Финал - Фитцпатрик Бекка - Страница 2

• Предыдущая
• 2/79
• Следующая

Губы старухи сжались в тонкую линию, но она промолчала.

– Я наследница Черной Руки. Он выбрал меня. Не забывайте об этом, – закончила Нора. И хотя Скотт не был уверен, чего в этом высказывании больше – насмешки или уверенности, но оно возымело эффект: наступила тишина.

– Объясни мне одну вещь, – после тяжелой паузы снова заговорила старуха. – Что там насчет этого Патча?

Прежде чем Нора успела ответить, Данте сделал шаг вперед:

– Она рассталась с Патчем.

Нора и Скотт обменялись быстрым взглядом, а потом оба уставились на Данте.

«Что это было?» – накинулась Нора мысленно на Данте, подключая к этому беззвучному разговору и Скотта.

«Если они сейчас не признают твоего лидерства, ты умрешь из-за кровной клятвы, – ответил Данте. – Предоставь это мне».

«Лгать?»

«Есть идея получше?»

– Нора хочет возглавить нефилимов, – продолжил Данте вслух. – Она сделает все, что потребуется. Завершить дело ее отца – для нее самое важное. Дайте ей день погоревать, и затем она войдет в курс дела, полностью отдавшись этой цели. А я буду тренировать ее. Она справится. Дайте ей шанс.

– Ты будешь натаскивать ее? – спросила старуха, пристально глядя на Данте.

– Это сработает. Верьте мне.

Старуха довольно долго колебалась.

– Клеймите ее знаком Черной Руки, – приказала она, наконец.

В глазах Норы заметался дикий ужас, и Скотт почувствовал тошноту.

Ночные кошмары. Они снова ожили и заплясали у него в голове. Быстрее. Еще быстрее. Голова кружится. А потом появился голос. Голос Черной Руки. Скотт прижал руки к глазам, вздрагивая. Этот жуткий голос у него в голове шипел и хрипел, пока слова не слились в один звук, похожий на жужжание растревоженного улья. Метка Черной руки на его груди пульсировала. Свежей болью. Он уже не мог отличить прошлого от настоящего. И сам собой вырвался вдруг приказ:

– Стойте!

Все в комнате, казалось, замерли. И повернулись к Скотту. Он чувствовал на себе их враждебные взгляды.

Он с трудом моргнул. Времени на раздумья не было – ему нужно защитить Нору. Когда Черная Рука клеймил его самого, рядом не было никого, кто мог бы его защитить. Нельзя допустить, чтобы с Норой произошло то же самое.

Старуха двинулась к Скотту, ее ноги медленно шаркали по полу с какой-то зловещей неотвратимостью. Лицо избороздили глубокие морщины. Слезящихся зеленых глаз почти не видно из-под нависших век.

– А ты не думаешь, что ей следовало бы продемонстрировать свою преданность делу таким образом? – Ее губы скривились в бледной вызывающей улыбке.

Сердце у Скотта выпрыгивало из груди.

– Дайте ей возможность продемонстрировать это на деле.

Слова вылетели у него сами собой.

Старуха склонила голову набок:

– Что ты имеешь в виду?

В это же самое время у него в голове раздался голос Норы. «Скотт?» – нервно позвала она.

Он молился, чтобы в результате не вышло еще хуже. Облизнув губы, заговорил:

– Если бы Черная Рука хотел ее заклеймить, он сделал бы это сам. Но он доверял ей настолько, что поручил эту работу. И для меня этого достаточно. Мы можем потерять весь день, устраивая ей проверки, а можем сразу заняться подготовкой к войне. Над нашими головами находится целый город падших ангелов. Приведите одного из них сюда. И я сделаю это лично. Поставлю клеймо. Если вы хотите, чтобы падшие ангелы понимали, насколько серьезно мы относимся к этой войне, давайте пошлем им весточку.

Он мог слышать собственное прерывистое дыхание.

На лице старухи появилась медленная улыбка.

– О, это мне нравится. Очень нравится. И кто ты, дорогое дитя?

– Скотт Парнелл. – Он оттянул воротник футболки, большим пальцем ткнув в изображение сжатого кулака на изуродованной коже. – Да здравствует дело Черной Руки!

На вкус эти слова были горькими, словно желчь.

Старуха вцепилась скрюченными пальцами в плечи Скотта и расцеловала его в обе щеки. Ее кожа была влажной и холодной как снег.

