спишь на ходу? Под ногами ничего не видишь, руку мне отдавил!
— Прости, — сказал Коська. — Я нечаянно. Песню сочиняю.
— А ну, спой, — попросил жук.
А я по лесу хожу,
Как цветы растут, гляжу:
Как летают птицы —
Дятлы и синицы!
— Хорошая песня, — сказал жук. — Правильная. Но соловей лучше поет. Ладно, пой и ты, только другим на руки не наступай.
Но зайцу Коське расхотелось дальше сочинять. Молча идет. На берегу речки бобра Борьку увидел — отгрызет Борька веточку лозы на другом берегу и тащит ее.
— Здравствуй, бобер Борька, — сказал Коська. — Что это ты делаешь?
— Да вот ветки заготавливаю, учусь плотину строить.
— Разве у вас школа такая есть?
— Есть такая школа, — сказал бобер Борька. — Мы, бобры, все с детства на инженеров учимся, нам плотины надо уметь строить, чтобы жить лучше было. Дома по книжке уроки учим, а тут практику проходим.
— Так разве у тебя дом есть? — удивился заяц Коська. — Что-то я ни разу не видел. Думал, что вы, как рыбы, в воде живете.
— Ну и выдумал!:— засмеялся Борька. — Скажешь тоже — как рыбы! У нас знаешь, какой большой дом под берегом? Три комнаты. Только дверь у него под водой, нырять надо. Пойдем ко мне в гости, а?
Зайцу Коське очень хотелось сходить в гости к бобру Борьке. Но он воды боялся, плавал плохо, а нырять и вовсе не умел. Поэтому он только вздохнул и сказал:
— Некогда мне сейчас по гостям ходить, бобер Борька. Меня еж Кирюха ждет. В другой раз приду, ладно?
— Ладно, — согласился бобер.
И побежал заяц Коська вприпрыжку дальше. Добрался и видит — сидит еж Кирюха под кустом сердитый, иголки топорщит и фыркает.
— Здравствуй, еж Кирюха, — сказал Коська. — Ты это заболел, что ли? Я тебе температуру смеряю, может, у тебя грипп и ветряная оспа.
— Ничего я не заболел, — ответил еж Кирюха. — Это я на лису Лариску сердитый, она меня съесть хотела.
— Так у тебя же колючки! Свернешься клубком — и никто тебя не съест и не укусит.
— Это на сухом месте. А столкни меня в воду, я сразу и развернусь, чтобы не утонуть, и всякий когтями вцепиться может, потому что живот у меня без колючек. Лиса Лариска так и хотела сделать.
И рассказал еж Кирюха, как собирал он утром около реки улиток да зазевался, а лиса Лариска тут как тут. Свернулся еж клубком, выставил свои колючки — не приступиться. Но лиса Лариска тоже хитрая, стала потихоньку, чтобы не уколоться, ежа Кирюху к воде подталкивать, по травке катить. Чувствует еж, что плохи его дела, пропадает, а поделать ничего не может. Бежать ему нельзя, лиса сразу кверху животом перевернет. Как быть? Хорошо, что перед самым берегом песчаная горка была, она и выручила ежа — докатит его лиса до половины, попытается лапами перехватить, а он по песку и скатится назад. «Ладно, — сказала, намучившись, лиса Лариска, — я тебя, еж Кирюха, около воды подкараулю, когда в жару пить придешь. Уж тогда обязательно съем!»
Вот какая история с ежом Кирюхой вышла — едва спасся он и еле живым домой дошел.
— Надо нам проучить лису Лариску, — сказал заяц Коська.
— Надо, надо проучить лису Лариску, — согласился еж. — А как проучить?
— Да, как?
— Давай думать, — сказал еж Кирюха.
— Да, давай думать, — согласился заяц Коська. Сели они в тени под кустом, чтобы не так жарко было, и стали думать. Час прошел — думают. Жарко вовсе становится, обедать пора, а они все думают. Иногда разговаривают:
— Придумал?
— Не придумал.
— Ну, давай дальше думать.
— Пообедать надо, — говорит заяц Коська. — А то я про лису Лариску думаю, а сам все капусту вижу.
— Нет, не пойдем обедать, — не согласился еж. — Как поешь, так спать хочется.
Так и обед прошел. Солнышко совсем к лесу спускаться стало, на самые верхушки деревьев, будто посмотреть решило — чего это еж и заяц все сидят и сидят? И уж совсем длинные темные тени от елок и березок потянулись, когда еж сказал:
— Придумал! Около старого партизанского дота большой моток колючей проволоки лежит. Видел?
— Видел, — сказал заяц Коська.
— Надо, чтобы лиса Лариска на эту проволоку животом попала. Колючки ржавые, острые, их много-много. Вот попищит лиса Лариска!
— Да-а, — сказал заяц Коська, — не попадет она. Чего ей на проволоку бросаться?
— А мы ее в траву под кустик подкатим, — сказал еж, — и на ней сверху заячьи уши приладим. Лариска подумает, что это ты, заяц, Коська, под кустом сидишь, и ка-ак прыгнет!
— Да-а, — сказал заяц Коська, — а где это ты заячьи уши возьмешь? Мои, что ли, отрежешь? Так я не дам.
— Уши мы из бересты сделаем, в смоле обваляем, заячьей шерстью облепим. Как настоящие будут!
Так и решили сделать. Побежали, сразу пообедали и поужинали, а с утра за дело принялись. Бобер Борька своими острыми зубами из березовой коры заячьи уши сделал, еж Кирюха их на сосновом пне смолой обмазал, а заяц Коська шерстью обвалял — у них дома ее после линьки много осталось. После этого они половину дня колючую проволоку под куст катили, поцарапались малость. Ну, ничего, все как надо получилось. На проволоку заячьи уши привязали, а еж внизу лег да и пошевеливает их. Со стороны если посмотреть — ну настоящий живой заяц в траве сидит!
- Предыдущая
- 4/12
- Следующая