– А я Лиза Мартин. Я хорошо знала Черную Руку. Пусть живет его дух в каждом из нас. Приведи мне падшего ангела, молодой человек, и давайте отправим послание нашему врагу.

Все закончилось очень быстро.

Скотт приволок на цепи падшего ангела, худого парня по имени Барух, которому на вид было не больше пятнадцати человеческих лет. Больше всего Скотт боялся, что они заставят Нору саму клеймить ангела, но Лиза Мартин увела ее в потайной кабинет.

Какой-то нефилим в мантии сунул раскаленное клеймо в руки Скотту. Скотт посмотрел вниз на мраморную плиту, к которой был прикован падший ангел. Не обращая внимания на угрозы Баруха отомстить, он повторил слова, которые нефилим в мантии бормотал ему прямо в ухо – в конце Черную Руку прямо-таки возвели в ранг божества, – и впечатал клеймо в обнаженную грудь падшего.

И вот теперь он стоял в туннеле около тайной комнаты, прислонившись к стене в ожидании Норы. Еще пять минут, и он сам пойдет за ней. Он не доверял Лизе Мартин. Он не доверял вообще никому из этих ряженых нефилимов. Совершенно очевидно, что они создали некое тайное общество, а Скотт придерживался стойкого убеждения, что тайное хорошим не бывает.

Дверь со скрипом открылась, Нора вышла, бросилась ему на шею и крепко его обняла. «Спасибо».

Он обнимал ее, пока она не перестала дрожать.

– Ну прямо сладкая парочка, – он попытался успокоить ее, поддразнивая, зная, что именно это возымеет нужный эффект.

Она прыснула.

– Что ж, ты сам видел: они действительно в восторге, что я их новый лидер.

– Они потрясены.

– Они потрясены тем, что Черная Рука доверил их будущее именно мне. Ты видел их лица? Я думала, они начнут рыдать. Ну, или кидать в меня тухлыми овощами.

– И что ты собираешься делать?

– Хэнк мертв, Скотт. – Она посмотрела прямо ему в лицо, прижав пальцы к вискам. И Скотт никак не мог понять, что отразилось в ее взгляде. Убежденность? Уверенность? Или, может, неприкрытое признание? – Я собираюсь это отметить.

Вообще-то я не тусовщица.

Вся эта грохочущая музыка, извивающиеся тела, блуждающие улыбки – все это не мое. В моем понимании идеальный субботний вечер – это дом, диван, просмотр какой-нибудь романтической комедии в обнимку с Патчем, моим парнем. Предсказуемо, неторопливо… нормально.

Меня зовут Нора Грей. Не так давно я была обычным американским подростком, который скупал шмотки на распродажах и тратил деньги, заработанные за бебиситтерство, на iTunes… Но с некоторых пор понятие «нормальность» и я стали несовместимы. Я бы не узнала нормальность, если бы она подошла ко мне и ткнула меня в глаз.

Нормальность ушла из моей жизни, когда в нее вошел Патч. Патч на двадцать сантиметров выше меня, он обладатель безупречной, холодной логики, двигается, словно призрак, и живет совершенно один в суперсекретной и супершикарной студии под Дельфийским парком аттракционов. Звук его голоса, низкий и сексуальный, способен растопить мое сердце в три секунды. А еще он падший ангел, изгнанный с небес за непокорность и несоблюдение правил. Лично я подозреваю, что Патч до смерти напугал нормальность, и та вынуждена была бежать как можно дальше на другой край света.

Итак, нормальности в моей жизни нет, но кое-что стабильное в ней все-таки имеется. Эту стабильность зовут Ви Скай, и она является моей лучшей подругой вот уже двенадцать лет. Между мной и Ви существует неразрывная связь, несмотря на огромное количество различий. Говорят, что противоположности притягиваются, и мы с Ви лучшее тому доказательство. Я худая и довольно высокая по человеческим меркам, с густыми кудрявыми волосами, которые частенько испытывают мое терпение, и я типичный представитель альфа-личности. Ви еще выше меня, она пепельная блондинка, у нее зеленющие, как у ящерицы, глаза, а у фигуры больше изгибов, чем на американских горках. Почти всегда желания Ви расходятся с моими. И в отличие от меня Ви просто обожает хорошие тусовки.

• Предыдущая
• 2/79
• Следующая